На что похожа любовь?

– А, Мира, чего тут за столпотворение?
– ко мне, наконец, пробралась подруга. Я молча схватила ее за руку и то же потащилась подальше от аудитории и дурацкого коридора, еще пару минут назад казавшегося добрым и милым.
– Ай, больно же. Ну ты и чокнутая, я тебе скажу...

Мы спустились в буфет (я купила бутылку воды, сделала пару глотков и только после перестала скрежетать зубами), а потом я рассказала о 'знакомстве' с Демьяном Королевым. Какой из него Король? Это не король, он даже на валета не тянет.

Подруга долго и с чувством смеялась. Правда, меня она поддержала на все сто процентов - а я убедила ее в том, что действительно стояла в стороне у стены и никому (честное слово!) не мешала. Потом мы с ней вместе придумывали смешные ругательства для Короля. В общем, минут через десять я совершенно успокоилась и даже начала смеяться, вспоминая наше чудесное столкновение.

Надеюсь, что никто не додумался это на телефон заснять и в Интернет выложить.

Досадный инцидент даже из моей головы вылетел довольно быстро. Мы с Васькой пошли в другую аудиторию, где у нас должен был быть семинар по русскому языку, но на наше счастье преподавательница сегодня заболела, так что все с чистой совестью разбежались по разным уголкам университета. Мы решили, что самое время подкрепиться - несчастная контрольная высосала из нас все силы! В столовой во время занятий было мало людей, поэтому мы с комфортом расположились в самом уютном уголке.

Я была довольно беззаботной до тех пор, пока взгляд случайно не наткнулся на знакомую фигуру. В голове тут же воцарился какой-то хаос, а еще в груди (в районе сердца) неожиданно стало тепло-тепло. Будто бы несколько дней непрерывно шел дождь, и вдруг выглянуло солнце! А про себя я глупо улыбалась, потому что вот ничего не могла с собой поделать - иногда самые незначительные происшествия заставляют улыбку сиять на лице едва ли не весь последующий день.

К моим щекам прилила кровь, потому что они начали страшно гореть, и я даже прислонила к ним ладони, заодно скрывая и моментально появившуюся на лице глупую улыбочку. Если бы кому-то было дело до меня, то этот человек моментально бы заметил все признаки моей влюбленности в потрясающего, сексуального, невероятного мачо, сидящего неподалеку от нашего столика.

Думаю, пришло время рассказать немного и о нем.

Звали объекта моих обескураживающе нежных чувств Павел Калинин. Несмотря на то, что он был моим однокурсником, знала я о нем совсем немного, и вообще до недавнего времени едва замечала его существование. Мы учились в разных группах и никогда не пересекались. Иногда я видела его фигуру на поточных лекциях, но так как я по натуре девушка не влюбчивая, то совершенно не обращала внимания на его пухлые контурные губы, яркие голубые глаза и мужественный, внушающий уверенность профиль. И как я раньше мимо такого чуда ходила? Это остается загадкой. Однажды я совершенно случайно выронила где-то свой студенческий билет, и когда нашедший его Паша, не поленившийся узнать в учебной части мою группу и отыскавший меня в здании, изучив наше расписание, с улыбкой вернул мою пропажу, я вдруг обнаружила в себе наличие таких несвойственных качеств, как скромность и стеснительность. Впрочем, эти ощущения были для меня совершенно новыми и неожиданными. Может, поэтому я так и не смогла тогда сказать ничего, кроме банального 'спасибо'? За меня тогда больше Васька болтала - она же и помогла мне выпытать, какая у моего любимого была фамилия и в какой группе он учился.

С тех пор (а случилось это как раз в начале учебного года) я пристально наблюдала за каждым его действием. Паша, впрочем, был скромным мальчиком: девушки (по крайней мере, в стенах университета) у парня не было, учился он на твердую 4, редко прогуливал занятия. Любой бы сказал, что в парне нет вообще ничего особенного, тем более чего-то, что могло неожиданно влюбить в себя мою буйную натуру. Как оказалось позже, большая часть моих родственников, друзей и просто знакомых была совершенно уверена в том, что несносная Мира Соколовская никак не может влюбиться в тихого и спокойного мальчика. Все они ждали от меня такого же сумасшедшего партнера по жизни, с которым каждый день будет как... в цирке. Клоунада, короче говоря. Но это я узнала потом, да и вообще, общественное мнение едва ли хоть как-то влияло на мои чувства. Тогда мне казалось, что Пашу я полюбила как раз за его стержень уверенности, скромности и воспитанности - эдакий коктейль с намешанными качествами идеального, на мой неопытный взгляд, молодого человека. Да и вообще, какую девушку могут не вдохновлять такие благочестивые джентльмены? Разве что тех куропаток, которые толпы бегают за Корольком нашим, но они вообще отдельная тема для разговора...

