На границе империй. Том 9. Часть 4

— Хорошо, как скажешь, отдыхай.

Пришёл в себя в камере. Лежу на койке абсолютно голый, из имущества только аптечка. Нейросеть показала, что я пробыл два дня в отключке. Это могло означать только одно — я арестован. Это же надо, как я глупо влип. Состояние нормальное, только раны болели. Оказалось, что у меня их не две, как я считал, а пять. Меня эта дамочка всё-таки достала несколько раз своим сарижами. На спине два неглубоких рассечения и одно на бедре. Все они уже затянулись и не кровоточили. Хотя по уму их нужно зашивать в капсуле, но её на борту не было. Сделал уколы аптечки и сразу стало полегче. В камере заработал динамик где-то под потолком. Это была Рина.

— Блез, как ты себя чувствуешь?

— Хреново. Я так понимаю, что я арестован?

— Ты временно изолирован, чтобы не наделал глупостей.

— Что это означает?

— Мы летим на Элзабию и ты летишь с нами.

— Сложно было залететь на любую станцию и меня там высадить?

— Нет, ты должен вернуться с нами.

— Я же сказал, что добровольно отказываюсь от этого пункта.

— Блез, ты завтра окажешься у пиратов, а у нас с Зари будут серьезные проблемы за помощь тебе. Поэтому мы доставим тебя до Элзабии, а дальше делай, что хочешь. Это будут уже не наши проблемы.

— Мне нельзя туда возвращаться.

— Это почему?

— Там у меня будут проблемы.

— Что за проблемы, рассказывай?

— Хорошо, только учти, у меня нет никаких доказательств.

— Не тяни, рассказывай.

— Всё просто, когда я прибыл служить на побережье, за мной следом приехала моя опекаемая, а там в рыбацком городке большая проблема с женщинами — их просто нет. Когда в первый день службы мы зашли в бар перекусить, на меня напало двое пьяных местных рыбаков из-за неё. Побить им меня не получилось по понятным причинам.

— Больные, нашли на кого нападать.

— По итогу они оказались в капсулах в отделении, а мой новый начальник заставил меня отказаться от всех обвинений против них под предлогом того, что я практически не пострадал. Я решил не портить отношения с начальством и подписал отказ от обвинений. На следующий день они устроили скандал в полиции, и я их немного проучил. Ничего особенного, просто вывез за город и заставил бегать от меня. Когда вернулись, начали вопить о том, что я беспредельщик. Меня опять вызвал начальник, но ему нечего было мне предъявить. Зато перед каждым вызовом к нему у него заходил глава местной рыболовной артели и, разумеется, не просто так. Как мы там говорили, спонсор нашего шефа. Дальше всё катилось как обычно: собирали вечерами местных по барам, а утром всех их начальник отпускал.

— Не было никаких посадок?

— Нет, ни одно дело не доходило до суда. Все прекращались, но до одно случая, когда двое этих алкашей не напились в очередной раз в местном баре и один не прирезал другого.

Тогда я дежурил официально с напарником. Нас вызвали как обычно забрать пьяных. Мы приехали на место, а они так лежат вместе: у одного окровавленный нож в руке, а второй покойник. Ну мы все засняли и их забрали. Оформили всё как положено. Ну и я опять же, как положено, отправил это в суд. Утром получил выволочку от шефа за это, но дело ушло в суд. Там судья посмотрел всё, что мы нарыли, и хотел сразу вынести приговор. Там было всё понятно, но начальник с адвокатом попросили две недели на дополнительное расследование, а дальше началось самое интересное.

Меня вдруг резко отправляют в эту командировку на Ламиру с билетом в один конец, а на моего напарника организуется нападение в местном баре, после которого он вряд ли выжил, если бы не мой второй напарник — он успел его найти и поместить в капсулу. После чего они отказываются служить под его началом, и всех их оттуда переводят в разные места. Начальник теперь служит в управлении. На суде мой бывший начальник и адвокат пытаются обвинить меня в убийстве этого рыбака. Но у них ничего не получается, так как я был весь день с напарником в управлении, и он это подтверждает на суде. Начальник даже удалил все записи с камер в участке, но у напарника сохранились записи с нейросети. Судья не поверил, что это моя работа, и тот получил двадцать лет рудников.

— Ну так вроде всё решилось, какие проблемы?

— Ничего не решилось. Когда я вернулся, мой начальник решил действовать и подставить меня или убить. Не знаю, какие у него были планы.

