На броненосце “Князь Суворов" (Десять лет из жизни русского моряка, погибшего в Цусимском бою)

Оказывается, царек всего три дня как вступил на престол после своего брата, прах которого хранился тут же около него в сундуке.

Коронация этого почтенного человека предстоит на днях, и я надеюсь попасть на это зрелище. Местный губернатор принял нас довольно любезно, даже прислал адмиралу фруктов и зелени, но все же просил лучше в реку не входить, особенно рекомендуя для стоянки, в случае ненастной погоды, бухту Лопед, но погода стоит превосходная, адмирал отказался.

Вчера пришел пароход с почтой и привез “свежие” новости от 2 октября старого стиля. Самые свежие телеграммы, вывешенные в клубе, извещали о нашем выходе из Виго! Больше месяца у нас нет известий с войны. Что делает Куропаткин – для нас покрыто мраком неизвестности. Адмирал телеграфировал в Петербург просьбу сообщить новости. Вы можете себе вообразить, с каким нетерпением мы ждем ответной телеграммы! Теперь нам предстоит самый трудный переход: мы будем огибать южную оконечность Африки, и неизвестно, удастся ли по дороге подгрузиться углем. В Индийском океане мы должны наконец получить почту, это постоянная мечта всей эскадры.

“19-го мы торжественно отпраздновали переход через экватор, по старым морским традициям. ”

L VIII. Ангра-Пеквена. 28 ноября 1904 г.

Пишу Вам из Ангры-Пеквены. Это довольно мерзкая трущоба в германских южно-африканских владениях, находящаяся на 27° южной широты. Бухта очень плохо защищена, ревет порядочный ветер, уголь грузить невозможно. Берега-сплошные скалы и песок, вообще, миленькое местечко! Самого города не видно: он за мысом. Здесь в 1902 г. было всего 7 европейцев, но с тех пор город сильно увеличился.

Сегодня пришел пароход с немецкими войсками. Оказывается, англичане снабдили оружием и направили на немцев воинственное пограничное племя черномазых. Нечего сказать, любезные соседи! Бедные немцы только что справились с Гереро, а тут опять готова неприятность. Ангра-Пеквена после Танжера – первый порт, откуда нас не просят. Немцы даже рады нашему приходу. Вообще, это единственная нация, которая теперь действительно нам много помогает. Французы оказались просто пр…!

В Габуне мы простояли до 18 ноября. 17-го я был на берегу в Либервиле. Оказалось, далеко не так интересно, как можно было ожидать. Природа сильно уступает тропической Азии. Интересны только негры, уже другого типа, чем в Даккаре. Наше офицерство накупило на берегу множество попугаев, серых с красными хвостами; некоторые из них совершенно ручные.

19-го мы торжественно отпраздновали переход через экватор, по старым морским традициям. На корабль явился Нептун с супругой и огромной свитой всевозможной чертовщины допросить командира о причине нашего появления на экваторе и собрал изрядную дань чарками с господ офицеров. После этого всех не переходивших экватор поливали из пожарных шлангов и купали в огромной ванне, сделанной из целого брезента. Перед купанием мазали физиономию малярной кистью, мылом, разведенным в саженной бочке, и брили саженной бритвой. Затем Нептун дал нам свободный пропуск, обещал благоприятные ветры и беспошлинное рыбное продовольствие. Артисты были очень хороши, костюмы прямо бесподобны. Весь праздник прошел очень мило. Самого адмирала облили с ног до головы, а прочее офицерство все перебывало в ванне. Командира купали под звуки туша. У меня снято несколько фотографий, но я еще не успел проявить; если удастся -пришлю.

Из Габуна мы пошли прямо на юг. Температура стала так резко меняться, что через два дня уже было холодно стоять па вахте в белом. Перемена климата была настолько резка, что офицерство у нас стало болеть инфлюэнцой, и одно время у нас было трое больных. Я, слава Богу, благополучно перенес этот переход.

23-го после спокойного перехода подошли к Great Fish Вау, очень удобной якорной стоянке, но, к сожалению, в португальских владениях. В бухту мы не вошли, так как там стоял португальский стационер, паршивенькая канонерская лодка “Limpopo”. Стали на якорь у входа в бухту в трех милях от берега, вне территориальных вод. Португальцы пробовали нас вышибать, но остались с носом; мы преспокойно погрузились углем и ушли дальше 24-го в 4 ч дня.

Чем южней, тем становилось холодней; здесь теперь, по-нашему, конец мая. Вообще все навыворот: солнце движется против солнца, молодая луна имеет такой вид, как у нас в последней четверти. Появились альбатросы, которые без всякой церемонии летают чуть не над вахтенным мостиком. Занятные птицы, я таких громадных еще не видывал. Подходя к Ангра- Пеквена, мы в первый раз встретили довольно свежий ветер, но нашим громадам хоть бы что. Они почти не качаются!

