На грани безумия
Шрифт:
Она и Майло должны выжить. Это все, что от них требовалось. Она сделает то, что должна сделать.
Она все еще частично закрывала Майло обзор своим телом. Снова потянулась к телу женщины, затем коснулась его плеча.
Когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, она размазывала кровь по его щекам и лбу. Его глаза расширились, встревоженные и растерянные. Он открыл рот, но с его губ не слетело ни звука.
Кто-то вскрикнул. Еще один выстрел.
Ближе.
Времени оставалось все меньше. В панике она протянула руку под скамью и коснулась головы
Ее желудок судорожно сжался, а в горле разлилась противная кислота. Она размазала кровь по лицу. С трудом повернувшись на бок, провела мокрыми руками по груди и животу. То же самое проделала с Майло.
Квинн надеялась, что он понимает, ненавидя, что не может объяснить ему. Если бы он мог понять, если бы мог выслушать ее и сделать то, что она от него требовала, возможно, они смогли бы пережить следующие пять минут.
На большее у Квинн планов пока не было.
Глава 42
Квинн
День седьмой
Шаги и голоса приближались.
От страха у нее перехватило дыхание. Они не успевали.
Квинн прижалась щекой к ковру, заставив свое тело обмякнуть и расслабиться. Она наклонила голову, чтобы Майло мог видеть ее лицо, и закрыла глаза, отчаянно посылая любые мысли, молитвы или флюиды, которые заставили бы его понять, что она хочет, чтобы он сделал.
Она взглянула сквозь едва приоткрытые веки. Он лежал с закрытыми глазами. Не двигаясь. Ее пронзила дрожь ужаса. Измазанный в крови, он и сам выглядел мёртвым.
Это, разумеется, и требовалось.
Квинн заставила себя закрыть глаза и усилием воли подавила жизнь в руках и ногах. Ее волосы растрепались, а лицо и шея вымазаны чужой кровью. Она надеялась, что выглядит такой же мертвой, как Майло. Это их единственный шанс.
В нескольких рядах позади них кто-то вскрикнул. Два выстрела. Крики смолкли.
Квинн ждала, ее разум кричал внутри черепа, сердце собиралось выскочить прямо из груди. Едкий запах кишок и человеческих экскрементов ворвался в ее ноздри, едва не задушив. Ее закрытые глаза слезились и горели.
Шаги остановились. Они уже совсем близко, так близко. В их ряду или прямо за ними. Наблюдал ли он за телами, изучал их на предмет движения, признаков жизни?
Квинн не дышала. Она чувствовала каждый мускул, каждый дергающийся нерв и заставила себя быть абсолютно неподвижной. Никогда еще ее пульс не звучал так громко.
— Что там у тебя? — крикнул глубокий мужской голос в нескольких футах от нее.
— Здесь тихо, — ответил другой голос, уже с другого конца церкви. — Они все мертвы. Все.
Ближайший к ним нападавший фыркнул.
— Получили по заслугам, верно?
— Мы поймали жену! — крикнул третий нападавший из фойе.
Сердце колотилось в ушах, сдерживаемое дыхание жгло легкие. Голоса звучали знакомо. Квинн не могла ясно мыслить. Бешеная, трепещущая паника мешала думать, все мысли сводились
к одному — остаться в живых.— Приведите ее сюда, — сказал первый нападавший. — Уверен, она уже готова говорить.
Шаги. Звук чего-то тяжелого, волочащегося по полу. Кто-то закричал — высоко, резко и отчаянно.
— Отпустите меня! Вы не можете этого сделать! Вы не…, — голос оборвался на мучительном вопле. — Нет! Нет, нет, нет!
Квинн чуть не вздрогнула. Этот голос она узнала без сомнения — Дафна Бишоп.
— Мои дочери! — Дафна плакала. — Что вы с ними сделали? Если вы причинили им боль, если они пострадали…, — ее голос растворился в судорожных, икающих рыданиях.
Дафна обезумела. Она только что увидела невообразимую бойню. Возможно, она подумала, что ее дочери мертвы. И, возможно, так оно и было.
А может быть, они все еще прятались в комнатах воскресной школы. Все еще живые. Все еще имея шанс на спасение.
Ботинки, наконец, удалились, шаги гулко отдавались в фойе.
Квинн слишком сковал ужас, чтобы почувствовать облегчение. Она отчаянно втянула воздух, но держала голову опущенной, ее тело затекло.
Раздался резкий хруст. Дафна застонала.
— Скажи нам, где сейф, и, может быть, мы оставим тебя в живых, — проговорил дерганный.
— Что? Я не знаю… Где мой муж? Где мои девочки? Пожалуйста, не трогайте их. Мы все сделаем. Пожалуйста…
— Сейф. Где он?
— Какой сейф? Я не…
— Золото, тупая шлюха!
Еще один резкий звук. Как будто один из них ударил ее по лицу или голове прикладом своей винтовки.
Дафна только застонала.
— Нам нужно найти этих твоих красоток? — проговорил третий голос, медленный, сонный и угрожающий. — Это заставит тебя открыть свой красивый рот и сказать нам то, что мы хотим знать?
Сердце Квинн бешено колотилось. Холодный озноб пробежал по ее позвоночнику.
Она где-то слышала эти голоса. Она знала, что слышала. Разбитые, перемешанные осколки ее мыслей снова собирались вместе. Складываясь в ужасную и страшную картину.
— Нет! Пожалуйста! Я расскажу вам все. — Слова Дафны путались и звучали невнятно, словно ее рот наполнен кровью. — Я не знаю, о чем вы говорите…
— Оглянитесь вокруг, леди. Что вы видите? Вы думаете, мы терпеливые люди? Вы думаете, мы не сделаем этого? Вам нужна еще одна демонстрация?
— Пожалуйста, Господи! — Дафна теперь рыдала, отчаянно, неистово, совершенно беспомощно. — Защити моих детей. Хотя я иду долиной смертной тени, я не убоюсь зла. Жезл Твой и посох Твой, они утешают меня…
— Заткнись! — крикнул дерганый. — Заткнись, черт возьми!
По кафельному полу фойе промаршировали шаги.
— Мы нашли пастора, — сообщил четвертый голос.
Неровный, рычащий тембр этого голоса — он не забывается. Сколько раз она слышала его, выкрикивающего оскорбления и проклятия через хлипкую дверь своей спальни? Десятки. Сотни.
Рэй Шульц.
И теперь она узнала остальных. Медленный говор Томми Картера. Дерганый, высокопарный вой его брата, Баки. Глубокий голос Никеля.