На Краю Земли. Дилогия

«Почему — смешной?», — принялась анализировать увиденное девушка. — «А одет он откровенно по-старомодному. Дурацкая дублёнка странного покроя. На голове красуется пышная меховая шапка — так называемая „ложная ушанка“. Короче говоря, типичный советский начальник из „доперестроечных“ времён… Оживлённо беседуют? Язык не поворачивается назвать данный процесс — „беседой“. Типичная и классическая выволочка. Тимофей гневно клеймит, стыдит и позорит, а господин консул, наоборот, печалится, смущается и старательно оправдывается… Подойти поближе и послушать? Пожалуй, не стоит. Наверняка, сплошной мат-перемат. Русский менталитет, так сказать. С ним бесполезно бороться. Да и искоренить его, к сожалению, невозможно. Даже калёным железом не выжечь…».

Она отступила обратно за угол и ещё некоторое время пообщалась с замёрзшими островными собаками.

Наконец, вновь хлопнула дверка, машина завелась и уехала…

Тим стоял на прежнем месте и задумчиво курил.

— Ну, как, рассказал представителю российских Властей об оленьей головоломке? — подойдя, спросила Илзе. — Какова реакция?

— А? Что?

— Рассказал, спрашиваю, уважаемому господину консулу о бродячих собаках с оленьими охранными маячками в мохнатых ушах?

— Я, что же, похож на сумасшедшего? — поморщился Тим. — Обижаешь, боевая подруга.

— Э-э-э… Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Если бы я дал волю языку, то всех пёсиков — уже к завтрашнему утру — перебили бы. А их мёртвые тушки сожгли бы в данной котельной.

— Считаешь, что консул является сообщником подлых браконьеров?

— Нет, конечно же. Просто… Есть такие понятия, как — «честь мундира», «честь страны», что-то там ещё аналогичное — пошлое и мутное. Ну, не принято у русских выносить сор из избы. В этом и заключается главная миссия «настоящего российского чиновника» — сглаживать, умело отчитываться о достигнутых успехах, спускать на тормозах, находить верные компромиссные решения, ну, и тому подобное…

— Верные компромиссные решения? — нахмурилась Илзе. — Понятное дело… О чём же тогда ты так долго беседовал с консулом?

— Об этом, — Тим указал рукой на густой чёрный дым, выходивший из высокой трубы котельной. — Мол, доколь терпеть это дикое безобразие? Хотите серьёзных неприятностей? В том числе, и судебного характера? Извинялся, конечно, консул. Обещал вплотную и безотлагательно заняться данным наиважнейшим вопросом. Просил подождать немного. То бишь, до морковкиного заговенья…

— И что теперь, старший инспектор, ты намериваешься делать? С собаками-оленями, я имею в виду?

— Доложу обо всё в ЮНЕСКО. Да и норвежцев поставлю в известность. Только не сейчас.

— А когда? — никак не хотела успокаиваться дотошная Илзе.

— Чуть позже. Когда разгадаем оставшиеся части оленьей головоломки. Ты же, надеюсь, не забыла об оленях-одиночках и о странных оленях, марширующих по тундре шеренгами?

— Помню, конечно.

— Вот, весь завтрашний день мы с тобой и посвятим этим животрепещущим вопросам, — улыбнулся Тим. — Чем займёмся сегодня? Прогуляемся, никуда не торопясь, по Баренцбургу и осмотрим все местные достопримечательности. Как то: контору «Арктикугля», музей «Помор», а также спортивный центр, в котором имеется самое настоящее татами, неплохая сауна и отличный бассейн с подогретой морской водой…

Глава тринадцатая Рыбий ручей, Оленья протока

Мотодельтаплан успешно — без каких-либо серьёзных происшествий и случайностей — пересёк узкий залив Белльсунн.

