На фейсбуке с сыном

И тут, посреди этого замешательства, на сцене появился Ницше. [29]

Да, Фридрих Вильгельм собственной персоной.

С одной стороны, это было правильно и логично — потому что своей философией Ницше пытался убить Бога. А с другой — крайне неудачно, потому что из философии Ницше выросли как нацисты, так и сионисты: Гитлер его цитировал в «Майн кампф» — но и Эльдад Исраэль, идеологический лидер сионистов в Палестине, в своих подпольных записках и газетах к нему обращался. Ницше сформулировал теорию сверхчеловека, которую Адольф Гитлер хотел воплотить сначала в себе самом, а потом — в немецком народе. А еще многие знали о его произведении «Ницше против Вагнера», в котором он высказал все, что думает, об уже упоминавшемся здесь Вагнере. Но и это еще не все.

29

Фридрих Вильгельм Ницше (1844–1900) — немецкий мыслитель, писатель и поэт; его взгляды оказали огромное влияние не только на философию, но и на общественную жизнь XX века; ставил под сомнение базисные принципы действующих норм морали, религии и культуры; закончил жизнь в клинике для душевнобольных.

Выход Ницше на сцену в день рождения Гитлера разбудил нехорошие чувства у полякофобов. Потому что Ницше, сыночек, по собственному признанию, был очень польским, о чем в нашей Польше никто не говорит, да и нигде никто не говорит. Сам Ницше когда-то писал: «Я — чистокровный польский шляхтич, без малейшей примеси дурной крови, тем более немецкой; Германия является великой страной, поскольку ее народ имеет столько польской крови в своих венах… я горд своим польским происхождением».

И когда Ницше тоже начали освистывать, выкрикивать враждебные лозунги против Польши, атмосфера совсем уж сгустилась. «Боевики» Вагнера уже вставали против «боевиков» Ницше, а главное, все под почти одинаковыми флагами и с одними лозунгами — на защиту чистоты ада как будто бы.

Ну, в этот момент кто-то наконец опомнился, свет погас и под звуки скрипичной музыки на сцену торжественно выехал огромный торт, на нем горело 56 свечек, маленькие флаги со свастиками торчали из кремовых кучек пуль, а на шоколадной глазури горели образованные из свечек цифры 2011. Зрительный зал мгновенно успокоился и стал ждать кульминации. И вот запылали софиты, начали бить колокола, вверх повалил дым, послышался вой подлетающих самолетов, грохот шагов марширующих солдат, стон плачущих женщин — и все это на фоне голоса вождя.

Это, скажу Тебе сыночек, была абсолютная пошлятина. Ну просто мега-безвкусица. Такой попсовый, ярмарочный пафос, от какого хочется блевать желчью, даже не попробовав еще торта. Но и это еще не все. Через минуту наступила тишина, затем раздался барабанный бой, зазвонили колокола, и из этого торта выскочила почти голая танцовщица и стала на баварский манер голосить «Happy birthday, мистер фюрер!». Она была одета в короткие кожаные шортики с помочами, а в длинные белокурые волосы были вплетены алые ленты. Выглядела она истинной арийкой: белая кожа, широкие бедра, узкая талия и огромные, тяжелые, полные груди. Как ожившая скульптура любимого Гитлером Арно Брекера [30] — породистая, плодовитая самка. Представляешь, сыночек, как у нас, в аду, расширены границы допустимого? И все равно ведь удается даже их переступить…

30

Арно Бренер (1900–1991) — немецкий скульптор, поставивший свой талант на службу Третьему рейху; выполнял заказы рейха и лично Гитлера; сопровождал фюрера во время его краткой поездки в поверженный Париж; был включен Гитлером в «список наделенных божественным даром», означавший освобождение от призыва на фронт; в 1944 году Лени Рифеншталь сняла о нем короткометражный фильм «Арно Брекер — тяжелое время, сильное искусство». В 1948 году прошел денацификацию, был классифицирован «попутчиком» и приговорен к штрафу в размере 100 марок. В начале 1950-х годов вновь стал одним из самых востребованных и высокооплачиваемых немецких скульпторов.