Я любила рассматривать темноволосую макушку Паши, восседающего, как правило, где-то на первых рядах. Мне нравились его цитаты на стене Вконтакте (а добавила я его в 'друзья' еще в тот злополучный день, когда он благородно вернул мой студенческий билет и заставил моё глупое сердечко забиться быстрее). Я могла часами рассматривать его немногочисленные фотографии (на самом деле, я даже отважилась их скачать и сохранила в телефоне, в альбом, скрытом от посторонних глаз паролем). В общем, я вела себя, как самая настоящая маньячка, то есть как стандартная влюбленная дурочка.

Васька, конечно, знала это все. Мне кажется, она смекнула о моей симпатии к Паше еще при нашей с ним первой встрече, хотя я и сама не особо догадывалась, что влюбилась почти что с первого взгляда (с первого разговора, точнее сказать). Может у него какой-то особенный голос? Что-то же должно было неожиданно заинтересовать в человеке, на которого я раньше не обращала внимания?

В общем, я со своей влюбленностью маялась, как школьница. Василиса, куда более опытная в таких делах, все закатывала глаза и уговаривала меня первой сделать шаг навстречу - показать заинтересованность. Но я была скромной, 'целомудренной', как говорила сама же Васька. В общем, я была уверена, что парень должен делать первый шаг.

Несмотря на то, что он даже не подозревал, что его делать нужно.

Умом я понимала, что глупо издалека любоваться объектом своей симпатии. Но проявить инициативу я не решалась. Было банально страшно.

– Куда это ты так плотоядно смотришь?
– прервала мои глубокомысленные рассуждения и любование Пашей Василиса. Я тут же отвернулась и вообще активно начала делать вид, что смотрела на столовское меню.
– А-а-а... Ясно с тобой все, Мирослава.

Я тут же нахмурилась, услышав знакомые нотки веселья в голосе подруге. Ее действительно забавляла моя влюбленность.

– Ничего тебе не ясно, - хмуро проговорила я, в очередной раз убеждаясь, что это вообще не мой день. Я только и делаю, что хмурюсь и злюсь. Надо набраться позитива. Я еще раз аккуратно оглянулась на Калинина - вот он, мой личный напиток настроения! А ведь парень даже не подозревает, что я так сильно и так неожиданно прониклась чувствами к нему.

– Ясно. Ясно-ясно-ясно...
– затараторила подруга, и весело рассмеялась. Я сначала хотела пристукнуть Василису, но на нас оглянулся Паша. Сначала он явно хмурился - его брови были сведены в кучу. Наверное, наш шум его раздражал. Но, узнав меня и Васю, он вдруг приветливо улыбнулся и даже помахал рукой.

О.

Боже.

Мой!

Он машет мне рукой?!

– Дура, улыбнись хотя бы, - Васька незаметно пихнула меня локтем, продолжая дружелюбно улыбаться.

Я тоже улыбнулась - хотя, наверное, это больше было на гримасу похоже.

Все-таки, этот парень, сам не зная того, умудрился поднять мне настроение. Вот теперь я верила в то, что он - моя судьба.

Нет, с ним обязательно надо познакомиться...

Я прожила целых две спокойных недели. Многим эта цифра покажется странной, но я должна заметить, что факультет журналистики вообще редко отличался спокойствием. Второй курс успевал радовать только дедлайнами, количество которых увеличивалось прямо пропорциональной дням, остававшимся до начала сессии. Мы писали реферат за рефератом, только так тренируя свой писательский навык, потому что больше ни на что времени не оставалось. Даже мой оптимизм начал отступать под натиском мрачного ноября и увеличивающихся объемов домашних заданий.

А о любви речи и не шло. Это было странно, ведь меня нельзя было назвать девушкой из 'робкого десятка', к тому же мы учились на факультете, где студенты просто забывают о скромности, потому что в профессии ей не место. Но подходить в коридоре к Паше, который почти не знал меня, казалось странным поступком. И глупым. Это выглядело комично при всевозможных вариантах, которые я робко прокручивала в своей голове. Еще несколько раз я порывалась написать Паше маленькое послание в Интернете. Может быть, стоило бы отважиться, и пригласить его в какое-нибудь милое приуниверситетское кафе выпить чашечку кофечая... Я даже несколько раз составляла свое любовное послание, начинала его печатать, а в последний момент удаляла, выключала компьютер и несколько минут невозмутимо смотрела на черный экран.