На фронтах третьей мировой войны. Война радаров

Среди коротковолновых РЛС, оснащенных системой СДЦ, самыми мощными и широко распространенными были РЛС комплекса «Алатау». Вот тут-то и начались тревожные сигналы из войск. Сигналы пошли в первую очередь с южных позиций. Там зачастую комплексы ставили на возвышенностях, если не прямо на вершинах гор, как в Геленджике. Сверху приземный слой просматривался далеко, и отражения от подстилающей поверхности забивали десятки километров в ближней зоне. Приходилось включать защиту — систему СДЦ. И что? Сплошная засветка превращалась в дробь, состоявшую из неподавленных остатков отражений от местных предметов и, как теперь стало ясно, отражений от… от чего? От чего-то непонятного. Позднее эти отражения получили наименование «Ангел-эхо». Хотя название это придумали американцы, которые тоже столкнулись с таким явлением, оно привилось в среде радиолокационщиков и в нашей сугубо материалистической державе.

Первые объяснения наблюдавшихся эффектов лежали, что называется, на поверхности. «Какие такие ангелы? Аппаратуру надо делать, как следует! И настраивать, как следует! Какой у вас уровень подавления местников? Двадцать децибел? А уровень местников? Шестьдесят децибел? И чего вы хотите? Вот добейтесь подавления в шестьдесят децибел, и никаких ваших ангелов не останется!» — говорили скептики.

Войскам было мало интереса до теоретических споров. Они открывали инструкцию, где было сказано: «Для наблюдения целей в зоне помех необходимо включить режим защиты от помех». То есть включить режим СДЦ. Тут уж вспоминаются слова профессора Пахомова: «Как включают СДЦ, все меняются в лице!»

Георгий свою инженерную биографию и начинал с сопровождения в серии системы СДЦ «Алатау». После первых тревожных сигналов из войск его направили разбираться с рекламациями по этой системе на Кавказ, по маршруту Баку — Ереван — Кутаиси. Легкого турпохода не получилось. Основания для претензий у войск, безусловно, были. Комплексы стояли у аэродромов, что позволяло наблюдать цели от старта до посадки. Отметка от цели была! Если пристально следить за ней, то отметка наблюдалась до тех пор, пока самолет бежал по взлетной полосе, до самой его остановки. Даже при подавлении двадцать децибел. Этого подавления хватало для устранения с экрана отражений от местных предметов. Но среди стабильных местников болтались какие-то нестабильные хвосты, которые либо вообще не подавлялись системой СДЦ, либо подавлялись мало. Они медленно перемещались в пространстве, пропадали и возникали в других местах. Их становилось больше после восхода солнца, их было больше над равнинными участками местности. Ничего заметного визуально в этих местах не замечалось.

Сомнения в происхождении этих помех в результате нестабильной работы аппаратуры у Георгия появились уже давно. Он вспоминал, как в тихий зимний день под Ленинградом та же аппаратура чистила помехи идеально, без всяких остатков, на всех четырех каналах. А вот на Кавказе, да и в Кап-Яре, отражения от местников начинали приплясывать, да еще и появлялись загадочные «ангел-эхо». Военных успокоили, доказали, что аппаратура не при чем, по имитаторам и отдельным местникам подавление соответствовало нормам, а чем нас удивит природа — мы за нее не отвечаем.

Позднее были поставлены специальные научно-исследовательские работы по выяснению природы «ангелов». Лучшие умы нашей радиотехники ломали головы над результатами изощренных экспериментов. Тщетно! Единственную и безупречно понятную причину всех загадок, связанных с этими отражениями, установить не удалось.

У «Кургана» проблема «ангелов» никуда не делась. Автокомпенсаторы за свою автонастройку на движение пассивной помехи под ветром потребовали серьезной платы. Оставались хвостики от точечных помех, по которым автокомпенсатор не успевал срабатывать. Остатки были невелики, да и сами отражения от «ангелов» были много меньше, чем сигналы от самых маленьких самолетов. Разработчики ввели глубокую ВАРУ — временную автоматическую регулировку усиления, резко уменьшающую усиление приемника в ближней зоне, там, где как раз и наблюдаются «ангелы». И в Кап-Яре, над поразительно ровной землей, при невысоком расположении радара, этого оказалось достаточно. При самом низком полете самолетов они обнаруживались и сопровождались уверенно.

Но… следующий комплекс развернули в Молдавии, возле города Леово. Оттуда пришли тревожные вести, — расчет не принимал комплекс.

Хромой транзистор

«Ах, Леово, ты, Леово, далеко от Могилева,

А от Нижнего пути — за полгода не дойти!»

(Стихи)

Леово. Предгорья Карпат, мягкие холмы до горизонта. Чернозем и виноградники. Была южная зима — сыро и слякотно. Молодое вино дешевле газировки — дар местных виноградников. Виноградники вокруг — насколько хватает взгляд. Вся земля покрыта не только виноградными лозами. Лозы подвязаны к проволочным шпалерам, натянутым на железобетонные столбики. Проволока тоже железная. И проволока, и железобетон — прекрасно отражают радиоволны! Практически это железная земля! Когда Георгий с товарищами попытался измерить уровень отражений от земли на этой позиции, не хватило шкалы всех приборов, имевшихся в их распоряжении. Как и в других случаях, на экране оставалось множество хвостиков после автокомпенсаторов. Никакой ВАРУ здесь уже не хватало, при такой-то интенсивности отражений!

