На грани безумия

— У тебя есть минералка? — спросила Бриджет.

— Понятия не имею, — простонал я.

Она подошла к дивану, держа бутылку воды с соломинкой, торчащей из нее. Понятия не имею, как ей пришла в голову идея с трубочкой, но я позволил ей немного поддержать голову, пока пил воду. Она на минуту исчезла, а потом вернулась, чтобы запихнуть мне в горло пару таблеток и заставить меня выпить еще.

— Они не удержаться в желудке, — пробормотал я.

— Может быть, — сказала она, — но это лучше, чем ничего. Правда, как долго ты находишься в таком состоянии?

Совершенно безжалостная в своем допросе, она продолжала твердить об одном и том же, пока я, наконец, не ответил ей.

— Со вчерашнего утра.

— Могло быть и хуже, — пробурчала она.

Схватив за бицепс, помогла мне встать с дивана и дойти до спальни. Как только мы туда добрались, я свалился на кровать и лежал совершенно неподвижно. Я был уверен, что если только шевельнусь, то это будет последнее, что я смогу сделать. Вода и таблетки в моем желудке ощущались так, словно они тряслись в одном из тех цирковых шоу с цыпочкой на лошади, гоняющейся за собаками или что-то в этом роде. Возможно, это были собаки, катающиеся на слонах – я не был уверен. Просто знал, что это все грозило выплеснуться наружу.

— У тебя есть термометр? — закричала Бриджет из ванной.

Я не мог ей ответить, поэтому только замычал в ответ. Мне хотелось, чтобы она помогла мне уснуть, а не играла в няню. И я сказал бы ей об этом, если бы смог составить осмысленное предложение без того, чтобы моя голова вот-вот не взорвалась.

— Это самая чистая аптечка, которую я когда-либо видела, — послышался ее голос из ванной, расположенной напротив. — Было бы больше толку, если бы в ней находилось хоть что-то кроме бритвы и дополнительной зубной щетки.

— Это для тебя, — пробормотал я. — На тот случай, если ты забудешь свою.

Она высунула голову из ванной и посмотрела на меня. Я тоже перевел на нее свой взгляд, но не смог по-настоящему сосредоточиться. Она покачала головой и снова положила руки на бедра.

— Что же мне с тобой делать? — прозвучал риторический вопрос.

— Пожалуйста, ложись уже, — да, я был вынужден умолять.

Бриджет, чересчур драматично вздохнув, забралась ко мне в кровать. Мои руки тут же обвились вокруг нее, и я положил голову ей на плечо. Несмотря на то, что сейчас меня трясло от холода, а не бросало в жар, было так здорово почувствовать ее прохладную кожу на своем лице.

Она провела рукой от виска вниз по линии челюсти. Я не открыл глаза, но мог слышать и чувствовать, как она, тяжело вздыхая, обвила рукой мою голову. Мое тело, казалось, расплавилось в ней, и я на мгновение подумал, что никогда еще не чувствовал такого удовлетворения. Мной овладело теплое, сильное ощущение, и стало интересно, каково это – быть под кайфом.

А потом я уснул.

Временами я осознавал, что она будила меня, чтобы заставить выпить или дать лекарство, или еще что-нибудь. В какой-то момент я был почти уверен, что слышал, как она выводила на прогулку Одина, но не мог сказать точно. А еще были сны – много-много сновидений. Некоторые были безвредными, но большинство были далеки от этого. Правда, они не были ужасными, и когда я просыпался, Бриджет была рядом. Обычно она сидела на кровати с моей головой на своем животе или плече. Иногда она читала одну из моих книг, а в другой раз тянулась одной рукой вниз почесать Одина, в тоже время зарываясь пальцами другой в мои волосы. А однажды, проснувшись, я обнаружил ее спящей около меня.

Моя голова раскалывалась и особенно болела с одной стороны — прямо возле щеки. Рефлекторно я дотянулся до челюсти и обнаружил там руку. Открыв глаза и увидев спящее лицо Бриджет, я опустил руку на свою грудь.

Она свернулась рядом со мной, ее голова уткнулась в подушку, чуть выше того места, где лежал я. Лицо расслабилось в глубоком сне, дыхание было медленным и ровным. Я протянул руку и коснулся ее щеки, мое прикосновение заставило ее вздрогнуть от того, что ей приснилось в этот момент. Я обнял Бриджет за талию и притянул к себе ближе, что, похоже, успокоило ее.

Я сглотнул пару раз и поморщился от боли в сухом горле. Мне надо было отлить, и когда я попытался было встать с кровати, у меня закружилась голова. Я доковылял до ванной, и мне в конечном итоге пришлось действительно сесть на сиденье со спущенными до лодыжек боксерами, потому что я не смог бы простоять достаточно долго, чтобы помочиться.

Когда я притащился из ванной, Бриджет уже проснулась, уложила меня обратно в постель, дала мне какую-то противную микстуру, затем обняла меня, пока я не заснул. Мне снова снились сны, но они были туманными и приглушенными.

Песок. Непрерывный, непрекращающийся песок.

Я знаю, что никогда больше не смогу наслаждаться отпуском на пляже.

Он у меня в носу и в горле, я постоянно кашляю. И как будто этого недостаточно, скудная еда, которую мне предлагали – это какое-то дерьмо.

Я все равно ее ем. Я далеко не такой упертый, чтобы отказываться брать ее у них. Предполагаю, что они в конце концов меня убьют – когда окончательно решат, что я им ничего не скажу и что правительство США не собирается поддаваться каким-либо их требованиям, чтобы вернуть меня обратно.

Пытаюсь пошевелиться, и мое плечо сводит болезненной судорогой. У меня нет возможности двигаться достаточно, чтобы сменить положение, в котором оно находилось в течение нескольких недель, и я думаю, что скорее всего плечо вывихнуто. Боль уже такая привычная; теперь я ее едва замечаю.

Звук.

Шаги по песку справа от меня. Я поворачиваю голову с завязанными глазами в сторону шума, привлекшего меня, и открываю рот, когда в него начинает литься неприятная на вкус вода.

Дезориентированный, потный и смущенный, я проснулся, лежа головой на мягком животе и окруженный женским ароматом. Моя голова пульсировала, но маленькая рука, перебирающая волосы, дарила некоторый комфорт. Я сразу узнал эту картину.

— Лиа, — невнятно произнес я, вжимаясь в нее головой.

Ее тело немного дернулось, а рука перестала двигаться. Я понял, что она, должно быть, на меня злится, и усилил свою хватку.

— Прости, что так ушел. Я не хотел, — я попытался повернуться и посмотреть на нее, но пульсирующая боль в висках не позволила открыть глаза и отправила меня обратно в бессознательное состояние.

— Что за хрень?

Я слышу около себя женский смех.

— Давно хотела попробовать. Ты же был в армии – это как тест на монетах.

— Что, на моей заднице?

— Именно!

Она снова хихикает, и я смеюсь вместе с ней, когда Лиа бросает четвертак на мою задницу снова и снова. Каждый раз, когда она промахивается, монета падает со звоном на пол.