На грани выживания

— Я не могу этого сделать. Конгресс должен…

— Конгресс мертв. Старые способы ведения дел мертвы. У тебя есть власть. Тебе решать.

Намек на сомнение затаился в тонких морщинах лица Даффилда.

— Скажи, что у тебя есть план.

— Дай мне солдат, и я спасу Мичиган. Будь уверен, твое имя войдет в историю, и то, как будущие поколения запомнят его, на сто процентов зависит от того, что ты сделаешь сейчас.

Неохотно, губернатор Даффилд кивнул.

И тут все встало на свои места, его морщинистые губы растянулись в тонкую болезненную улыбку. Он был стар, но не дряхл. Он жаждал власти.

Генри Даффилд хотел воспользоваться обещанием, которое давал ему Генерал. В обмен он даст Генералу все, что тот пожелает.

— Скажи мне, что тебе нужно, — велел губернатор.

Генерал думал о своей погибшей дочери. Он думал о своем наследии. Еще немного, и он будет держать все карты в руках. Потом, и только потом, он расставит ловушку.

Он улыбнулся.

Глава 45

Квинн

Сотый день

Все складывалось иначе, чем думала Квинн.

Они ехали в караване из двадцати пяти машин, проникнув на окраины Сент-Джо, остановились у магазина светильников, чтобы разбить десятитысячедолларовые люстры булавами, начиненными лезвиями. Опрокидывали стеллажи с одеждой и разрывали шелковые платья копьями в бутике одежды. Раскалывали молотками компьютеры и ноутбуки в магазине электроники. Кромсали картины в художественной галерее.

С каждым новым магазином или предприятием группа доводила себя до исступления, впадая в неистовство. Их глаза остекленели, движения стали дергаными и несдержанными, они кричали и визжали в бешеном ликовании.

Похоже, им нравилось жестоко уничтожать все, что попадало в поле зрения, без всякой причины.

Может быть, в этом и заключалось очарование.

Нет причины, нет смысла, нет правильного или неправильного.

Это освобождает тебя, говорил ей Ксандер. Все, чему их учило общество, ложь — срывая эту ложь, они становились свободными и могли делать и быть теми, кем хотели.

Они проскочили через модную кофейню под названием «Жареные бобы» — из тех, что предлагают чаи-латте, пирожные без глютена, органические кексы и натуральный кофе, обжаренный вручную.

Они разрушали все, что попадалось им под руку, вырывая приборы из нержавеющей стали со стен и прилавков и бросая их в стеклянные окна, а затем оскверняя каждую стену граффити.

Надпись «Смерть власти» красовалась на каждой поверхности.

Наблюдая за ними, Квинн не могла не содрогнуться. Она вспомнила разграбленные особняки вдоль реки, тело, свисающее с дерева, те же слова, написанные на картонной табличке, приколотой к груди трупа.

Эта часть была глупой, дурацкой. Бессмысленной и нелепой.

Они способны на гораздо, гораздо худшее.

Квинн огляделась вокруг, чувствуя себя не в своей тарелке, нервы были на пределе. Она осмотрела вход в «Жареные бобы» и поискала Саттера, пока колотила кувалдой по стенду.

Последний раз она видела его, когда он вместе с Джеттом и Рокко спускался по улице, разбивая витрины магазина ковров и плитки.

Она должна смотреть в оба. Нельзя отвлекаться ни на секунду. В любой момент он мог подкрасться сзади и вонзить лезвие ей между ребер.

Если она не будет осторожна, то не заметит его приближения.

Она стиснула зубы, когда от ее удара раскололось огнеупорное стекло, и веселый желтый стенд разлетелся на мелкие кусочки.

Ее руки дрожали, и не от веса кувалды.

Квинн думала о бабушке, о Майло, Джонасе и Уитни, о Ханне, Лиаме и Бишопе — обо всех тех, кто так дорог ей дома.

Волновались ли они о ней? Заметили ли вообще, что она пропала?

Она засунула эту мысль поглубже. Они переживут это. Они поймут, когда она вернется, когда выполнит свою миссию и сделает Фолл-Крик намного безопаснее.

Саттер держался на расстоянии с тех пор, как она присоединилась к компании. У нее почти не выдавалось свободной минутки. Если Далия не преследовала ее взглядом, который говорил о том, что она хотела бы насадить Квинн на копье, то Ксандер требовал ее полного внимания.

— Привет. — Она вздрогнула, когда Ксандер появился рядом с ней, материализовавшись из ниоткуда, как будто она вызвала его, просто подумав о нем.

Он оглядел ее с ног до головы с ухмылкой, в его взгляде плескалось что-то маниакальное.

— Только подожди, пока не увидишь, что будет дальше.

— Ксандер. — К ним подбежал Рокко, источая зловоние. Хотя он был молод, но выглядел грубовато, с широкой приземистой шеей и покатым лбом, его красноватая кожа кишела капиллярами.

Рокко ткнул большим пальцем через плечо.

— У нас движение на углу Пятой и Семнадцатой. Вооруженные люди собираются. Одна из банд. Похоже, «Подручных Гангстера».

Несмотря на их наглое поведение, даже Ксандер не настолько безумен, чтобы связываться с бандами, ведущими территориальные войны за Бентон-Харбор, которые часто перетекали в соседний Сент-Джозеф. По этой причине Ксандер расставил разведчиков, чтобы не столкнуться с бандами.

Ксандер повернулся к своим людям.

— Отправляемся на пляж!

Они закричали в ответ, бросили все свои дела и устремились из кафе, как муравьи из растревоженного гнезда.

Рокко заговорил в свою рацию, и остальные прибежали, запрыгивая в грузовики и заводя двигатели. Ксандер отправил большой контингент на пристань в нескольких кварталах отсюда, включая Саттера.

— Поедешь со мной, — сказал он Квинн.

Она кивнула. Чем больше Ксандер будет доверять ей, тем скорее она сможет легко передвигаться среди них. Переступая через осколки стекла при выходе из здания, Квинн оглядела улицу в поисках Саттера, но не увидела его.

Разочарование смешалось с облегчением. В его присутствии она испытывала нервозность, ее чувства находились в состоянии повышенной готовности, опасения подтачивали ее концентрацию. Это необходимо, но утомительно.

Через две минуты они направились к Сильвер-Бич в центре Сент-Джозефа. Пляж располагался между береговой линией озера Мичиган и центром города, а устье реки Сент-Джо извивалось, как змея, в северной части парка.

Они пронеслись мимо причудливого центра города с его кирпичной улицей, уставленной милыми прибрежными туристическими магазинами, пляжными бутиками и специализированными десертными магазинами, такими как «Килвинс», ее любимое заведение с мороженым — окна теперь выбиты, повсюду разбросан мусор, в воздухе стоит зловоние канализации.