На грани выживания

Лиам занял один из пустующих домов вниз по улице.

Ханна чувствовала себя в большей безопасности, когда все находились рядом — особенно Лиам.

Соседи постоянно дежурили у баррикады, которую они установили в верхней части дороги. По указанию Лиама городские власти организовали круглосуточное дежурство на блокпостах на въезде и выезде из города, а также патрули для обеспечения безопасности вокруг Фолл-Крика.

— Просто проверяю. После того, что случилось… — Дейв неопределенно махнул рукой. — Для всех нас это была тяжелая пара недель, но особенно для тебя и Майло. Мы рядом и поможем вам, если что-то понадобится.

— Я ценю это. Планирование Дня торговли отвлекло меня от забот.

Они с Молли работали с несколькими местными фермерами над созданием торгового дня Молли в более широком масштабе, а Дейв помог распространить информацию в близлежащих населенных пунктах. Они назначили дату на пятницу на молодежной ярмарке округа Берриен, расположенной за городом на Старом 31-м шоссе.

Дейв поправил куртку, возясь с молнией.

— О, хорошо, хорошо. С тобой и Молли у руля День торговли должен пройти с большим успехом. Я не сомневаюсь.

— Мы сделаем все возможное. — Ханна сузила глаза. — Есть кое-что еще.

Он одарил ее виноватой ухмылкой.

— Ладно, ты меня раскусила. Речь идет о городском совете. Поскольку мы не выбираем нового суперинтенданта, совет будет управлять делами, пока мы не получим дальнейшие инструкции из надежного правительственного источника. Мы проведем выборы через шесть месяцев, когда ситуация немного стабилизируется. Но пока совет проголосовал за то, чтобы выбрать замену на наши вакантные места. Большинство посчитало, что ты будешь полезным голосом для совета. Поэтому мы проголосовали за тебя вчера вечером.

Ханна подняла брови.

— Значит, у меня нет выбора?

Дейв подмигнул.

— Мы уверены, что ты скажешь «да».

— Но у меня нет опыта.

— Тебе небезразличен этот город. Ты личность. То, как ты выступила на последнем собрании мэрии. Все быстро катилось вниз, но ты и Бишоп вернули все назад. Вы помогли найти решение, и почти все его поддержали.

Ханна покраснела. Встреча две недели назад сопровождалась разногласиями. Несколько раз чуть не вспыхнули кулачные бои.

Никто в Фолл-Крике не мог договориться о том, что делать с семьями ополченцев.

Их поселили в трех домах «Винтер Хейвена» под постоянной охраной. Каждый день восемьдесят семь женщин, детей и пожилых незнакомцев нуждались в пище, крове и туалетных принадлежностях. Они отнимали драгоценные ресурсы.

Сложившееся положение разделило город. Гнев, обида и горе кипели, готовые вот-вот выплеснуться наружу. Люди кричали и размахивали руками, одни плакали, другие угрожали насилием.

Она все еще слышала какофонию разноголосых голосов, которые становились все громче и громче:

— Почему мы все еще тратим ресурсы на чужаков?

— Они едят нашу пищу! Мы на грани голода, а они живут в роскоши!

— Мы должны изгнать их! Пусть они сами за себя постоят и посмотрят, как им это понравится!

— Повесить их всех, я говорю!

— Это бесчеловечно! Это женщины и дети. Мы станем убийцами!

— Лучше мы, чем они! Если мы позволим им остаться среди нас, они будут резать нас во сне!

— Мы должны позволить им остаться. В том, что случилось, нет их вины. Они невиновны!

— Через мой труп! Мы должны сами пойти туда и разобраться с проблемой. Коробка патронов калибра 9 мм будет кстати!

Пораженная, Ханна наблюдала за происходящим, пока ситуация превращалась в хаос. Это не тот Фолл Крик, который она знала и любила. Они держались вместе так долго. Они пережили коррумпированного тирана и садистское ополчение.

Если они не объединятся сейчас, они обречены.

Этого нельзя допустить.

Не успев додумать эту мысль, Ханна резко встала, отодвинув стул и засвистела. Бишоп громко приказал всем замолчать.

Возможно, дело в том, что она все еще оставалась диковинкой в обществе, интересным источником слухов и сплетен, но когда она заговорила, люди затихли. Они ее слушали.

Инстинктивно она понимала, что горожане не смогут принять группу враждебных чужаков, большинство из которых возмущались и презирали жителей Фолл-Крика за то, что те убили их мужей и отцов, жен и матерей.

Фолл-Крик тоже понес свои собственные потери от рук ополченцев. Город страдал от горя, был искалечен и нуждался в пространстве и времени, чтобы исцелиться.

Разрешение семьям ополченцев остаться не только опасно, но и расколет город на части враждой, подозрениями и горечью.

Они должны уйти.

Когда она предложила городу использовать один из старых дизельных автобусов для перевозки семей в зону размещения приютов Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, это предложение сочли лучшим из нескольких посредственных вариантов.

Поездка потребовала бы критически важных топливных ресурсов, но зато это позволило бы перевезти семьи в безопасное и отдаленное место, гарантируя, что они не смогут легко вернуться, чтобы отомстить. И о тех, кто действительно невиновен, о детях, позаботятся и не оставят голодать.

Иногда наименее плохой вариант оказывался единственным.

Некоторые недовольно ворчали, но голосование состоялось.

Пока Рейносо и его охранники несли вахту в Фолл-Крике, Лиам и Бишоп сопровождали транспорт до пункта сбора беженцев к северу от Сент-Джозефа на Старом шоссе 31, где волонтеры Красного Креста переправляли семьи в ближайший региональный центр агентства в Портедже, к югу от Каламазу.

Поездка выдалась тяжелой, но успешной. Семьи ополченцев покинули город, и только Джеймс Лютер остался в плену.

Дейв прочистил горло, возвращая ее в настоящее.

— Это все благодаря тебе, — сказал он, словно твердо решив убедить Ханну, независимо от того, что она думает по этому поводу. — Ты противостояла Розамонд и уничтожила ее правление раз и навсегда.

— Квинн тоже участвовала в этом. По правде говоря, именно Квинн положил ей конец, а не я.

Дейв усмехнулся.

— Она умница, с этим не поспоришь, но Квинн еще слишком молода для места в городском совете. — Он наклонился и пощекотал Шарлотте ноги, вызвав радостный вскрик и порцию хихиканья, после чего вернул свой внимательный взгляд на Ханну. — Ты заслужила свое место. И еще, ты нам нужна.