На исходе алого заката

— Догадайся, — звонко щёлкаю застёжкой ремня, и она, наконец, благоразумно закрывает рот.

Молодец. Всегда бы так.

— Брукс, — пытается заступиться за неё доблестный рыцарь.

— Ричи? — поворачиваюсь и демонстративно вздёргиваю бровь.

— Откуда ты знаешь, что Роуз целовала Лероя? — переводит он тему, всё ещё недовольно глядя на меня.

Я, между прочим, тоже не в курсе о чём идёт речь. Но заметил, что Картер и впрямь весь день мрачнее тучи.

— Сама видела!

Бросаю в её сторону насмешливый взгляд.

— Случайно! — тут же добавляет она, красочно смущаясь.

— Ужас, какой стыд, Смит! Ты любишь смотреть? — глумлюсь я.

Стебу её в открытую. То ещё удовольствие!

— О, ради всего святого, заткнись, Брукс! — стремительно краснеет и становится похожей на синьора помидора из дебильной рекламы дерьмовой томатной пасты.

— Ричи, закрой рот своей сучке, иначе это придётся сделать мне.

— Ну хватит вам пререкаться. Слышите? — он поднимает вверх указательный палец, и мы оба как по команде закрываем рты.

Кажется, это голос Онил. Подходим ближе, и замечаем этих двоих.

— Твоё какое дело? — возмущается девчонка.

Картер стоит напротив. Руки в карманах брюк. Наверное, чтобы не было соблазна ими воспользоваться.

— Если мне понравился кто-то из твоих друзей, это преступление что ли? — дерзко спрашивает девчонка.

Вашу мать, зачем она говорит ему это?

— О, замечательно! В армии твоих фанаток прибыло! — недовольно шелестит совсем рядом Смит. Отпихивает меня и встаёт вперёд.

— Чего ты молчишь? — Роуз подходит ближе к нему и задирает голову. — Чем ты не доволен?

Картер молчит. Сверлит её тяжёлым, убийственным взглядом, и я заранее знаю, что эта ответная тишина добром не кончится.

А Роуз всё несёт…

— А может, — растягивает она слова, — ты обеспокоен тем, что я тебя вчера поцеловала? Так ты не обольщайся: сделала я это на спор, а не потому что очень хотела! Можешь у Смит спросить, она подтвердит.

Дженнифер тяжело вздыхает. Мои брови ползут вверх.

— Ты ведёшь себя просто омерзительно! — презрительно говорит Картер.

— Что хочу, то и делаю! Разве не о такой Роуз ты когда-то мечтал? — обозлённо спрашивает она, чуть склонив голову набок.

— Нет. Не о такой…

Их разделяет всего пара сантиметров. Мне кажется я даже отсюда чувствую тот гнев, который раздирает его изнутри.

— В кого ты превратилась? — спрашивает сквозь зубы.

Онил вызывающе смеётся и качает головой.

— Да пошёл ты, Лерой! — отталкивается от поручней и проходит мимо него, нарочно задевая плечом.

На секунду воцаряется гробовая тишина. Такая бывает за секунду до раската грома, разрезающего небо.

А потом мы видим это.

Картер хватает девчонку за плечи, резко разворачивая к себе. Она даже пискнуть не успевает, настолько быстро всё происходит.

Клянусь, конкретно в этот момент мне показалось, что он её ударит. Хотя я уверен, подобного по отношению к ней он себе никогда не позволял.

— Ты сука, совсем попутала? — толкает к палубному корпусу и нависает над ней.

— Отпусти, придурок! — цепляется пальцами за его руку, которая держит предплечье мёртвой хваткой.

— Дрянь, какая ты дрянь! — орёт он и в следующую секунду достаётся теплоходу. Потому что гнев Лероя обрушивается на железный корпус.

Всё… тормоза отказали.

Роуз в ужасе закрывается ладонями и дёргается от каждого мощного удара, раздающегося совсем рядом.

Я направляюсь к ним, смотреть на это больше невыносимо. Вмешиваюсь как раз вовремя. Потому что его окровавленные пальцы довольно грубо сжимают её щеки, мокрые от слёз.

Костяшки разбиты в мясо. Дышит тяжело, надсадно. Готов разорвать девчонку на части.

Вот полюбуйтесь, чем заканчивается больная первая любовь.

— Лерой, убери от неё руки, — прошу я, глядя на то, как его потряхивает от клокочущего бешенства.

— Свалите все, мы с ней не закончили! — не поворачивая головы, отвечает он.

— Мм, — Онил беспомощно дёргается и начинает кашлять.

— Отпусти её и успокойся, — повторяю более настойчиво. — Давай поговорим.

— Отвали, Брукс! Не вмешивайся!

— Не могу.

— Я сказал, — повышает он голос, — ВСЕ СВАЛИТЕ ОТСЮДА!

Вот не хотел же, но придётся развязать драку. Толкаю его в плечо. Ощутимо. Сильно. Он, ожидаемо, заводится, потому что нервы итак на пределе.

Убирает руки от её лица. Бычится, сжав челюсти.

— Давай на мне вымещай свою злость, не на девчонке.

Задираю его боксёрской пощёчиной. Разумеется, это работает и понеслось…

Хуже разъярённого Лероя разве что разъярённый носорог. Удары сыпятся на меня с такой скоростью, что только и успеваю отбиваться. Хватаю его за рубашку. Падаем. Начинается привычный обмен тумаками. Причём жёсткий.

Я прекрасно понимаю, что этому придурку надо выпустить пар. Пусть лучше достанется мне, чем какому-нибудь несчастному, рискующему стать инвалидом. Но. Попадает по скуле. Своей слепой яростью начинает не по-детски заводить и меня тоже. Хочется вломить ему как следует. Что я собственно и делаю. Бью его в ответ, не жалея сил.

— Хватит, вы с ума сошли? — слышу взволнованный голос Смит как раз в тот момент, когда получаю неприятный удар по печени.

Совсем рехнулся, говнюк.

— Убери её, — только и успеваю сказать я Ричи.

Лерой снова сыпет ударами. Я тоже не остаюсь в долгу. Живот. Солнечное сплетение. Фэйс. Плечо. Отрабатываю на нём парочку не раз проверенных в деле приёмов. Звезда UFC кряхтит и нецензурно выражается. Так-то!

Достойно ему ответить каким-то образом мне удавалось всегда. Ещё в юности наш тренер говорил, что мечтает увидеть нас обоих на профессиональном ринге. Стоящих друг напротив друга. Потому что я был единственным, кто мог при желании отделать этого обезумевшего ушлёпка.

На погляди, Джонатан, какая мясорубка… Ты пришёл бы в полнейший восторг!