На диете
Шрифт:
– Значит, сегодня? – многозначительно спросила Кэтлин.
Я кивнула. Да, сегодня великий день, точнее, ночь.
– Он уже в курсе?
– И да и нет. Подробности я утаила, только предупредила, чтобы ничего не планировал на вечер. Сказала, что готовлю сюрприз.
– Ощущаешь себя настоящей женщиной, верно? И больше не стыдишься этого?
– Да, наконец-то.
– Сексуальность у нас в крови.
Как бы подтверждая эту мудрость, из четырех мощных динамиков ударил напористый джаз-рок, и на открытую эстраду вырвалась группа танцоров. Словно под напором здоровой агрессии, они неистово извивались и наскакивали друг на друга. Бежевые трико как
Диета, спорт – и я получу такое же идеально вылепленное, сильное, безукоризненное тело. Возможно, даже запишусь в школу современного танца. Почему бы нет? Стоит похудеть, и весь мир у моих ног.
Досмотрев представление, мы с Кэтлин дружно защелкнули крышки на своих мисках с недоеденными салатами и водрузили их поверх огромного мусорного контейнера: рядом кружили бродяги.
– Ты и впрямь надеешься на сегодняшний вечер? – В ее голосе не было и следа надежды.
– Знаю, о чем ты думаешь, но этот вечер нужен и мне, и Фрэнклину. Последние месяцы тяжело дались нам обоим. Когда один ложится спать, другой уже вскакивает, и мы почти не видимся. Уверена, он не меньше моего чувствует себя заброшенным и страдает от этого. Но сегодня мы все переиграем заново. Начнем жизнь с чистой страницы – без обид и взаимных унижений.
Мне совершенно не понравилась тревога, читавшаяся в глазах Кэтлин. Слишком уж она отдавала жалостью.
– Если что не так, немедленно звони.
– Кэтлин, ну как можно? Будь Фрэнклин таким подонком, каким ты его рисуешь, стала бы я жить с ним столько лет?
– Я рисую? Только с твоих слов.
– Неужели я таким представляла его? – Я опустила глаза. – Наверное, просто перекладывала на Фрэнклина вину за собственные проблемы. – Я обняла Кэтлин. – Пожалуйста, попробуй разделить мою радость. Вот увидишь, эта ночь станет поворотной.
Она легонько встряхнула меня за плечи:
– Очнись и запомни – не все выходит так, как задумано. И нет ничего хуже растоптанных иллюзий.
– Не волнуйся за меня. Я чувствую, чувствую, что вскоре моя жизнь переменится.
– Ну и пафос. Пожалуй, от такого тона и вывернуть может. – Она улыбнулась. – Ладно, долой мрачные пророчества. Кстати, ты уже подобрала антураж для совращения мужа?
– Угу. Апартаменты для новобрачных в отеле “Риц-Карлтон”.
Кэтлин присвистнула.
– Вот черт, что ж ты раньше молчала? Я бы тебе такую скидку устроила!
– Лучше отправляйся в свой офис и толкни по дешевке парочку туров в какой-нибудь Бейрут.
– Игрушки не забыла?
Вместо ответа я приоткрыла молнию вместительной сумки; внутри полыхнул ярко-желтый полиэтилен фирменного пакета “Сэкскурсии”.
– Нарядишься, я надеюсь, с самой разнузданной сексуальностью?
– От Неймана.
– От Неймана?! На кой черт тебе сдалось это викторианское барахло? Тут нужно нечто беспредельно развратное, открытое спереди, сзади и с боков, словом, совершенно похабное...
– Пока, Кэтлин.
– Подожди.
Порывшись в своей гигантской сумке, она выудила нарядный сверток в знакомой солнечно-желтой упаковке, кокетливо перевязанный ленточкой.
– Прими мой скромный дар.
– Это мне? – Я без тени подозрений зашуршала бумагой.
– Бывает, что и мужикам нравится. Конечно, если они не боятся смелых экспериментов. Вот черт, забыла купить батарейки!
