На Кайзервальде листья жгут

"Умер... Пал... Убит..."

Отпечаток пальцев счастья -

Фото. Жив стоит.

2007

***

Как говорят, атака захлебнулась.

И захлебнулся мальчик быстрой кровью.

Когда упал он нехотя, как будто,

Как будто балуясь,

Как будто бы играя,

Как будто полежит и снова встанет,

И вновь с друзьями будет он носиться,

Пока его не позовут - "Обедать!".

1979

***

Дискуссия возникла. Как солдат,

Танкист, поэт (и врач) Иона Деген

Три четверти столетия назад,

Возможно, от переживаний бледен

Снял валенки с убитого бойца

И завершил всё это стихотворством?

И с тем же выражением лица -

А не было ли это мародёрством?

Вопрос задавший - ты, конечно, прав,

Как правы те, кто всё на свете знают.

Но кто ответит нам? Молчит устав,

Молчат и те, кто что-то понимают

И в жизни той, которой не понять,

И в том, что нет святых в происходящем,

И молят об одном: не дай опять

Предстать пред этим ужасом дымящим.

2017

***

На фотографиях львовских погромов

Лица соседей и просто знакомых.

Здесь не какой-нибудь уличный сброд,

Это на праздник пришедший народ.

Чувствуешь, как сладострастно возмездье -

Испепелять врассыпную и вместе,

Перерезать уцелевшую нить,

Только не сразу, а повременить.

Жизнь наполняется истинным смыслом,

Смыслом, который не слишком изыскан,

Но возвышает распластанных ниц

До предвкушающе-радостных лиц.

2012

***

Фото из львовского гетто.

Пара. Обуты, одеты.

На тротуаре труп.

Б-же, дай им защиту

Здесь, на осколках быта

Непреходящих смут.

Должен ведь кто-нибудь выжить.

По повелению свыше

Да не прервётся нить.

Верить - всё, что осталось,

Если самую малость

Не могу объяснить.

2014

***

До станицы Григорополисской

Путь от Бабьего Яра не близкий.

Но счастливый - теплушки, бомбёжки,

Папа, мама, и детства немножко.

На уроках и в жизни, у в школе,

Знать не зная, за что и доколе,

Забываешь о том, что неистов

Мир удобных и сказочных истин.

Но спасибо тебе и за это.

Не убиты, а только задеты.

А убиты - предъявишь к оплате

Уцелевшее детское платье.

Да, спасибо тебе и за это.

Поднимаю скрижали Завета,

Ставя памяти штамп и прописку

Там, в станице Григорополисской.

2012

***

Сохранились фрагменты,

Но немного, едва.

Иногда документы,

Или просто трава.

Женихи и невесты

Там, где дыма клубы.

И какие-то тексты

На обрывках судьбы.

2012

***

Интересуюсь, конечно, но мало

Личными качествами каннибалов,

Взглядами, вкусами, творческим ростом.

Знаю, что им в этой жизни непросто.

Трапезы - это и грязные руки,

И непонятного органа муки,

Выбор товарищей. Что-то ещё.

И до сих пор неоплаченный счёт.

2012

***

Вильнюс, Паланга, Нида

Как любовь наповал.

И сквозь года обида -

Я ничего не знал.

Просто нравился тихий,

Немногословный край,

Где явлением лика

Показался Тракай.

Но на дороге торной

Ты постой, не спеши.

Чувствуешь, как просторно,

Здесь теперь ни души.

Видишь, ковёр расстелен

Для безвестной семьи.

Это красная зелень

Бьётся из-под земли.

2015

***

Откупились цветами и песнями,

А ведь было за что воевать.

И назвали солдат неизвестными,

И легко их теперь поминать.

Никаким человекам не должные,

Только почести - вечным огням,

Верим в наши права всевозможные.

Мы чисты. И не совестно нам.

2015

***

На внешней стороне медали

Знакомый профиль начертали.

А на обратной мало места,

И там почти не видно текста.

За что сражались, воевали,

Так никогда и не узнали.

2012

<