На четвертые сутки после исчезновения

Данилов. Он мог скрывать. Каждый человек что-то скрывает.

Дочь. Папка? От меня? Такое? Скрыть? Да я бы его — он бы только захотел мамуле рога наставить — я бы его тут же и отравила. Или еще что-нибудь. Я не знаю, сейчас сразу в голову мне не приходит.

Шура. Вера, не смей так говорить.

Дочь. Теть Шур, за такие дела — как вы думаете — надо стрелять.

Шура. Ты еще маленькая судить. И вообще о таких делах…

Дочь. Как мне это надоело — маленькая, маленькая!..

Данилов. Если мне память не изменяет, рога растут у мужчин, у женщин что-то другое. (Шуре). Вы случайно не помните, как это называется у женщин?

Шура. Глупостью. (Быстро уходит в спальню).

Внезапно доносится крик: «Помогите!» Дочь и следователь торопятся к окну и с огромным усилием втаскивают в комнату Бабулю.

Бабуля (трагически). Ой, мне дурно, мне дурно…

Ее усаживают в кресло.

Ой, держите, мне дурно, я падаю…

Появляется Нина Алексеевна. Шура поддерживает ее под руки.

Шура. Нина, я тебя умоляю, вернись в постель, тебе нельзя…

Данилов(уже перегибался и выглядывал в окно, растерянно смотрит на Бабулю). Отвесная стена…

Бабуля. Я чуть не разбилась… Боже мой, как теперь строят, не за что ухватиться… Ох, как у меня кружится голова, как мне дурно, помогите мне…

А звонки, между тем, и не прекращались.

Нина. Вера, звонят.

Дочь. Ой!.. (Скрывается в прихожей).

V

Завод. Канализационный люк, из которого наружу выбирается Ружьев.

Ружьев(кому-то внизу). Ты бы слышал, майор, как в тот день его Манечкин шкурил!.. При людях — как пацана!.. Пиши, кричал он ему, по собственному желанию!.. Давай руку! Ну, руку, давай, говорю!..

Из люка наверх вылезает Мансуров. Сам, без поддержки.

Чего ты от помощи отказываешься? Брезгуешь, что ли?

Мансуров. Руки грязные.

Ружьев. Да? У кого они чистые?

Мансуров. Не понимаю чего-то: ведущий инженер, изобретатель — разве таких увольняют?

Ружьев. Манечкин маму родную уволит, не пожалеет. Она, например, ему скажет: Мирон Петрович, я вас вчера родила, но вы извините, сегодня, боюсь, родить не получится. А он ей на это: вчера — это было вчера, и сегодня вас, мать вы не мать, ничего не спасет. Потому что у нас, дорогая вы мать, производство тут, а не богадельня.

Мансуров. Петрицкий вообще справлялся с работой?

Ружьев. Всегда управлялся, как помню. В последнее время с ним что-то… ходил, как опущенный в воду… Новые машины пришли. Их облетывать надо, а он… Чего-то заело, короче, у него. Да мало ли что, человек не железо?.. Это Манечкин думает, что из железа.

Мансуров. Хотите сказать, Петрицкий мог покончить с собой из-за неприятностей с начальством, к примеру, работы, которая не клеилась?

Ружьев. Не знаю, майор, что сказать. Лично я бы не стал… Столько других причин… Машенька, внученька, замуж выходит. Ей 18, ему — 64! На год меня старше! У него уже внуки свои, а она… Люблю, говорит, не могу и ее не удержишь. Тут по мне — лучше в петлю!.. (Молчит). Мы же ничего не знаем, майор. Про себя ничего-то не знаем… (Молчит). Вот задача: ходит возле тебя человек… всем понятный как будто… а потом пропадает и ты думаешь: что за человек был такой?.. (Молчит). Но кто его доставал по-настоящему это не Манечкин — а Паршин. Если Манечкин — сука, то Паршин — на все три потянет. Я иногда представляю: был бы я, например, трактористом и Паршин, к примеру, мне бы попался под гусеницы. Я бы, поверишь, на самой бы маленькой скорости через него переехал.

Мансуров(с улыбкой). Говорят, будто Паршин с Петрицким едва не подрались?

Ружьев. Это кто говорит?

Мансуров. Да сказали…

Ружьев. Ну, кто? Я тут всех знаю, мне интересно, кто продает?

Мансуров. Почему продает? Разве это секрет?

Ружьев. Не секрет. Но ты только пришел — уже знаешь. Тебе, значит, стукнули. Кто?

Тишина.

Мансуров. А что, если бы их не разняли…. поколотил бы он Паршина?

Ружьев. Жалко, разняли. Жалко, что не поколотил. Мог бы, конечно. Крепенький был…

Мансуров. А вообще, Петрицкий любил подраться?

Ружьев. Достал его Паршин, летать не давал. Когда ты под кем-то, и кто-то тебя невзлюбил… Ты же видел, мы тут самолеты делаем. И тоже испытываем. Полетел — заработал. Не полетел — пролетел мимо денег. Достал…

Мансуров. Понятно… (Выключает, включает фонарь). Батарейки садятся.

Ружьев. Жизнь уходит, чего батарейки… Ну, двинули дальше?

Мансуров. Сколько люков еще?

Ружьев. Мы еще половину облазили… (Сдвигает крышку следующего люка, светит вниз). Темнотища, однако же, мрак!..

VI

Та же квартира, та же комната. Во главе стола гадалка баб Лина. Рядом Дочь, Фея, Бабуля. У Бабули голова перевязана платком. Нина Алексеевна Сидит понуро, в гадании, кажется, не участвует, в карты не глядит.

Баб Лина(тасуя колоду и глядя на Нину). Ну, что ли, на даму теперь?

Бабуля. На меня, пожалуйста!

Фея. Нет, на даму, баб Лина!

Бабуля. Феечка, я тоже женщина, к твоему сведению.

Фея. Все правильно, теть Зоя, вы женщина, но вы — мать.

Бабуля. А мать уже не считается?

Фея. Считается как бы. Но мать это мать, а дама — это дама. Разные вещи. Понимаете?