На другом берегу осени

Артур задумался, позагибал пальцы. – Да пожалуй, троюродный дядя.

Лев рассмеялся.

– Дядя. Молоко на губах не обсохло. Тебе сколько лет, дядя?

– Сорок пять, - скромно ответил Артур, отхлебывая чай и отправляя в рот ложку клубничного варенья. – А ничего тут кормят. Можно мне еще плюшку?

– Прикольные у тебя родственники, - Артур, глядя на стелящуюся перед машиной дорогу, достал из пакета пирожок. – И готовят хорошо.

– Ну теперь это и твои родственники, - Павел отобрал пирожок, засунул себе в рот целиком. – И как тебе удалось их убедить?

– Это не трудно. Немного энергии у меня еще осталось, так что на такую мелочь хватит. Дети их не растрепят?

– Нет, - Павел пожал плечами, - Серега, тот парень серьезный, но уж очень на современной фантастике замороченный. Он тебе не то что поверит – сам на другую сторону попросится. А вот Лизка – она по Марку меньше всех скучала, узнает, что с ним все в порядке, ей этого достаточно. Но ты не думай, она его тоже любит, он вообще у них общий любимчик, младшие даже родителей ревновали немного. Там в письмах, которые ты для них оставил, что написано?

– Не знаю, - Артур пожал плечами. – Меня вообще больше твоя мать беспокоит. Камень-то я не нашел, значит, он утерян. И это в свою очередь значит, что у вас с твоей матерью один камень на двоих. Твой отец говорил, что они это обсуждали, и она вроде как сама отказалась.

– Наверное, - Павел резко вывернул руль, уходя от выскочившего на встречную полосу дебила, обгонявшего фуру. – Она ему верила, и то, что я вслед за ним должен отправиться, знала. Тем более что когда люди внезапно пропадают, они не приводят все дела в порядок. А отец все на мать переписал перед командировкой. Но сам понимаешь, ее здесь одну оставлять я не хочу.

– Решите, время еще есть. Что с жильем, ничего, если я на одной из квартир отца твоего поживу?

– Однушка тебя устроит? На одной площадке со мной?

– Вполне.

– А с документами у тебя что?

– Есть паспорт.

– Военный билет, документ об образовании?

– Военного билета нет. А нужно?

– Ну как сказать, - Павел пожал плечами, - без военника загран тебе не получить, за границу не уехать. Значит, здесь придется жить. Сколько ты сказал – год?

– Полтора.

– Вот. Полтора года, а ты призывного возраста. Значит, или учишься, или разруливаешь геморрой с отсутствием военного билета. Точнее говоря, при любом косяке выясняется, что тебя нет ни в одной базе. А к гражданам призывного возраста особое отношение. Надо было тебе паспорт делать на тридцатилетнего.

– И вот так ходить? – Артур показал на себя. – При переходе учитывается биологический возраст.

– А ты неплохо сохранился, - Павел рассмеялся.

– По другому не получается, - улыбнулся Артур. – Фактически, я каждый раз возвращаюсь в то же состояние, что и при первом переходе. Не совсем точно, если бы много лет прошло с последнего, выглядел бы старше. Но не успеваю я взрослеть.

– Ух ты, это ж так можно вечно жить?

– Если бы, - Артур пожал плечами, - пока магическое ядро сохраняется, да, а как исчезает с возрастом, все как у людей, старость, последний переход и смерть.

– Это значит если я перейду, то вот так и останусь тридцатилетним?

– Скорее всего.

Павел какое-то время молчал, глядя на дорогу, потом снова заговорил.

– А я вот так смогу, между мирами?

– Правильный вопрос, - Артур кивнул. – Если у тебя есть способности, сможешь. И сюда сможешь вернуться. Вот только переходы лучше начинать с магических миров, с каждым разом времени все меньше нужно. Ты за матерью хочешь вернуться?

– Ну да.

– Посмотрим, с какой скоростью будет заряжаться портал. Тогда смогу примерно, из своего опыта, сказать, что с шансами. Но опять же, у каждого свои нюансы.

– Понял, - Павел хмыкнул.
– Ладно, так как ты от армии косить собираешься? Или служить пойдешь?

– Нет, служить я не хочу, наслушался от твоего отца о прелестях здешней военной жизни. Это он упертый фанатик всего, что стреляет, а мне мирная жизнь больше нравится. Так что решим этот вопрос.

– Все у тебя просто.

– Очень просто, - пробормотал Павел, наблюдая, как в паспорте нового родственника, повинуясь движению ладони, штамп о регистрации превращается точно в такой же, как и в его документах. – А вот сторублевую купюру в стодолларовую можешь так превратить?

– При желании все можно сделать, - Артем удовлетворенно посмотрел на результат своего труда, - вот только зачем? Тебе деньги нужны? Отец твой говорил, что оставил вам достаточно. Миллионов пять, кажется?

– Оставил, - Павел сморщился, - только вот счета оказались пустые. Кто-то до нас уже там пошуровал.

– Серьезно?

– Более чем. Отец остался тут денег должен, скорее всего, просто отдать не успел, так на меня даже наезжали, хотели квартиры отжать, хорошо друзья отца подключились, а то остались бы мы без всего. Мать-то вообще не знала про деньги и остальное.

– Остальное?

– Ну да. У нас дом по Каширке, там отец схрон сделал.

– Да, он говорил, оружия немного местного. Так у вас что осталось-то?

– Да вот эти две квартиры, мамина старая двушка на Щелковской, она там живет. И еще одна трешка в Сокольниках, мы ее сдаем. Ну и дом, он, правда, на Марка записан, отец считал, что так надежнее будет.

– Не кисни, - Артур улыбнулся, - не так уж плохо у вас все. А скоро и это тебе не нужно станет, на тот край квартиры да золото не заберешь, да и не нужны они тебе, главное твое богатство – оно у тебя внутри.

– Да то, что не нужно, я знаю, обидно просто, эти люди, которые деньги выбивали, они ведь к нам на праздники приезжали, подарки дарили, отца называли лучшим другом. Все как-то мерзко. Да и со счетов кто-то из своих украл, денег-то не жалко, их считай и не было, но все равно, кому верить – не знаю. А что у меня внутри?

– Дар твой, дубина, - рассмеялся парень. – Он тут ничего не стоит, потому что не активирован, а там, куда ты отправишься, уж поверь, ценность имеет большую. Давай-ка руку сюда.

Павел положил руку на стол, настороженно поглядел на собеседника.

Артур провел рукой вдоль предплечья, в ладони его откуда-то появился кристалл.

– Видел такой?

– Да, - Павел поежился. – Отец вот похожим мне ладонь ковырял. Ты тоже будешь?

– Нет. Просто сожми в руке.

Павел послушно сжал кристалл, разжал руку. Камень начал постепенно наливаться синевой.