На краю бездны

— Что значит, он проявляет интерес? — прорычал зловеще, а я судорожно сглотнула.

— Пока по мелочи… Поцеловать хотел, — пожала я плечами, изображая безразличие, хотя внутри сердце грохотало, оглушая ударами.

— Фух… Ты меня напугала. На его месте я бы тоже хотел урвать хоть крупицу. Я его понимаю… Не просто любить всю жизнь одну женщину, которая не только не ответила взаимностью, но и принадлежит единственному близкому родственнику. Яночка, если ему удастся застать тебя врасплох и поцеловать, я ему врежу по-мужски, чтобы одумался и не забывал, что ты со мной, но из-за поцелуя я не брошу Виктора, пойми меня.

Я надула губы и насупилась. Я его прекрасно понимала. Делать выбор между любимой девушкой и единственным родственником очень сложно, ведь каждый дорог по-своему. Осознавала, что Ваня хотел жить с нами в мире. Вот только я уже мысленно строила коварный план, как утащить Тарасова из логова. Всего-то нужно спровоцировать Виктора, чтобы он попытался не просто поцеловать меня… От этих мыслей замутило. Зажала рот ладошкой и, вскочив, умчалась в туалет.

Хорошо, что ничего съесть не успела. Меня вывернуло наизнанку. Подошла к раковине, плеснула немного воды в лицо, благо тушь водостойкая и косметикой практически не пользовалась. Уперлась руками в раковину и тяжело дышала. Набрала в ладонь воды и сделала два глотка, но тошнота не прошла. В отражении на меня смотрела бледная, замученная девушка, с нездоровым блеском в глазах. Набрав больше воздуха в легкие, вышла из туалета и чуть не сбила с ног Ванечку.

— Тебе плохо? — взволновано проговорил он. — Ты когда в последний раз ела?

— Не помню, — призналась я. — Просто устала. День выдался насыщенный. Хочу домой.

— Не помнит она, — передразнил Ваня, он злился.

Подхватил меня под руку и потащил к столику.

— Значит так, пока все не съешь, домой не попадешь, — заявил, одарив меня грозным взглядом. — Ты с голоду хочешь умереть?

— И не зачем так орать, — хмыкнула я. — Сейчас поем.

Попробовала салат, к счастью, он оказался очень вкусным, и я с удовольствием съела всю порцию, а потом еще заказала себе чай с кусочком пирога. Ваня заметно расслабился.

— Ванюш, погуляем по парку? — поинтересовалась я, поймав взгляд любимых карих глаз.

— Малыш, уже поздно, тебе давно пора отдыхать, да и мне тоже. Это у тебя завтра выходной, а мне снова в сервис ехать, — вздохнул Тарасов.

Я жалобно посмотрела на Ваню и поджала губы, на что он закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Ладно, погуляем полчаса, а потом домой, — строго ответил он, а я улыбнулась, радуясь, что он снова мне уступил. И как я могла усомниться в его чувствах?

Расплатившись, мы вышли из ресторана. Я взяла Ваню под руку, и мы двинулись в противоположную сторону от машины. Ночью парк превращался в сказочное место. Тишина… Слышался лишь шелест листьев на ветру. Пахло зеленью и сырой землей, а после дождя особенно сильно ощущался запах листвы. Прижалась к любимому, ощутив себя самой счастливой на свете. Шли по брусчатке, с двух сторон от нас возвышались могучие деревья, всюду работали фонтаны. Ночью они подсвечивались разноцветными лампочками, отчего вода приобретала все цвета радуги.

— Вань, а ты помнишь родителей? — поинтересовалась я, а он напрягся.

— Конечно, помню, мне было двенадцать, когда их не стало, — прошептал он.

— Мои вот живы, но у меня всегда создавалось ощущение, что я давно уже сирота, — призналась я, встретив понимающий взгляд Вани.

Любимый остановился и притянул меня к себе. Осторожно убрал мои волосы с лица и пальцем провел по губам, вызвав волну дрожи в моем теле.

— В этом мы похожи. Ты, как никто другой, знаешь, что сложно расти без родителей, когда приходится полагаться только на себя, — нежно проговорил он и потянулся к моим губам.

Я как оголодавший зверь поддалась навстречу и впилась в его рот. Ваня то покусывал мои губы, то проникал языком внутрь, сплетаясь с моим. Сладкий… Горячий… Напористый… Страстный… У меня крышу сносило от его поцелуев.

— Тигрица моя, давай договоримся, если в твоей прекрасной головке снова возникнут сомнения, ты сразу говоришь мне, что тебя беспокоит и мы вместе… Яна, слышишь? Вместе разберемся с твоими страхами. Я люблю тебя. Ты моя жена, не важно, что нет штампа, это всего лишь формальность. Главное, что мы вместе, и я не хочу тебя потерять. И еще… Ты обязательно возобновишь лечение. Поняла? У меня теперь сердце не на месте из-за твоих приступов, — проговорил Ваня, держа ладонями мои щеки, смотря в глубину души. Плавя, прожигая насквозь.

