На грани измены

Вслед за платьем освобождаю волосы от шпилек, резинок и лент и легонько трясу головой. Проверив замок на двери, снимаю остатки одежды и иду в душ. Теплые струи воды не смывают с меня горечь обиды и разочарования. Предательство любимого мужчины слишком больно ранит. Я наконец в полной мере даю волю слезам. Реву, словно раненая белуга, не сдерживаясь. С каждой минутой становится все хуже, а осознание произошедшего накрывает все сильнее.

От туши вода становится черной, и я быстро умываю лицо. В голову приходит неуместная мысль о том, насколько качественный макияж сделала мне визажист. Он вполне продержался бы и до брачной ночи. Меня передергивает. Мерзко. Неприятно. Отвратительно.

В тот момент, когда я выключаю воду, раздается стук в дверь. Я почти уверена, что это Миша. Лучше бы ему не приходить, ведь единственное мое желание сейчас – это расцарапать ему лицо в кровь. Чтобы ему было так же больно, как и мне, хотя бы физически. Я оборачиваюсь полотенцем и выхожу из душа. Решаю открыть дверь только в том случае, если стук раздастся снова. И он не заставляет себя ждать.

Я поворачиваю оставленный мной в замочной скважине ключ и встречаюсь с настороженным взглядом своего мужа. Делаю попытку захлопнуть дверь, но Королев выставляет руку и упирается ею в полотно.

– Инга, подожди, – быстро говорит он. – Выслушай меня. Я прошу тебя.

– Зачем? Что изменит этот разговор? – Я складываю руки на груди. – Ты целовал мою подругу. В подсобке.

– Я не целовал ее, – рявкает Миша, что несколько удивляет меня. Королев из тех людей, которые очень редко повышают голос, обычно только в самых критичных ситуациях. Хотя да, наша ситуация критичнее некуда.

– Наверное, я ослепла, – грустно усмехаюсь и язвительно добавляю: – от любви.

– До тебя, – он полностью игнорирует мои выпады, – у меня были девушки, Инга.

– И? – непонимающе качаю головой.

– У нас с Ларисой были отношения, – на выдохе произносит мой муж.

На мгновение мне кажется, будто я ослышалась. Мы с Ларисой дружим около семнадцати лет, и она никогда не скрывала от меня своих ухажеров. За исключением того периода, когда я училась за границей. Примерно со второго семестра первого курса мы с Ларой перестали общаться. Разругались по телефону из-за какой-то ерунды и около года совсем не поддерживали связь. Держу пари, что именно в тот год у Миши и Лары и была любовная связь. Иначе я бы знала об этом.

– Когда? – выдавливаю из себя.

– Она училась на первом курсе. Но это было давно. – Миша делает шаг вперед, я же рефлекторно отступаю назад.

– И спустя столько лет вы решили возобновить отношения? На нашей с тобой свадьбе? – наигранно улыбаюсь я.

– Нет, конечно…

– А может, вы вообще их не прекращали? – резко перебиваю мужа. – Тогда какого черта ты женился на мне, если у тебя в голове, сердце и трусах другая женщина?

Я снова выхожу из себя. Никакого разговора не получится. Я еще не отошла от предыдущей шокировавшей меня информации, а на меня уже посыпалась новая – оставляющая за собой еще более неприятный осадок.

– Инга, успокойся! Между мной и твоей подругой ничего нет.

– Мы встречались с тобой два с половиной года, Миша. С Ларой я вас познакомила в прошлом году. Хотя как познакомила, – нервно усмехаюсь, – если вы уже хорошо друг друга знали.

– Инга…

– Но ни ты, ни она ни разу, – я впиваюсь ногтями в свои ладони, – ни одного разочка не упомянули о том, что вы бывшие любовники. О таком говорят, Миша!

– Инга, наши с ней отношения в прошлом, – хмурится он. – И я не видел никакого смысла говорить об этом. Зачем? К чему ворошить прошлое? Я же не спрашиваю у тебя о твоих бывших. По той простой причине, что мне плевать, кто у тебя был до меня.

– У меня до тебя никого не было, – грустно усмехаюсь. – Никого серьезного, я имею в виду. Ты стал первым во всем. Следовательно, какие у тебя могли быть вопросы ко мне?

– Инга, у нас с Ларисой ничего не было. У меня ни с кем ничего не было с тех пор, как я встретил тебя, – он чуть повышает голос. – Я люблю тебя. И мне не нужны никакие другие женщины.

– Отличная речь, Мишутка. Но если бы вас ничего не связывало, как ты говоришь, то почему не рассказали? – на одном дыхании выдаю я.

– Да потому что это в прошлом, Инга.

– Мне так не показалось. Ладно, наш разговор исчерпал себя. Я тебе не верю. Я верю своим глазам. Одного не пойму: зачем ты женился на мне?

Неожиданно телефон Миши, который все это время находился у него в руках, издает звук входящего сообщения, и я машинально опускаю взгляд на экран, где светится такое знакомое имя. Лариса.

– Что и требовалось доказать. – Я практически выталкиваю его за дверь. – Иди развлекайся.

***

Спустя около получаса в дверь номера раздается громкий стук. Мой муж вернулся. Интересно, зачем? Ему ведь есть чем заняться.

– Инга, открой эту чертову дверь! – рычит Миша.

– Ты опять вернулся? – отзываюсь я, сидя на полу возле стены, примыкающей к двери.

– Я всегда буду возвращаться к тебе, Инга, как бы сложно ни было. Открывай, – голос Королева становится мягче.

– Миш, давай так. Ты сегодня от меня отстанешь, а завтра мы поговорим, ладно? Я очень хочу спать, – устало произношу я. Нарочно говорю спокойно, для начала нужно усыпить его бдительность, а мне действительно нужно отдохнуть.

– Хорошо, Инга, – неожиданно соглашается он. – Все гости разошлись. Я снял номер этажом ниже. Если захочешь поговорить…

– Спокойной ночи, Миша, – резко перебиваю.

– И тебе, любимая, – на автомате отвечает он, а я поджимаю губы, чтобы в очередной раз не расплакаться.

Этой ночью мне так и не удается как следует выспаться – то кровать кажется неудобной, то меня тошнит до такой степени, что приходится посещать ванную комнату, то отголоски воспоминаний о моей «прекрасной» свадьбе не дают уснуть. Часам к четырем, обессиленно упав на кровать после очередного посещения уборной и наконец почувствовав, как веки наливаются тяжестью, я проваливаюсь в долгожданный сон.

***

Неожиданно распахиваю глаза от резкой боли в нижней части живота. Не могу пошевелиться – любое движение отдается дискомфортом. Включаю лампу, находящуюся на прикроватной тумбе и кидаю быстрый взгляд на настенные часы – шесть десять. Как же больно! Вовремя вспоминаю, что в моей сумке на этот случай есть обезболивающее, и протягиваю руку, чтобы до нее добраться.

– Черт, почему так больно?! – бормочу про себя.

Наконец дотягиваюсь до сумочки и нахожу то, что искала. Вытряхнув на ладонь одну таблетку из блистера, открываю рот и уже собираюсь отправить ее туда, но резко останавливаюсь. Я ведь беременна. Нельзя пить лекарства, не проконсультировавшись с врачом.