Из обертки проглянула надпись на коробке: “Вибратор электрический трехскоростной, сорт высший”. Я засуетилась, в панике водворяя обертку на место.
– Кэтлин, ты просто...
– Мне пора.
Она
с хохотом нырнула в жующую сэндвичи толпу и исчезла в дверях офиса, крикнув напоследок:– Счастливо провести вечер!
– Контора “Рихтер, Ханна, Аверс и Лав”, добрый день.
Незнакомый девичий голосок провинциально гнусавил слова. Я вежливо попросила к телефону мистера Аверса.
– Минуточку.
В телефонной трубке механически забренчал “Турецкий марш”. Сама судьба подарила мне несколько мгновений ожидания. Кровать жалобно застонала, когда я упала на нее. Ноги, стиснутые туфлями на каблуках, пульсировали жестокой болью. На пятках вздулись волдыри, икры свело судорогой. Вот она, оборотная сторона бурной светской жизни. К тому же моим бедным ногам пришлось таскать лишний вес.
Саднящая боль воскресила в памяти годы юности. Бывало, доковыляв с очередным поклонником до кинотеатра и рухнув в кресло, я быстренько разувалась, а потом не могла втиснуть распухшие ступни в узкие лодочки. Приходилось тайком совать колодки в сумку и босиком ретироваться в вечерний мрак под финальные титры, пока в зале не вспыхивал свет.
Я заново переживала давно забытые ощущения – измученные, в кровь стертые ноги, а под ними рассыпанный попкорн, осклизлая от кока-колы ковровая дорожка, комки жвачки и острые, как гвозди, края смятых пачек от сигарет. Интересно, у Рикки есть туфли на шпильках? Вряд ли, нынешние подростки превыше всего ценят комфорт. Утром пытка начнется снова: едва ли тут, в отеле “Риц-Карлтон”, можно заказать пару растоптанных кроссовок на вынос.
Бравурная мелодия в трубке резко оборвалась.
– К сожалению, мистер Аверс сейчас на совещании, – протянул равнодушный женский голос. – Хотите оставить сообщение?
– Да, будьте добры. Я миссис Аверс.
– Миссис Аверс?
Я подпустила в голос старческого дребезжания:
– Его мать.
Стыдись, Барбара. Я скосила глаза на часы: электронный циферблат у изголовья высвечивал пять минут пятого. Лучше поспешить, а не то муж улизнет на очередной обед!
– Фрэнки ждет моего звонка.
Девчонка неуверенно мяукнула. Представляю, как она ворочает своими маленькими скрипучими мозгами! Наконец телефонная кошечка решилась:
– Если желаете, я его вызову.
Развалясь на покрывале, я смотрела в зеркальный потолок. Зрелище оказалось так себе – мучительная боль в ногах аукалась жалкой сморщенной физиономией. Пожалуй, торопиться незачем. Пока отдышусь, пока приведу себя в порядок...
– Не трудитесь, деточка, – прошамкала я в трубку. – Просто передайте Фрэнки, что сегодня вечером у него важная встреча. “Риц-Карлтон”, номер 1760, ровно в полшестого, не перепутайте. А в постскриптуме – SOS.
– Какой еще соc? – растерялась трубка.
– “Соверши обряд самопожертвования”, – пояснила я.
Секретарша послушно процитировала безумное послание, и я тут же дала отбой.
Постанывая, добрела до гостиной и занялась припасами. В холодильнике лежали паштет с трюфелями, ассорти мягких сыров и прочие гастрономические изыски. Правда, при транспортировке слегка пострадала упаковка вишни в шоколаде... Я машинально расковыряла ее ногтем, но вовремя опомнилась. Сделала глубокий вдох... Мне нисколько не хочется этих ягод...(Выдох.) В тающей шоколадной корочке...(Вдох.) Этих крохотных бомбочек, взрывающихся горьковато-сладким сиропом на языке...Я бессильно поскрипела зубами, медленно, толчками выдохнула, и первобытной силы приступ потихоньку отпустил.