На благо чужого мира. Выходец

Поэтому все свое внимание он переключил на дорогу, вернее на тех, кто двигался по ней. Он с огромным интересом рассматривал всадников, которые в большинстве своем так же, как они не спеша ехали по тракту. Многие из них были вооружены шпагами разной длины, обязательным атрибутом являлся головной убор, и неважно широкополая шляпа это или объемный свисающий на одно ухо берет. А вот остальная одежда по цвету, покрою и украшениям отличалась. Кальвадос даже подумал, что если поставить пару сотен этих мужчин рядом, то вряд ли найдутся хоть двое полностью одинакового вида. А когда мимо проехал отряд из трех десятков всадников все в кирасах, шлемах, и с короткими пиками то парень аж засмотрелся на них. Когда-то он успел побывать на европейском средневековом фестивале, где показывали реконструкцию какой-то битвы, что его очень впечатлило.

Ир Алессоро, заметив интерес молодого человека, пояснил:

– Конный патруль Серой Гвардии, аналог наших жандармов или полицейских. Рыщут по дороге, смотрят за порядком, вешают разбойничков.

Роберто же сплюнул и презрительно скривившись, добавил:

– Вечно лезут, куда не надо и когда не надо, только работать мешают. А когда они действительно нужны, их никогда рядом нет.

Новобранец с пониманием улыбнулся и добавил, что на Земле с полицией та же проблема.

С не меньшим любопытством он рассматривал и гужевой транспорт. Парень заметил, что навстречу едут чаще пустые повозки и телеги, а в город ехали загруженные. Еще Кальвадоса чрезвычайно заинтересовали закрытые богато украшенные кареты, уж очень ему хотелось заглянуть в них и посмотреть, как выглядит местная знать, особенно дамы.

Через некоторое время ветром принесло свежий речной воздух и вскоре они подъехали к широкому каменному мосту, воздвигнутому в самом узком месте над водами Иранумиссы – главной водной артерии империи, несущей свои воды от Рульмского перешейка мимо столицы и до озера Лартаннен. Сразу бросалось в глаза, что за мостом следят и поддерживают его в отличном состоянии, к тому же перед ним находились крупные постройки – богатый трактир с конюшнями, кузня и пост серогвардейцев.

За мостом большие поля пропали, повсюду располагались дома и домишки, часто со скромных размеров садиками и огородами. От главного тракта, по которому они ехали, начали часто отходить ответвления, улочки пригорода. То тут, то там попадались маленькие небогатые лавки, а потом они проехали мимо рынка. Однако общая застройка представляла собой хаотичный вид, и сразу бросалось в глаза, что здесь люди продолжают строиться. А из-за крыш домов вдали начала проступать темная громада крепостных стен уже самого города.

– Смотри, Кальвадос, - указал на темнеющий вдали город ир Алессоро, - видишь, там немного слева возвышаются сразу несколько башен и рядом блестят навершия на куполах? Это старый дворец императора и самый крупный в стране храмовый комплекс Единого Света. Райволас и ранее являлся столицей, еще когда не существовало Империи, а было просто королевство Риосс. Замок короля стоял почти в центре города, но с образованием империи, основатель династии Грэлонти пожелал построить новую резиденцию, достойную императора. А старый дворец как самую укрепленную часть города отдали в распоряжения армии и Имперской Надзорной Коллегии, это аналог нашей разведки и контрразведки. Официально СОУП приписано к седьмому отделу этой Коллегии. Где-то там же находится тюрьма с пыточной, но туда тебе лучше не попадать, ну и конечно основные арсеналы города.

Прикрыв глаза рукой, чтоб лучше видеть, парень рассматривал возвышающиеся над городской стеной башни и крыши города. Отсюда в солнечном свете и сквозь оседавшую от путников легкую завесу пыли город казался немного призрачным. Но и сквозь пыль в этот солнечный день пробивалось сияние над самыми высокими башнями Грэлона.

– А что это так отражает солнечные лучи?

– В Триззумском поселении ты же видел возле колодца обелиск? – дождавшись утвердительного кивка, ир Алессоро продолжил. – Основным символом религии Единого Света является сам свет, но его ведь не удержишь в материальном предмете. Но в Аурских горах, расположенных на севере, добывают кристаллы. Они не являются драгоценным минералом, зато храмовники нашли им эффектное применение в качестве наверший обелисков и башен для своих храмов.

