На этот раз — это точно конец
Шрифт:
Вечерело. Солнце опускалось все ближе и ближе к горизонту, заливая морскую гладь красноватыми бликами. Амир вынес мне шерстяной клетчатый плед, и я с удовольствием спряталась в нем от вечерней прохлады.
Солнце превратилось в огромный шар, меняющим свой цвет с оранжевого на красный.
— Закат угас, он растворился в море…— задумчиво произнес Иван, нежно прижав меня к себе и провожая взглядом исчезающее солнце.
— Чай в студию! — весело сказал Амир, появляясь с подносом, на котором, гордо задрав нос, стояли пузатый чайник, чашки с блюдцами,
Мы пили чай, слушали искрометные шутки Амира и звуки моря. Скоро совсем стемнело, и лишь яркие звезды отражались в огромном черном зеркале, по которому скользила яхта.
— А вот и огни ночного города, — произнес Амир, — через пятнадцать минут будем на месте.
Покидая гостеприимный борт «Ламары», мы попрощались с Александром, поблагодарив его за великолепную морскую прогулку.
— Ну что, кажется, и мне пора! — с ноткой грусти сказал Амир. — Рад, одноклассница, что ты нашлась.
— Взаимно.
— Будешь в Москве — с нас ответное путешествие! — произнес Иван, пожав Амиру руку.
По пути до гостиницы я успела вздремнуть на плече у Ивана.
— Маш, проснись, приехали.
Сверкающий лифт, словно небольшой космический корабль, доставил нас на нужный этаж. В коридоре стояла тишина.
— Я провожу тебя?
— Да, конечно, — ответила я, улыбаясь, — тем более нам идти в одну сторону.
— Спокойной ночи, Метелкина, — как-то очень нежно произнес Иван.
— Спокойной…— начала было я, но не успела договорить…
Иван целовал меня так долго и нежно, а я лишь прошептала:
— Пусти, задохнусь…
Голова шла кругом. В ней пульсировала только одна мысль: на этот раз — это точно конец!
Я приложила ключ, замок щелкнул, дверь плавно открылась, и мы, продолжая целоваться, исчезли в темноте комнаты.
Глава 29
— Ladies and gentlemen, welcome…— звонкий голос стюардессы вырвал меня из полудремы.
Я открыла глаза. Кроме нас двоих, в салоне бизнес-класса никого не было.
— Маш, поспи немного.
Иван откинул мне кресло и, наклонившись, нежно поцеловал в щеку.
Прикрыла глаза и погрузилась в сон…
Я сидела в саду и рассматривала альбом. Ветви яблонь и груш, увешанные спелыми плодами, клонились к самой земле. На пожелтевших листах фотоальбома среди множества черно-белых снимков был один, который привлек мое внимание…Я точно его видела раньше, но где?
— Машенька, тебе налить чая? Я его завариваю с кусочками фруктов из своего сада!
Я обернулась, но никого рядом не было. Вдруг открылась калитка.
— Вот видишь, ты так долго ко мне не шла, что пришлось самой нагрянуть!
Я не верила глазам: по тропинке шагала ясновидящая Ирина, в ее красивых пухлых ручках с модным маникюром был золотой петух на куче монет. Я опешила от этой картины и выдавила:
— Да все некогда: то одно, то другое!
— Нашла свою любовь?
Я не знала, что ответить. Какую любовь, о чем она?
— Леля, ты где? — вдруг обратилась Ирина кому-то в саду.
«Леля? Леля… я ничего не понимала».
— Вам кофе или чай?
Прямо передо мной стояла красивая девушка с ямочками на щеках, держа в руках
блестящих поднос.— Кофе или чай?
Я вздрогнула и открыла глаза. Стюардесса с точеной фигурой, в красно-белом ансамбле, с яркой помадой на губах, замерла в ожидании.
— Кофе.
Иван спал. Я не стала его будить и, с удовольствием потягивала ароматный кофе, пыталась вспомнить детали сна. Но память отказывалась воспроизводить картинки, и кроме двух имен — Ирины и Лели — на ум ничего не приходило.
Я посмотрела в иллюминатор и невольно залюбовалась красотой бескрайнего синего неба и причудливых дворцов из белоснежных облаков.
«Как море…»
Сердце слегка защемило от мысли, что всему приходит конец, и нашей командировке тоже. Еще несколько дней назад я отчаянно не хотела лететь в Сочи, а теперь — с грустью возвращалась в Москву.
Я украдкой взглянула на Ивана. Выглядит совсем как мальчишка: взъерошенная челка, густые ресницы, выгоревшие на концах, и едва заметные веснушки. Как я их раньше не замечала? Мне захотелось прижаться к нему, как сегодня ночью, и долго-долго целоваться, до бабочек в животе. Конечно, на одних поцелуях мы не остановились, что произошло дальше, было для меня полной неожиданностью! Я, имеющая весьма скромный и не совсем удачный сексуальный опыт, превратилась в искусную любовницу.
Камасутра просто отдыхала! Иван, ошалевший от моей страсти, и сам пустился во все тяжкие… И только под утро, счастливые и уставшие после бурной ночи, мы уснули, нежно прижавшись друг к другу.
«Наш самолет приступает к снижению, спинки кресел…»
Я повернулась к Ивану и, наклонившись к нему, нежно прошептала:
— Дудин, проснись, снижаемся.
— Кажется, я уснул!
— Есть немного.
— Ты как? — произнес он и, заглянув мне в глаза, продолжил: — Мог и не спрашивать, совсем не выспалась. Давай так, сегодня и завтра у тебя отгул, отдыхай!
— А как же ты?
— А я мужчина, с меня не убудет. Мне обязательно надо появиться сегодня в офисе, встретиться в Феликсом и отдать договор в бухгалтерию, чтобы выставили счет.
— Хорошо, как скажешь!
— Маш, а вот такой я не привык тебя видеть: тихая, нежная и со всем соглашаешься!
— Не обольщайся, это ненадолго, — кокетливо проговорила я.
Самолет приземлился точно по расписанию. У нас была только ручная кладь —очень удобно, когда хочешь побыстрее оказаться дома. Стоило мне только включить телефон, как понеслись сообщения: от взволнованной Лариски; от бабули, пожелавшей хорошего взлета и мягкой посадки; от Феликса: «Доброе утро, Маша! Жду тебя в офисе, есть много новостей!»
— Да, Метелкина, востребованная ты личность, — произнес с легкой иронией Иван.
Зазвонил мобильник.
— Да, слушаю…
— Светелкина, надеюсь, ты вернулась на землю обетованную? — радостно завопила Лариска.
Мне стало стыдно: за последние сутки я не ответила ни на один ее звонок и ни на одно сообщение.
— Привет, Ларис, извини, проблемы со связью…
— Вот что ты не умеешь делать, так это врать! Знаю я твои проблемы со связью, с косой челкой. В общем, хватай багаж, и дуй к выходу, мы тебя ждем! — протараторила Лариска и отключилась.