От его взгляда я чуть не застонала. Боже! Мне казалось, что я растворилась в этом мужчине. Когда всю жизнь ничего хорошего не видишь от людей, невольно перестаешь верить в добро и сказки. Меня так и не покидало опасение, что стоит расслабиться и начать радоваться жизни, как обязательно произойдет что-нибудь плохое.

— Я люблю тебя… Ванечка… Господи, только не предавай меня никогда. Ты не понимаешь, насколько я зависима от твоего тепла. Если мы расстанемся, меня это уничтожит, сломает окончательно. Я не смогу больше никому довериться, — прошептала с отчаянием, цепляясь за него пальцами, боясь, что мое счастье лопнет как мыльный пузырь.

— Глупышка моя, разве я тебе хоть раз давал повод усомниться в своих чувствах? — прошептал любимый, крепко прижав меня к своей твердой груди.

Я отрицательно замотала головой. Он действительно ни разу меня не обижал, не предавал, однако были у него свои тайны.

— Почему ты от меня скрывал то, что не просто разбираешь тачки, но еще везде ставишь свои подписи, о том, что с Виктором вы партнеры? — насторожилась я, а Ваня тяжело вздохнул.

— Яночка, во-первых, это в целях твоей же безопасности. Помнишь такую поговорку: меньше знаешь, крепче спишь? Во-вторых, ты общаешься с братом, а учитывая, что он у тебя майор, не хотел, чтобы Романов случайно узнал что-то полезное для себя. Я понимаю, что он твой родственник и никогда не запрещал тебе с ним общаться, но все же лучше от греха подальше, если ты и дальше останешься в неведении, чем мы с Виктором занимаемся. Могу только поклясться тебе, что мы никого не убиваем и не калечим. Да, воруем, да, занимаемся поставками нелегальных вещей, наркотиков и краденых деталей. Но кто в нашем мире не ворует? Все прикрываются легальным бизнесом. Везде взятки берут. Дал круглую сумму и становишься невидимкой перед законом. Закрывают глаза на многое, так было и так будет всегда, к сожалению. Такова изнанка нашего мира. Один только твой Артем упертый как баран. Борец за справедливость, мать его! Бесит, слов нет. Это сейчас он такой правильный, посмотрим, каким станет потом, когда придется выбор делать: закон или семья. Да любой нормальный человек в первую очередь о семье беспокоиться будет. Так что рано или поздно и он одной ногой увязнет во тьме. Вот увидишь.

— Я к нему завтра утром иду в гости, — ответила я, никак не реагируя на гневную речь Вани.

Знала, что завтра буду выслушивать от Тёмы о том, как его бесит Ваня и Виктор и как он мечтает их засадить. Все как обычно…

— Вот поэтому, извини, любимая, но в тонкости своей работы я тебя посвящать никогда не стану. Не потому что не доверяю тебе, а из-за того, что хочу обезопасить нас с тобой. Если Романов поймает меня, то упрячет за решетку на долгие годы.

— Я ему не позволю, — прошептала, лихорадочно целуя губы Ванечки.

— Спасибо, конечно, что готова за меня встать горой, но он тебя слушать не станет, а исполнит свой долг. Ладно о нем, поехали домой, а то поздно уже, — строго проговорил Тарасов и оторвал меня от земли.

Я обвила ногами его поясницу и ухватилась за крепкую шею. Ваня понес меня к машине, как маленького ребенка, а я урчала от удовольствия. Мечтала похитить его и увезти в другой город, а лучше на край земли. Жили бы у океана в деревянном доме, а поблизости ни души, только он и я. Эх… Мечты… Мечты…

Утром сладко потянулась в кровати, рукой шаря по соседней половине. Нахмурилась и распахнула веки. Ванечки уже не было. Сердце сжалось от тоски. Скучала по своему мужчине, но жизнь так устроена, что невозможно быть вместе все двадцать четыре часа в сутки. Сползла с кровати и отправилась в душ. Когда вошла на кухню, заметила на столе тарелку с яичницей и йогурт, а рядом лежала записка:

«Только попробуй не съесть завтрак. Убью!»

Прикусила губу, пытаясь спрятать глупую улыбку. Прижала клочок бумажки к груди и покружилась. Счастье переполняло. Не передать словами, как это удивительно и трогательно, когда о тебе заботится другой человек. Кому-то покажется, что ничего особенного, но только не мне. Ведь в своей жизни я ничего кроме побоев не видела. Когда жила у Виктора, меня кормила его домработница. Он для меня завтраки не готовил. А вот Ванечка, он был такой родной, домашний и весь мой.