— Пролетаем над уже хорошо нам знакомой землёй Хеэра, — оповестил в наушниках бодрый девичий голосок. — Позади осталось каменистое побережье с шумными птичьими базарами, а также серо-бирюзовый фьорд с шустрыми нерпами-тюленями…Внизу тянутся сплошные тундровые долины, зажатые между чёрными сланцевыми скалами. И, конечно, реки-речушки. По одной-две на каждую долину. Северные олени неторопливо бродят туда-сюда. То бишь, пасутся… Ух, ты! А это кто же такие? Большие, массивные и ужасно-лохматые?

— Овцебыки, — пояснил Тим. — Самец и самка. Их на Западный Шпицберген доставили из Гренландии, ещё три с половиной года тому назад. Не хотят размножаться и всё тут. Неудачный эксперимент, короче говоря. То ли местный туманный климат не устраивает капризных овцебыков. То ли здешняя кормовая база. Точка. Надо бы их обратно вернуть, на историческую Родину.

— Почему же не возвращаете?

— Да бюрократия — проклятая и извечная — всему виной. Изначально денег заложили только на дорогу в один конец. Пишу, пишу. Объясняю сложившуюся ситуацию. Пока всё без толку. Не хотят гниды-чиновники идти навстречу…

— Сволочи бессердечные и тупые, — резюмировала Илзе. — Не овцебыки, понятное дело, а бюрократы махровые. В железобетон бы их, гадов, закатать… Опа! Водопад на ручье! Красивый-красивый такой, словно большой водяной тюльпан. Даже яркая радуга висит рядышком. Вода сперва вливается в огромную и плоскую каменную чашу, а потом — через два рваных отверстия в этой чаше — падает вниз, разделяясь после этого на два отдельных и самостоятельных водотока.

— Это он и есть, искомый Рыбий ручей. То есть, то, что до водопада — Рыбий ручей. А то, что после него — Оленья протока и Песцовая речка. Вот, такие странные названия, хотя и полностью соответствующие действительности. На правом берегу Оленьей протоки, уже ближе к заливу Белльсунн, имеется небольшой солончак, на который, естественно, регулярно и планомерно наведываются северные олени. А вдоль Песцовой речки, как легко догадаться, постоянно шастают активные и хитрые песцы… Вон, кстати, и наш хвостатый приятель. Рядом с водопадом.

— Клык?

— Он самый, — подтвердил Тим. — Уложился в намеченный график, молодец. Надёжен, как и всегда…

Мотодельтаплан приводнился за водопадом, на мелком плёсе Песцовой речки.

Тим ловко спрыгнул на низкий каменистый берег и помог выбраться напарнице.

— Гав-в! — радостно поприветствовал воздушных путешественников пёс, мол: — «Привет, родные! Как ваши дела? Что с обстановкой в славном Баренцбурге? Есть ли свежие новости?»

Илзе вкратце рассказала о разгадке городской части оленьей головоломки.

— Гав-в? — искренне удивился Клык, мол: — «Ну, надо же! „Вставляли“ в безвинные собачьи уши оленьи маячки? Затейники, однако. Людское коварство, воистину, безгранично… Я, кстати, тоже не терял времени даром и кое-что накопал. Сейчас продемонстрирую…».

Он забежал за плоский красно-чёрный валун и через полминуты вернулся обратно на речной берег, держа в зубах мёртвого бело-серого песца.

— Да ты, братец, самый натуральный и законченный браконьер, — неодобрительно покачал головой Тим. — Зачем, бродяга хвостатый, прикончил бедную зверушку?

Клык, разжав желтоватые крепкие зубы, положил трофей у хозяйских ног и охотно пояснил:

— Гав-в-в…

— Ты это серьёзно? У песца за ухом «вставлен» стандартный олений маячок?

— Гав!

— Сейчас проверю. Сейчас-сейчас… Да, ты прав. Изощрённо ребята работают, с нехилым размахом и выдумкой недюжинной. Ничего не скажешь. Теперь-то понятно, что это были за одинокие «засветки» на экране монитора. Песцы-самцы в летний период года всегда держатся поодиночке. Легендарная русская смекалка в действии, мать её…