На краю могилы

"Тебе задали вопрос, Вальтер!"

Уолтер, он же Раттлер кричал от боли даже тогда, когда Кости положил руку на Спэйда.

"Все нормально, приятель. У него будет шанс сознаться во всем даже без кровопотери." Потом он обратился к Раттеру с гораздо низким тоном.

“Ты знаешь, как это делается. Независимо от того, каким храбрым ты себя мнишь, каждый ломается в конечном счете. Поэтому ты или подробно рассказываешь когда, почему, и как ты вступил в компанию к Патре со всеми твоими конечностями и кожей, присоединенными … или с новыми частями, отрастающими с такой же скоростью, с какой мы сможем отрывать их.”

На этот раз подобное мрачное заявление не заполняло меня ни малейшим граммом сострадания. Это было все, что я могла сделать, чтобы не кинуться на Рэтлера и начать разрывать его на части только для явного удовольствия от этого.

"Это было из-за денег?" шипела я. "Всё, что она обещала - золото и славу? Если это так, то ты просто жадный?"

"Мне плевать на деньги." Не понятно, к кому из нас с Кости он обращался; Рэттлер смотрел на нас обоих. "Я сделал то, что сделал, ради любви."

"Ради любви?" переспросила я. "Ты влюблён в Патру? Тогда ты тупой, как вы%банная дырка от жопы."

"Не в Патру. В Вивьенн."

"Патра убила Вивьенн, зачем ты-" начал Кости и замолк. Он покачал головой со звуком, который был слишком бездушным, чтобы называться смехом.

"Ааа, понял. Всё это время? Ты мне сказал, что Вивьенн была убита несколько месяцев назад. Я горевал вместе с тобой, мерзавец, и всё это время ты выжидал, когда тебе подвернётся шанс!"

Все стало на свои места. Я вспомнила взрыв в доме Менчереса, вызванный вампирами, которые превратили себя в ходячие бомбы и все ради тех, кого Патра похитила заранее. Оказывается, Патра сделала то же самое с Рэтлером, похищая кого - то, кого он любил, чтобы заставить его предать Кости. Каким действительно мерзким человеком была Патра. Если такое возможно, я возненавидела ее еще больше.

"Как ты узнал, что Вивьенн до сих пор жива?" спросил Кости.

Казалось, Рэттлеру ещё больнее, чем было тогда, когда Спейд избил его.

"Потому что каждую неделю Патра звонила мне... и давала послушать её крики."

Кости стал вышагивать короткими, мелкими шагами.

“Я только сказал ей о поезде,” продолжал Рэтлер. “Я не имею никакого отношения к нападениям на твою жену. Ранее я собирался схватить Кэт и угрожать убить ее, если ты не убил бы себя на моих глазах, но Док видел меня, и я знал, что он застрелит меня прежде, чем я смогу захватить ее. Поэтому я пришел туда, где ты держал другого единственного человека ради которого Жница подвергнет себя опасности, но я проиграл. Я знаю, что ты накажешь меня как пример, но все же я прошу …”

"Как ты смеешь о чём-либо меня просить?" Резко.

"Я не уповаю на мягкость. Я знаю, какая участь меня ждёт, но прежде, чем ты это сделаешь... Кости, родитель мой, прошу тебя простить меня."

Кости остановился. Повисла тишина. Затем он встал напротив Рэттлера.

"В 1867-м я стал твоим другом. Пять лет спустя я обратил тебя, и как называется худшая вещь, которую ты сделал за свою бытность вампиром?"

Рэттлер отвёл взгляд. "Измена своему родителю."

"Правильно. Ты совершил худший из всех возможных в глазах нашего народа поступков, и ещё просишь у меня прощения. Знаешь, что я тебе на это скажу, Вольтер Танненбаум?"

Кости все еще заканчивал, и это должно было стать моим предупреждением. Возможно это были последствия того, что я пробила головой твердый бетон, которые замедлили меня, или, возможно, он двигался слишком быстро, обгоняя даже Спейда и Влада, поскольку они пробовали блокировать его.

"Ты его получил."

Нож, которым он рассёк свою ладонь, по-прежнему был в его руке. В ожесточённом провороте он вошёл в сердце Рэттлера, пока Кости произносил те слова.

На долю секунды их глаза встретились, я бесполезно повисла на руке Кости и крики протеста, доносящиеся от зрителей, затем я поклялась бы, что видела улыбку Рэтлера. Она умерла в следующий момент вместе с ним. Его тело резко упало, и на моих глазах его кожа начала увядать.

"Зачем, Кости?"

Теперь я была той, кто задал ему этот вызывающий вопрос. Он повернулся ко мне лицом.

"Затем, что на его месте я бы поступил так же, и теперь у него есть моё прощение."

В неудобный момент повисшего молчания я заговорила. "А моего - нет."

Только боль в его голосе не дала мне закричать на него. Вместо этого, как раз в его манере, я стала спокойнее.

“Я слышала, как сука смеется, когда она сказала мне, что убила тебя. Затем видела ее лицо, когда она благодарила меня за то, что все это моя ошибка. Разве я не достойна какого-нибудь возмездия? Разве моя рана не кровоточит наравне с Рэтлером? Это, возможно, было милосердно, но это было неправильно, Кости. Ты учил меня этому. Независимо от того, насколько ты сочувствовал Рэтлеру, ты не должен был убить его. Я отдала тебе Макса. Ты должен был дать мне Рэтлера.”

И с этими словами я покинула тесную комнатку, другие вампиры расступились, давая мне пройти.

ГЛАВА 29

Так как Кости симулировал слабость до обнаружения предателя, он не проводил много времени с заключенным, хотя он помогал захвату в засаде поезда Анубуса, заместителя командующего Патры. Фактически, Анубус пришел в негодование из-за возвращения Кости, хотя я уверена, что он не жаловался на нехватку его внимания. Фактически, он почти казался удивленным увидеть кого-то в своей клетке.

Я также видела его впервые, так как не учитывала тот первый раз, когда Ян, Родни, и Спейд вернулись с ним и без Кости. Анубус был высок для египтянина, более чем шесть и три, у него были длинные прямые волосы и явное хвастовство своего наследия. Его отношение было далеко от отношения заключенного, ждущего беспощадного приговора. Он казался почти расслабленным, даже при том, что был вварен в стальную стену, с которой он свисал.

Его мрачный взгляд оценивал меня так же, как и мой оценивал его. Холодно. Первые проблески смущения пришли, когда я отошла в сторону, позволив ему увидеть человека, который шел позади меня.

«А, привет, Анубус. Вот это да, в последний раз мы с тобой виделись лет так пятьдесят назад. Помнишь, я как раз встретил ту очень современную девчонку, которая пригласила меня к себе и была такой скучной в постели, что чуть не довела до импотенции. Не смотрите так, за все время она двинулась подо мной только один раз, а мы занимались сексом часами, не так ли? Если бы в матрасе была дырка соответствующего размера, то готов поспорить, что мы с моим «дружком» провели бы время куда более интересно…»

Что было дальше мы не услышали – слова утонули в гневном рыке. Я

сдерживалась, чтобы на лице не было заметно все, что я думаю о словах Кости. Кости предупредил, какие методы он будет использовать, чтобы понукать Анубусом, поскольку он считал Патру богиней, но я настояла на своем присутствии. И представьте себе, он не шутил, когда говорил, что это будет достаточно красноречиво, чтобы сломать вампира.

“Заткнись, мразь! Я не могу поверить, что ты все еще жив, но это не на долго. Весь огонь ада - больше чем ты заслуживаешь.”