На краю земли

Милые, хорошие мои! Не надо тревожиться и печалиться. Все будет хорошо, вот увидите! Ведь я же буду писать, приезжать, а закончу учиться — вернусь опять сюда, к вам, и мы уже не будем расставаться; разве, может, ненадолго, если мне куда–нибудь надо будет поехать…

Я вспоминаю все–все, вспоминаю последний год, принесший так много нового. Что же произошло? Ведь все было так обыкновенно…

Да, все было обыкновенно и вместе с тем было необыкновенно! Я столько увидел, услышал и понял за этот год, словно у меня появилось новое зрение, новый слух, и еще что–то такое, для чего нет определения, но без чего нельзя жить. Знакомый, привычный мир заново открылся передо мной — и как много я узнал! Какие вокруг хорошие люди! Но ведь это только начало. Сколько я еще увижу, узнаю, каких еще только людей не встречу, подружусь с ними и полюблю их!.. И как это все–таки прекрасно — жить!..

Перед отъездом мы немного погуляли с Катей в березовой рощице, которую посадили год назад. Катя размечталась:

— Знаешь, Коля… (Раньше она всегда называла меня просто Колькой.) Знаешь, Коля, когда мы будем старые… То есть я не думаю, что мы будем старые, мне кажется — мы всегда будем молодые… Но ведь будем же, правда? Все стареют… Только это будет очень не скоро… Тогда тут будет уже не деревня, а большой город. А роща останется. Только деревья будут толстые и высокие. И мы с тобой придем сюда погулять и вспомним, какие мы были, когда были маленькие, и как все было хорошо…

Я сказал, что, конечно, придем, и это будет очень приятно — все вспомнить… Только мы уже не маленькие, она, Катя, стала такая красивая… как молодая березка. Катя покраснела и ничего не ответила. Потом мы еще раз прочитали письмо дяди Миши, которое я получил накануне. Он уехал в Заполярье и, прощаясь, писал:

«Вы очень порадовали меня своими успехами. Пусть Геннадий обязательно напишет о своей учебе. Все–таки я был его первым учителем, и мне хочется знать, какой из него получится геолог, да и, может, я смогу ему помочь в случае затруднений. Ты любишь книги и песни — это хорошо. Только помни, что они существуют не сами по себе, а для человека, и если за ними нет человека — это просто испачканная бумага. Учись, люби людей, и, может быть, ты научишься добывать самоцветы из словесной руды.

Я с удовольствием вспоминаю наш поход и ваши милые мордасы (как только сможете, пришлите мне свои фотографии).

Тогда, я знаю, вы были изрядно разочарованы, что мы не нашли изумрудов. Но разве дело только в том, чтобы найти драгоценный камень? Вы нашли с тех пор самую большую ценность — любимый труд, которым будете служить народу. Значит, вы нашли свое настоящее место в жизни, а это главное.

Будьте же всегда и во всем, в маленьком и большом, идущими впереди! Желаю вам счастья и удачи…»

Ветер шевелил березовые листочки, по письму бежали трепетные зеленоватые тени.

Мы поднялись. Роща, весело шумя, расступилась, открывая залитый солнцем простор и подернутые голубоватой дымкой дали.

1950 г.