— Зачем ему это?

— Доказать, что тот рыбак не виноват, а всё это я подстроил. Меня посадить, а его выпустить. Дамочку эту нанял, вот она и копает под меня. Наверняка ему артель кредов подкинула для этого. У них их полно, они там хорошо зарабатывают. Мне напарник бывший шепнул по старой дружбе, что к нему приходил один и наводил справки обо мне. Там какое-то агентство криминальное мною интересовалась. Значит, наверняка подставить хотят. Они только одного не знали или не учли — мне улетать было нужно с вами. Как только вернусь, меня подставят. Наверняка всё у них готово для этого. Поэтому мне возвращаться нельзя.

— Сам решишь на Элзабии, но думаю, что всё не так страшно. Со следователем я разберусь, если там нет ничего серьезного на тебя.

— Что там может быть? Я всего три недели там отслужил и зачем мне этот алкоголик нужен? Они меня и так там боялись.

— Вот в это охотно верю.

— Если не веришь мне, поговори с судьей, который вёл это дело. Он лицо не заинтересованное.

— Наверно, так и сделаю.

Мне стало обидно — я их вытащил из рабства, дочерей нашёл, корабль помог вернуть, а они меня раненого в камеру посадили. Как после этого кому-то верить? Дальнейший полёт меня угнетал, ведь я понимал, что по прилёту меня ничего хорошего не ждёт, но выбора уже нет. Можно попробовать взломать искин, только как из камеры выйдешь потом? Они открывались только механически и снаружи. Мне даже еду подавали через специальную подачу. Её приносили, как правило, Нелли с Аэрис. Они переживали, я это чувствовал, но видимо, матери им запретили общаться со мной. Раны на теле постепенно заживали, а вот на душе их только добавилось. Обида сильно грызла мою душу.

Постепенно успокоившись, понял, что они это давно задумали — у них имелись какие-то планы на меня. Почему у меня всё время вот так получается? Жил себе мирно на планете, никто не трогал, кормили вкусно, секс регулярный, что ещё нужно? Зачем-то решил челнок вернуть. Болван! Вот вернул и теперь отдыхаю в камере.

Неделя в камере тянулась медленно. Нечем заняться, кроме как есть, да спать. Постепенно я пришёл в себя — начал даже отжиматься. Когда именно мы вышли из гиперпространства во второй раз, я не запомнил — они меня чем-то вырубили. Похоже, в камеру что-то вроде станера встроили. Открыл глаза — лежу на койке. Хотя последнее из того, что запомнил, как сидел на ней. Нейросеть показывала, что прошло двое суток с момента, как меня вырубили. Значит, мы уже на Элзабии.

Было тихо, двигатели не работали, отсутствовала мелкая вибрация от них. Посмотрим, кто за мной придёт. Хотя и так понятно, что СБ. Хотелось есть, но никто не приходил и не приносил мне поесть. Прождав пять часов, отправил искину сообщение, что хочу есть и заключённых положено кормить. При этом обнаружил вчерашнее сообщение на нейросети от полицейского искина Элзабии, что я сегодня в девять часов должен прибыть к Рине в управление на доклад. Она совсем с катушек слетела, что ли? Какой доклад? Сложно к камере подойти? И вообще я жрать хочу! Когда кормить будут? Я почти три дня ничего не ел. Прождав ещё два часа, я отправил ещё одно сообщение искину и также не получил никакого ответа. Попытался скинуть сообщения Зари или Нелли с Аэрис, но моя нейросеть не видела их нейросети, и они заблокировали ещё раньше приём всех сообщений от меня. Прождав ещё час, я решил потребовать еду. В конце концов, даже у заключённых есть права, и начал колотить в дверь.

— Эй, вы там, спите, что ли? Жрать дав… — я замер на полуслове, ведь дверь у камеры открылась, и я сразу отскочил назад.

Что это значит? За дверью никого не было. Немного подождав, подошел к двери и, пнув, распахнул её полностью.

Никого. Что делать?

Решил позвать Рину или Зари, кто знает, какие ещё сюрпризы есть на этом челноке. Может, выйдешь в коридор, а сверху опустится турель и расстреляет тебя. Покричал, никто не отзывался — тишина. На корабле, судя по всему, никого. Что это означает — не понятно. Из камеры видно, что челнок открыт, трап опущен. Как и рубка тоже открыта вместе с каютами.