Но к счастью после ее выступления в амфитеатре наступило спокойствие. Люди начали аплодировать, Иди Амин проснулся, а Гитлер был очарован. Когда эта грудастая мадмуазель кокетничала с Гитлером, камеры крупным планом показывали Еву Браун. Она была в чудесном платье, белом, шифоновом, с большим декольте. И ничего она не постарела, а на экране выглядит лучше, чем на фотографиях: конечно, деликатно ботоксом подкололась, грудь слегка увеличила, жир с боков отсосала, губы поднакачала — но это ж понятно, заботится о себе, ухаживает. А возле госпожи Гитлер, урожденной Браун, одинокой, неупотребляемой жены, которая даже в свидетельстве о браке правильно подписаться была не в состоянии, сидел Курт Кобейн и, как мне показалось, держал ее за руку. Но, может, мне это просто привиделось.

В ночь с 29 на 30 апреля 1945 года, в присутствии свидетелей в лице Геббельса и этого бугая Бормана, Гитлер женился на Еве Браун. Невеста была в шелковом черном платье, а молодой жених (не такой уж молодой, на самом-то деле 56 годочков стукнуло!) в генеральском мундире. Расписываясь в свидетельстве, Ева сначала написала по привычке первую букву «Б», а уж потом исправилась, зачеркнула это «Б» и написала «Гитлер». Персонал бункера был проинструктирован с этого момента обращаться к Еве исключительно как к «фрау Гитлер», и дисциплинированный, вышколенный персонал так к ней и обращался — но только персонал, ибо сам Гитлер, ее муж, поминутно забывался и привычно называл ее «фройляйн Браун». Трудно сказать, что происходило в жизни новобрачных Евы и Адольфа с шести утра и до тринадцати пополудни 30 апреля 1945 года. Люди из ближайшего окружения Гитлера утверждали, что тот считал женщин с ежемесячным недомоганием «грязными и больными», а люди из близкого окружения Евы как раз говорили, что у нее в это время были месячные. Так что вероятно, это супружество так и не обрело законной силы, по крайней мере в биологическом понимании. После 13 часов 30 апреля они попрощались с персоналом бункера и «самыми близкими», а около 15.30 некто Хайнц Линге и адъютант Гитлера Отто Гюнше услышали звук выстрела. Когда вошли в кабинет, на небольшом диване они увидели два трупа: Гитлер застрелился, а Ева Браун-Гитлер раскусила капсулу с цианистым калием. Вот как оно было-то, сыночек.

Но вернемся в амфитеатр. Как уж торт появился и грудастая эта баварка своим пением и судорогами публику успокоила, эмоции в зале изменились и до разборок криминальных дело не дошло. Меня это порадовало, все-таки вечер собственного дня рождения я хотела провести в покое. Политика ада меня интересует постольку-поскольку, так — чтобы более-менее знать, кто меня в следующие четыре года будет обманывать. На выборы я не хожу. И на Земле не ходила, и здесь тоже, не верю я в выборы, не верю, что мой голос реально что-то может изменить. Ни в какую партию я тоже никогда не вступлю. Уж раз записали меня в одну партию, так ничего хорошего из этого не вышло, а только наоборот, сыночек, совсем наоборот.

Помнишь, у нас в подвале, у ларя с картошкой полка была с советскими газетами «Страна Советов»? Ты должен помнить, эту «Страну Советов» выпускали на такой бумаге, которой удобно было печку растапливать, а Ты, сыночек, от печки часто прикуривал. Эту «Страну Советов» удобно было скомкать, и уголь от нее хорошо принимался, без всяких дров. А водилась у нас в доме эта газетенка по причине того, что я была членом партии, и благодаря этому нам всегда было чем растопить печку. Читать-то ее, конечно, никто не читал: во-первых — и буквы там были другие, не наши, а во-вторых — с убеждениями нашей семьи она ни в чем не совпадала.

Потому что я, сыночек, можешь смеяться на своей старой матушкой сколько угодно, партийная была.

