На Грани

— Нет, но… — Альва смутилась. — Все ее слова относились к будущему не очень близкому.

— Попробуй жить настоящим! — отрезал Торн. — Вместо того чтобы лить слезы из-за глупых пророчеств, которым, возможно, не суждено сбыться, займись лучше насущными делами. Возьмите себя в руки, дэнья Свелл, и отправляйтесь в королевскую библиотеку.

— Да, конечно, — кротко кивнула девушка, по-прежнему погруженная в свои мысли.

— Постой, — Элвиру пришла в голову новая мысль.

Если сейчас усадить ее за книги, то в одиночестве, в пустом полумраке библиотеки Альва наверняка в полной мере предастся своей тоске. Толку от ее работы в таком состоянии все равно никакого. Пусть уж лучше отправляется к своему ненаглядному коменданту. Эх, жалко, что тот нескладный забавный парнишка уже укатил к почтенной родительнице в деревню. Он бы смог если не развеселить, то хотя бы отвлечь Альву от печальных мыслей. Самому Элвиру эта задача в настоящий момент представлялась непосильной. Он был взвинчен, зол и по горло завален собственными делами.

— Ступай лучше к дэну Итону! — обратился протектор к девушке. — Как ты вполне резонно заметила, ему ты нужнее, чем энье Линсар. Особенно сейчас, когда я взвалил на него часть собственных функций, чтобы самому исполнять обязанности Валтора… я имел в виду его величество.

— Вы правы, — она кивнула. — Но к вечеру я обязательно загляну в библиотеку. Все равно теперь, кроме меня, этим некому заняться. Посижу там пару часов, а потом пойду домой.

— Куда это — домой? — насторожился Торн.

— К себе, то есть к тете, — пояснила Альва. — В Кузнечную часть. Энья Лотэсса уехала, не могу же я одна жить в покоях принца, это было бы…

— Даже и не думай! — резко прервал ее мужчина. — Не хочешь оставаться в покоях принца — не надо. Хотя ему теперь все равно, — добавил он. — С сегодняшнего дня у тебя будут собственные комнаты, благо в Нианоне места много. Но разъезжать вечерами по городу ты не будешь, поняла?

— У меня есть лук, — напомнила девушка.

— Угу, — хмыкнул протектор. — А еще ты умеешь метать ножи. Но дальше комендатуры чтоб одна не выезжала.

— Но… — Альва явно собиралась возразить.

— Это приказ! — отрезал Торн. — И он не обсуждается.

— Как вам будет угодно, эн протектор, — голос звучал равнодушно и безжизненно.

По идее, ей стоило бы досадовать, а то и злиться на резкий тон и категоричный запрет. Но Альву, казалось, все это мало трогало. Она упрямо продолжала страдать по надуманному поводу. Хорошо бы Карст завалил ее работой, пусть отвлечется от дурацких мыслей. Главное, чтобы комендант не начал жалеть помощницу. Надо будет с ним переговорить. Работа — лучшее лекарство от дури в голове. Женщины просто реже к нему прибегают. Благо Альва — не простая женщина, хоть и не чужда некоторых слабостей своего пола.

В другое время Элвир бы воспользовался возможностью побыть с Альвой подольше, особенно учитывая то, что девушка явно нуждалась в утешении. Но, во-первых, именно его в качестве утешителя она вряд ли желает видеть, а во-вторых, сейчас протектору самому не до девиц, пусть даже и таких славных.

Его ждут государственные дела. И все они меркнут перед одним: как сообщить королю Тарники о смерти дочери, желательно, не спровоцировав при этом войну. Сообщать безумно не хочется, но пусть лучше Юлдари до Берра узнает об этом от эларских властей, чем от какого-нибудь «доброжелателя». Надеяться на то, что при дворе нет тарнийских осведомителей, в высшей степени наивно и безрассудно. Скорее всего, кто-нибудь уже отправил шифрованное донесение в Нирцию, а потому официальное извещение о прискорбной кончине тарнийской принцессы (и бывшей эларской королевы) должно достигнуть Тарники быстрее, чем разразится грандиозный политический скандал. Разумеется, откровенно писать о том, что Шафира до Берра была убита, — безумие. Идею рассказать старику Юлдари истинную историю смерти дочери Торн даже не рассматривал. Остается одно: сообщить, что причиной внезапной смерти ее высочества стал сердечный (или какой-нибудь еще) удар. Пусть лекари думают, что за болезнь может вызвать подобную кончину. В пользу этой версии говорит отсутствие ран и прочих повреждений на теле. Если кто-то из тарнийских соглядатаев вдруг видел покойницу, он сможет это подтвердить. Главное, чтобы не связали эту смерть с жуткими слухами, ползущими по Вельтане. Каждой тетке на рынке рот не заткнешь. Рано или поздно слухи достигнут Нирции. Хотя вряд ли все же кому-то в голову придет связать воедино трупы оборванцев на ночных улицах и смерть принцессы во дворце. Плохо так же то, что принцессу похоронили тихо и быстро, без должных почестей. Это обстоятельство может вызвать вполне оправданный гнев Юлдари даже в случае, если он поверит в историю про скоропостижную кончину от болезни. И чего, интересно, Валтор ждал, отказываясь писать тарнийскому королю? Что как-нибудь само все уладится? Или решил, что после покорения Элара возмущение какой-то там Тарники можно гордо игнорировать? И, главное, как мило со стороны его величества оставить решение этой проблемы на его — Торна — усмотрение, а самому покинуть Вельтану ради романтического путешествия в обществе прекрасной невесты!

Поток невеселых размышлений был прерван взглядом на Альву, все еще стоявшую рядом. Ветер играл прядями светлых волос и полами короткой накидки, но сама девушка оставалась неподвижной.

— Да вернется твоя Лотэсса! — Элвир бесцеремонно встряхнул это скорбное изваяние. — Слышишь, крысенок?

— Вернется… — эхом отозвалась девушка.