Настроение у нас очень хорошее: привыкли даже к отсутствию известий и адмиральскому рыку. Специально послали госпиталь “Орел” в Капштадт за новостями, а то мы с 11 октября не имеем известий с войны. Отсюда мы идем прямо на Мадагаскар, где наконец получим почту и соединимся с отрядом Фелькерзама и черноморскими транспортами.

“К 10-му стихло, а остальной переход мы шли при чудных условиях погоды."

Лейтенант П.А. Вырубов. Последний снимок, сделанный на Мадагаскаре 14 декабря 1904 г., ровно за шесть месяцев до Цусимы.

LIX. Мадагаскар. 28декабря 1904 г.

Целый месяц я не имел возможности послать Вам письмо. Последний раз я писал Вам из Ангры- Пеквены 28 ноября. Неважная была там стоянка. Все время дул ветер, временами до 10 баллов, погрузка с пароходов была невозможна. Попробовали было подвести пароходы к борту, но результат вышел плачевный: поломали борт себе и пароходу и погнули в дугу 75-мм орудие нижней батареи. Уголь грузили с баркасов, принимая в час по 24 тонны. 3-го наконец стихло, а 4-го утром мы снялись с якоря и пошли кругом мыса прямо на Мадагаскар, но не в Диего-Хуарец, как предполагали раньше, а в порт St. Mari. 6-го в полдень прошли мимо Капштадта в 30 милях от него и произвели салют, по случаю царского дня. Ветер опять начал свежеть.

После полуночи мы обогнули мыс Игольный и следующие три дня шли уже попутным штормом силой 10-11 баллов. Волны доходили до 41 фута высоты, так что мы даже потеряли легкий катер № 1, разбитый вдребезги волнами. Несмотря на такие суровые условия, наши броненосцы держались идеально: размах только изредка достигал 8-9° на стороны, большей же частью не превышал 5° и по 7 размахов в минуту. Катер потеряли, главным образом, вследствие неудачного расположения шлюп-балок.

К 10-му стихло, а остальной переход мы шли при чудных условиях погоды. Особенно плохо пришлось во время шторма маленькому “Роланду” и транспорту “Малайя”. Первый справился молодцом, и не отстал от эскадры, но “Малайя” отбилась от нас, и мы даже боялись за ее участь.

16-го мы стали на якорь в проливе между Мариинскими островами и Мадагаскаром на глубине 35 сажен. Рейд открытый, и стоянка на такой глубине ничего хорошего не представляет. На переходе мы решили наконец изгнать ресторатора, кормившего нас отвратительно, и мне пришлось принять на себя его обязанности. Задача не легкая, так как провизия у нас на исходе, мясо на “Эсперансе” почти все протухло, а достать на берегу очень трудно. К счастью, 17-го “Роланд” отправился в порт Таматаву с телеграммами. Я воспользовался случаем и поехал за провизией.

Французы встретили нас очень мило, даже устроили маленькую овацию, но затем ободрали как липку, а провизию сплавили неважную. Таматава очень миленький городок, но воспоминания о нем у меня остались неважные, так как весь день 18-го мы бегали с 5 ч утра по магазинам, вечером же при погрузке попали под проливной тропический дождь, да так и проспали всю ночь мокрыми. Каким-то чудом это обошлось нам благополучно, и лихорадки мы не получили.

В St.Mari на нас посыпались один за другими тяжелые известия с Востока: ужасная гибель эскадры, бездействие Куропаткина, наконец, капитуляция Артура! Есть с чего прийти в отчаяние и пасть духом! Но, должно быть, еще велики наши духовные силы, так как с гордостью могу сказать, что и тени уныния нет на нашей эскадре, хотя один Бог знает, что мы все пережили и как нам все это тяжело. В довершение всего госпиталь “Орел” привез английские газеты из Капштадта, полные инсинуаций по нашему адресу, с массой тревожных известей из России.

“21-го из-за свежести погоды мы переменили место и стали на 10 миль северней за косой под самым мадагаскарским берегом."

“Новый год мы встречали вместе с адмиралом в нашей кают-компании."

При этих условиях известие, что Камимура с 8-мю броненосными крейсерами и 12 миноносцами идет нам навстречу и уже прошел Цейлон – было для нас большой радостью. Мне лично не верится: слишком уж глупо со стороны японцев удаляться от своей базы и подставлять нам свой флот по частям. Этим сильно повышаются наши шансы, тогда как, жди они спокойно у себя дома,- и мы сами не замедлим явится! Единственно чем можно объяснить их поведение, это свойственным азиатам опьянением своими успехами, после которых они нас уже ни в грош не ставят. Но подобное отношение к врагу редко проходит безнаказанным.