Такие уж были времена: даже если ты хотел быть начальником трубочистов или старшим говночистом — изволь в партию вступить. Когда меня сделали директором магазина МХД в Торуни, то через несколько недель явился ко мне такой маленечко скособоченный, плохо выбритый человек в костюме, предложил поговорить. Я его вывела на задний двор, присели мы возле ящиков с денатуратом и мешками свеклы, и там он, после короткого разговора, подсунул мне бумажку, образец заявления о вступлении в партию. Я спросила, не будет ли мне от этого каких финансовых потерь, там же взносы платить надо. А он ответил, что если какие взносы и будут, то с премии можно платить, и потом, речь идет о сущих грошах, которых я и не почувствую. Это меня успокоило и даже порадовало, я подумала: раз из этой премии партия финансируется — премии должны почаще выплачивать. И вот так, при мешках со свеклой, я собственноручно написала заявление о приеме в партию — левой рукой, хотя, как Ты, сыночек, помнишь, всю жизнь я была праворукой. А тут — будто Святой Дух надоумил, что заявление в «левую» партию надо левой рукой писать. Да и то сказать: если левой рукой писать — моя подпись совсем другая получается, а случись что — я всегда могла отречься и наврать, что подпись подделанная. Так я стала партийной. Фотографию из проездного на трамвай выдрала и этому небритому отдала, чтобы он его в партбилет вклеил. Он, правда, скривился, потому что на фотографии была печать, но потом сказал, что эту голубую трамвайную печать отскребет и красную партийную поставит, ничего не будет видно, а так на снимке я хорошо получилась. Я тут же возразила, что снимок старый, еще в Гдыне делался, когда я молодая была, и делал его немецкий фотограф, очень хороший, который и гестаповцев фотографировал. Небритый сделал вид, что не слышал, ни единого словечка в ответ не промолвил, только сглотнул нервно и водки попросил. Но я ему не налила, у меня и так водки всегда недостача была, девушки за прилавком забывчивые были и деньги за водку часто забывали в кассу положить, но я понимание имела, что это атмосферу в магазине делает более теплой и как поощрение может восприниматься.

Я думала, что как запишусь — меня в покое оставят. Но где там, сыночек! Доставали они меня, на собрания приглашали: на двадцать второе июля, на Октябрьскую Революцию, на день освобождения Торуни, на Первое мая, на рождение Гомулки. [31] И вместо того чтобы вместе с бабой Мартой стирать, убирать, гладить, обед на следующий день готовить, должна была на эти собрания ездить. А от такого абсурда, какого я на собраниях-то наслушалась, да хранит Тебя Господь. Однажды до того было мне скучно, что я, чтобы не заснуть, булавкой соединила двух своих товарищей по партии: один из них был очень высокий, а другой совсем коротышка, и когда в конце собрания встали, чтобы петь «Интернационал», большой маленького за собой потащил, и в зале во время пения «Интернационала» начали смеяться. Так смеялись, что мне выговор влепили с предупреждением. Но не выгнали. А выгнали-то уже потом, позже, через несколько месяцев. К великой радости Твоего отца Леона.

31

22 июля — день Конституции, принятой сеймом Польской Народной Республики 22 июля 1952 года; Владислав Гомулка (1905–1982) — польский партийный и государственный деятель, первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) в 1956–1970 г.

За яйца меня, сыночек взяли и выбросили. За яйца, хотя у меня их, сам понимаешь, нет и быть не может.

Прислали мне перед закрытием магазина коробки с яйцами и велели их просвечивать. Такая была акция против сальмонеллеза, нужно было показать, что партия о здоровье народа очень заботится и просвечивает каждое яйцо, прежде чем его продать. Потому что партия считала, что она не только лапшу на уши, но и все остальное в ПНР продает. Но это же полный идиотизм был, сыночек, потому что сальмонеллу-то при просвечивании не видно! Прислать мне к закрытию магазина яиц на целую армию и требовать их просвечивать, когда я домой тороплюсь, чтобы Тебе и Казичку ужин сготовить! Я и сказала, что сегодня ничего я просвечивать не буду, дело до завтра подождет. А этот прыщавый водитель позвонил в комитет, нажаловался, что я языкатая больно, что враждебно настроена по отношению к решениям партии по просвечиванию яиц и борьбе с сальмонеллой, а ему ведь подпись моя нужна была на накладной, что все яйца просвечены. Он передал мне трубку, сказав, что со мной желает говорить лично секретарь парткома. Ну, я поговорила с секретарем, сказала, что уже восемнадцать часов, рабочий день окончен, меня дома ждет семья, и мне пора уходить. А он, секретарь-то, начал мне приказы отдавать, представляешь, сыночек! Я ему и выдала, что останусь и просвечу все яйца до единого, если только он, секретарь, лично приедет и сначала свои яйца тут просветит. Девушки мои магазинные сделались пунцовыми, а прыщавый водитель срочно зажег папиросу. Я закрыла магазин и пошла домой, а месяц спустя мне прислали бумагу с решением о моем исключении из партии. Я в словаре вычитала, что «исключить» — это значит выбросить из партии к чертям собачьим. Я Леону о том сообщила, а он сначала хохотал, а потом сказал одну из самых важных вещей, что я вообще когда-либо от мужчины слышала: