На каждом шагу констебли

По мере того как «Зодиак» поднимался, все эти детали соединялись, образуя единое целое.

«Все ясно, — подумала Трои. — Значит, дело крупное». Когда «Зодиак» поднялся настолько, что ей не надо было задирать голову, она сказала:

— Здравствуйте, братец Лис.

4

— Дело было так, — объяснял Фокс. — Тиллотсон, обнаружив тело, позвонил в наш отдел в Лондоне и попросил помощи. А поскольку ты и так уже занимался Артистом, то, конечно, послали тебя. Меня же подкинули тебе в помощь, сняв с ложного следа, по которому меня водил этот «специалист».

— Интересно, а откуда вообще известно, что тут замешан Артист? — сердито перебил Аллейн.

— Из-за Андропулоса. Лично мне все это кажется весьма неубедительным, но следователь должен быть беспристрастным.

— Полностью с этим согласен, но именно сейчас я совершенно не способен быть беспристрастным. Если эта женщина убита, а скорее всего это так, то мою жену нужно допрашивать. Хорошенькое дело! Я сюда приехал, чтобы избавить её от неприятностей, а мне придётся вызывать её на допросы!

— Да, но, если ты откажешься вести это дело, пришлют кого-нибудь другого, и тогда уже совершенно чужой человек будет допрашивать твою жену.

— Ещё лучше!

— Значит, это тоже не подходит?

— Мне, наверное, вообще нужно уйти на пенсию.

— Да брось ты.

— Ну ладно, ладно. Я сам знаю, что веду себя глупо. Фокс сочувственно взглянул на него.

— Я понимаю, что положение создалось неловкое. Но не так уж все это страшно — нужно только потерпеть до окончания следствия.

— А пока оно не кончилось? По нашему распоряжению все остаются на ночь на этом чёртовом теплоходе, причём можно почти не сомневаться, что один из этих людей — убийца. Не могу же я увезти отсюда свою жену, а других оставить, как ты считаешь?

— Это, может быть, неловко, но возможно, — сказал Фокс.

Разговор прервался. Они сидели, слушая, как заливается жаворонок. Лёгкий ветерок зашелестел в высокой траве, и с нависшего выступа в карьер с шорохом посыпались песок и гравий.

— Опасное это место, — рассеянно сказал Фокс. — Не дай бог, детишки туда проберутся: чуть сдвинутся подпорки, и конец. — Он встал, немного потоптался, чтобы размяться, и глянул на реку, над которой начал сгущаться туман.

— Там, конечно, есть теперь свободная каюта, — заметил Аллейн.

— Да.

— Знаешь что, Фокс, давай поговорим со шкипером и займём её. Если один из нас сможет переночевать в каюте, будет все же спокойнее.

— Лучше ты, — сказал Фокс. — Только, конечно, сперва мы произведём там обыск. Ордером я уже запасся.

— Тиллотсон — молодчина, сразу же запер каюту. Говорит, там одно барахло. Надо будет взять у него ключ. Смотри-ка!

От берега к ним направлялась Трои, и Фокс заторопился в гостиницу, чтобы взять для Аллейна сумку со всем необходимым и прислать ему чего-нибудь перекусить.

— Позвонить в Ярд, чтобы прислали ребят? — спросил он.

— Да, — ответил Аллейн, — пожалуйста, Братец Лис. Под «ребятами» имелись в виду агенты Бэйли и Томпсон, эксперт-криминалист и фотограф, обычно работавшие вместе с Аллейном.

— А пока необходимо, — сказал Аллейн, — тщательно осмотреть оба берега от шлюза Толларк до того места, где нашли тело. Возьми сержанта, Фокс, и займись этим. Особенное внимание обрати на причал в Кроссдайке и район возле Рэмсдайкской плотины.

— Хорошо. Ну я пошёл.

Он стал подниматься на пригорок. Поравнявшись с Трои, он перебросился с ней несколькими словами и двинулся дальше.

Аллейн направился навстречу жене.

— Все ушли на берег, — сказала Трои, — по-моему, хотят посудачить обо мне на свободе. Один доктор остался дочерчивать карту. А вся эта компания почему-то выбрала тот уголок, который в своё время навёл меня на мысль о Констебле. Ты, вероятно, хочешь узнать от меня всякие подробности. Как сказала бы мисс Хьюсон, тебя надо ввести в курс?

— Да, не мешало бы. Для быстроты я буду задавать тебе вопросы, а ты выкладывай все, что, по-твоему, может иметь хоть какое-нибудь отношение к делу. Начнём?

Чем больше он спрашивал Трои, тем отрывистей становились её ответы и тем бледнее делалось лицо. Ответив на его последний вопрос, она сказала: «Ну вот, теперь ты знаешь столько же, сколько и я».

Голос у неё был резкий, напряжённый.

— В чем дело? — спросил Аллейн. — Что тебя тревожит?

— Рори, ведь в тот вечер она стучала ко мне в дверь, а когда я отворила, её уже не было. А ещё раньше она хотела что-то мне рассказать, а я позволила мистеру Лазенби увести её, потому что у меня болела голова и потому что она, бедняга, наводила на меня тоску своими разговорами. Её что-то мучило, и, кто знает, может, все кончилось бы по-другому, если бы я дала ей возможность высказаться? Кто может теперь ответить на этот вопрос?

— Думаю, я могу. Клянусь тебе, я убеждён, что, если бы ваш разговор состоялся, это ничего бы не изменило. Обещаю тебе: если я узнаю, что это не так, то сам тебе скажу.

— Не могу простить себе.

— Можешь. Что же, ты теперь не будешь избегать скучных людей из опасения, что их убьют?

— Рори!

— Ну хорошо, родная. Я все понимаю. Но скажу тебе одно: я убеждён, что твоя мигрень только спасла тебя от нудного разговора. Ну как, полегчало?

— Немного.

— И прекрасно. Ещё один вопрос. Ты не запомнила названия улицы, где была лавка старьёвщика, возле которой ты столкнулась с Хьюсонами?

— По-моему, Паромная.

— А что представляет собой лавка?

— Было очень темно и… впрочем, погоди, там была такая облезлая дощечка… Доктор Натуш посветил фонариком, и я прочла: «Джо Бэг. Агент по продаже».

— Прекрасно. И именно там они обнаружили свой клад?

— Да. Они вчера туда ездили из Лонгминстера.

— Думаешь, это Констебль?

— Понятия не имею. Манера его, и написано великолепно.

— Что же они собираются теперь делать?

— Хотят показать картину эксперту. Если это оригинал, они, по-моему, вернутся в эти края и будут рыскать дальше. Такую же идею, кажется, вынашивает мистер Лазенби.

— Ты говорила, у тебя возникло сомнение, что он священник?

— Да, но сама не знаю почему.

— И левая глазница у него пустая?

— Я видела только мельком, но мне так показалось. Послушай, Рори…