– Да уж, выглядит впечатляюще даже на таком расстоянии…

– Так вот, - продолжил свой рассказ капитан, – лет эдак четыреста, а то и более назад начали строительство нового дворца. По величайшему указу и повелению его начали строить вне города, а чуть западнее на пологом холме, что находился сразу за мелким притоком Иранумиссы. Во-о-н там, – англичанин указал на стоящие как бы отдельно от города ряды стен и башен, за которыми виднелись шпили каких-то построек.
– Холм существенно увеличили по площади и оградили его двойной каменой стеной: первый ряд стен с двадцатью башнями идет внизу у подножья холма, второй повыше с десятью башнями пролегает непосредственно по холму. К тому же еще снаружи стены охватывает весьма глубокий и широкий ров, образовавшийся во время расширения холма – землю брали тут же. Потом, конечно, в ров запустили воды реки. Единственные мощные ворота в первом кольце стен не совпадают с воротами второго кольца, поэтому даже если враг и пробьётся за первые стены, то ему придётся долго под огнем идти ко вторым воротам. Даже этого достаточно чтоб остановить самого упертого противника, но и это еще не все - на стенах и башнях установили различные осадные орудия, теперь их в большинстве своем заменили на крепостную артиллерию. Вот за этими всеми стенами и находится Императорский Дворец, храмы Единого Света с императорской усыпальницей и прочие постройки, без которых не может существовать ни одна резиденция правителя. Назвали весь этот комплекс Грэлон, естественно в честь его основателя, правда он не дожил до конца строительства, полностью его закончили лишь при его внуках. Зато теперь каждый новый император считает делом чести обязательно укрепить его еще больше или перестроить что-либо в нем. А соединяются Грэлон и Райволас в одном месте через мост, проходящий сквозь мощнейший донжон Желтой Гвардии – личной императорской охраны. У них там и казармы, и академия, и арсенал – еще одна крепость в крепости, где в случае крайней опасности укроется император со своей семьей. Очень кстати удобно, я пару раз по делам наведывался в Грэлон. Так, в случае если враг прорвется через старый город, им придется пробиваться через гвардейцев, или если в императорский замок, то пробиваться опять же через них. В общем, как мне рассказывали здешние историки, несмотря на то что столицу два раза сжигали, Грэлон так ни разу взять враги не смогли, – закончил ир Алессоро. – Я сам, будучи офицером британской короны, увлекался тактикой, стратегией и фортификацией, поэтому архитектура и укрепления комплекса меня так интересовали, а сейчас собираю коллекцию местного холодного оружия, благо заработанных денег не только на это хватает.

– Старик Трэум I Грэлонти наверно был параноик и фанат укреплений, – встрял в разговор Роберто, – или ему разрабатывал план замка явно кто-то из этих чертовых гномов.

– Гномы? Какие гномы? Такие маленькие, бородатые, с кирками и топорами? – Кальвадос с недоумением уставился на собеседника. – А они что, тут есть?

– Не такие уж они и маленькие, – скривился здоровяк.

Ир Алессоро же громко рассмеялся и пояснил:

– После того как на последнем празднике в СОУП Иварттин Миттар, чистокровный гном, победил нашего силача в армрестлинге и в соревновании по распитию пива они теперь не кажутся ему такими уж маленькими и смешными.

– Так я правильно понял - гномы все-таки есть? Такие же прямо как у Толкиена? – все никак не мог поверить студент.

– Я не знаю, что такое ваш «Утолкин», но, мой юный друг, смею вас заверить – гномы существуют. Они такие же выходцы из другого мира, как и мы с тобой, – очень серьезно сказал ир Алессоро.

– Круто! – воскликнул от восторга и удивления парень.

Остальной путь они продолжили уже в молчании.

За время своих неоднократных тур-поездок по Европе Кальвадос уже успел насмотреться на замки, соборы и на городки с сохранившимися старинными домами. Он видел красивейший замок Германии Нойшванштайн, и мощную крепость Дувр в Британии и даже столица Тевтонских рыцарей – Мариенбург посещалась им неоднократно. Он даже вначале подумал, что крепостные стены столицы и сама она мало чем смогут его удивить.

Однако здесь не ходили вездесущие азиатские туристы, которые держались небольшими стайками и старались все сфотографировать, словно от этого зависела их жизнь. Не виднелось вечно подвыпивших и шумных туристов из стран бывшего СССР, для которых отдых без спиртного это не отдых, и даже строгих пожилых пар из Америки и Европы тут тоже не наблюдалось. Как и не было уставших и нудных экскурсоводов, скучающих продавцов сувениров, и аниматоров-студентов изображающих из себя рыцарей и придворных дам.

Здесь кипела настоящая жизнь!

Вот идет крестьянин, катит перед собой тележку, заполненную какими-то мешками – он настоящий крестьянин со своими крестьянскими горестями и радостями. А вот проехал на лошади, бряцая оружием богато одетый настоящий аристократ, надменным взглядом окинувший простолюдинов. А тут, на посту у тракта стоит тройка стражников, им явно жарко в своих доспехах и скучно, они стоят, опершись на алебарды, провожая ленивыми взглядами всадников и повозки. И алебарды у них самые что ни есть настоящие, заточенные и стражники, конечно, умеют ими пользоваться.

От таких мыслей Кальвадосу даже начало казаться, что он попал в тщательно спланированный постановочный сюжет, или на съемочную площадку какого-то исторического фильма, что вот тот молодой горожанин сейчас достанет телефон из поясной сумочки и, чуть смущаясь, скажет в него: «Мама не сейчас, я на работе, потом перезвоню». Или выскочит режиссёр и закричит: «Стоп! Снято!» Но время проходило, и не звонил телефон ни у горожанина, ни у кого-либо из проходящих и проезжающих людей, не выскакивал режиссёр как чертик из табакерки. А медленно, неотвратимо приближались громадины серых крепостных стен и огромная башня с воротами, и видно уже ему темные бойницы и блестящие шлемы стражников, мелькающие в них.