Однако Георгий приехал в Леово не с пустыми руками. Летом на завод приехали два офицера. Один из них был автором нашумевшего способа борьбы с помехами, второй — офицер из штаба войск ПВО. Разговоры об этом открытии (не меньше!) уже докатились до завода, жутко заинтриговав разработчиков. Дескать, под Минском простой войсковой инженер сделал открытие, которое не могут объяснить наши ученые! Решена задача, над которой бились разработчики всей страны. И других стран мира. Примерно, как та кнопка, которую достаточно нажать — и вражеский флот в любой точке мирового океана будет уничтожен, помните?

Говорили о том, что обнаружен принципиально новый, не объясняемый современной наукой феномен, который позволяет устранять с экрана помехи и сохранять полезные сигналы от целей. Разумеется, серьезные ученые досадливо морщились при этих рассказах, и не принимали их всерьез. Но эффект существовал! Войска ПВО, измученные бесконечной возней с настройкой капризной аппаратуры защиты от помех, с ее ремонтом, с заменой то и дело выходивших из строя потенциалоскопов, с тщательной регулировкой передатчиков и приемников — и в результате получавшие мало удовлетворительную картинку на экранах индикаторов, с надеждой встретили слухи о новом открытии. Их при этом не сильно заботило, какие там неведомые науке эффекты помогали — главное было избавиться от помех! Слухи передавались из уст в уста и озадачивали. Вот в такой ситуации приехали на завод с предложением о внедрении открытия в наш комплекс его автор с сопровождающим. Главный инженер поручил Георгию разобраться с ними.

Во всякой разработке складывается творческий коллектив, где разные люди составляют ансамбль. В успешных разработках ансамбль всегда оказывался гармоничным, если в нем существовали ярко выраженные типы исполнителей:

— инициатор, человек с энергией, предприимчивый, авантюрный, с широким кругозором, открытый для чужих идей и предложений и не бедный своими идеями;

— тактик, человек порядка, дисциплины, аккуратный, последовательный, плановый, расчетливый, волевой, способный четко организовать взаимодействие большого числа людей и организаций;

— теоретик, человек глубокой эрудиции, кладезь знаний, разнообразных и хорошо упакованных, способный не только прикидочно оценивать разные занятные предложения, но и просчитывать ожидаемый результат, но и предвидеть отдаленные последствия красивых решений;

— скептик, человек сомнения, человек анализа, голос осторожности и мудрости, способный заглядывать в будущее.

Георгий впервые прочитал об этом в одной фантастической повести, и позже с удивлением много раз убеждался в правоте этого наблюдения. Конечно, аналогия не есть доказательство, но вот посмотрите, даже в автомобиле, очень жизнеспособной конструкции, есть мотор, руль, соединенный с колесами, горючее и, разумеется, тормоз. Что это, как не движущая инициатива, управление, запас энергии и… тормоз? В их коллективе теоретиком, источником знаний и всегдашним рефери был умница Саша, талантливый выпускник радиофизического факультета Горьковского университета. Вот они вдвоем с Георгием и отправились на заводской полигон разбираться с открытием минского военного инженера. Он оказался войсковым рационализатором. Для облегчения работы оператора, который обязан был оперативно регулировать уровень засветки экрана помехами с помощью ручной регулировки усиления, офицер смонтировал достаточно простую и понятную схему на транзисторе. Транзистор имеет три контакта: коллектор и эмиттер, между которыми течет основной ток через транзистор, и база, как бы вентиль, регулирующий этот поток. Причем для регулировки достаточно очень небольших усилий. Вот и был включен транзистор в цепь сигнала, а на базу подавался усредненный сигнал помехи. Больше помеха — вентиль подзапирается, уровень эхо на индикаторе падает, пропала помеха — вентиль открывается, уровень эхо восстанавливается. Обычная, привычная схема автоматической регулировки усиления (АРУ), коих существовало большое количество, в любом приемнике и в телевизоре их немало. Однако, однако, однако… Поверьте, неспроста мы так зацикливаемся на этих примитивных вроде бы рассуждениях. Поверьте, неспроста.

Помните, недавно мы были на испытаниях, где столько драматических событий развернулось вокруг испытаний комплекса в пассивных помехах? Началось все с одного очень успешного опыта, а затем был якобы провальный опыт. И сначала все переделывали, а потом все возвращали. А почему? А потому, что перед вторым опытом иначе была отстроена именно схема АРУ. А оператора не научили ручной регулировке. Плоховата оказалась АРУ, пришлось ее быстро изменить. Но тут вылезли остатки от местных предметов, «ангелы»… Если разобраться серьезно, то на самом деле речь все время шла о самой серьезной из задач, встающей при обнаружении цели. Задаче распознавания образа цели среди помех. Задаче правильного выбора. В жизни на каждом шагу перед нами встает такая задача. Учиться или не учиться? Жениться или не жениться? Быть или не быть?