На краю

Уже в Маньчжурии пассажиры встретили Рождество. Все принарядились, в Харбине православные отстояли службу в привокзальном храме. Столица Приморья быстро приближалась. Азвестопуло посерьезнел, а Лыков торопил часы – поездная тряска изрядно ему надоела.

26 декабря в 21 час 36 минут, точно по расписанию, скорый поезд № 2 прибыл на вокзал города Владивостока.

Глава 2 Знакомства

На перроне гостей встретил рослый осанистый господин лет тридцати пяти:

– Дозвольте представиться: помощник полицмейстера по наружной части коллежский асессор Царегородцев Константин Гаврилович. Прислан подполковником Ледингом встретить вас и помочь разместиться.

– Здравствуйте, – пожал ему руку Лыков. – Когда полицмейстеру будет удобно повидаться с нами?

Царегородцев угодливо улыбнулся:

– Да можно прямо сейчас. Стол накрыт. У Генриха Ивановича лучший в городе повар. Из китайцев, разумеется. Пальчики оближете!

– Нет, сейчас не стоит, – отказался статский советник. – Десять дней в дороге, надо прийти в себя. Заселиться сперва. Куда порекомендуете, как знаток?

– Первоклассные гостиницы почти все на Светланской. Это наш Невский проспект, если угодно. «Версаль» считается лучшим. Очень неплоха «Россия», да и «Централь» с «Метрополем» хороши… Но я бы посоветовал «Гранд-Отель» на Алеутской. Не так шумно и вполне уютно.

– Едем туда.

Помощник полицмейстера схватил было чемоданы приезжих, но Лыков отобрал вещи и передал носильщику.

– Личный экипаж полицмейстера ждет вас, – Царегородцев побежал впереди, указывая дорогу.

Лыков шел следом и мысленно повторял характеристику коллежского асессора, данную в жалобе китайских подданных генерал-губернатору Приамурского края. Те писали, что Царегородцев через переводчика китайского языка Чу Шанму обложил незаконными поборами китайское семейное население. Переводчик ходил по квартирам с револьвером в руках и требовал наличность. Тем, кто откажется платить, он угрожал арестом и высылкой из Владивостока. Напуганные люди в большинстве своем откупились от шантажиста. К тем немногим, кто отказался платить, на следующий день явились городовые. Они арестовали двадцать восемь женщин, среди которых оказалась даже роженица, только что разрешившаяся от бремени. Лыков помнил фамилию этой несчастной – жена торговца Лян Шичина. Маленьких детей тоже забрали. Все китайцы просидели в арестантском помещении Городского управления полиции с утра до позднего вечера. И лишь по требованию нанятого обществом присяжного поверенного были отпущены по домам. Теперь вот этот самый Царегородцев звал ревизоров на ужин к полицмейстеру и помогал устроиться.

Однако сыщики не собирались ссориться с местной полицией, тем более с первого дня. Они заселились в «Гранд-Отель», который располагался всего в двух шагах от вокзала, поблагодарили коллежского асессора и отпустили его вместе с экипажем. Заодно договорились, что знакомиться с Ледингом они придут завтра к двум часам. Поскольку сначала должны представиться военному губернатору области и коменданту крепости. Как раз полдня и уйдет…

Гостиница оказалась и впрямь неплохой. Бросив вещи и умывшись с дороги, питерцы пошли в ресторан. Азвестопуло хищно набросился на трепанга с гребешками, его шеф предпочел другие яства. Он чинно истребил двинскую семгу, рижских угрей и нарвских миног, а запил горькой английской.

Подкрепившись, сыщики решили перед сном прогуляться по городу. Лыков повел помощника на берег бухты Золотой Рог. Вид ее очаровал Сергея. Рядами стояли суда, вмерзшие в лед. Их сигнальные огни были живописно разбросаны по всему пространству бухты. На том берегу тоже кое-где светилось электричество. А за спиной туристов заманчиво шумела главная улица столицы Приморья. Алексей Николаевич быстро замерз и предложил отправиться на боковую. Но грек воспротивился:

– Алексей Николаевич, когда снова попадем в такую даль? Может, никогда. Хочу еще погулять, хоть часик. Первые впечатления самые интересные, вы же знаете.

Лыков смирился. Он и сам двадцать три года назад шлялся по Владивостоку разинув рот. А сейчас город стал еще красивее и интересней.

Сыщики дошли до угла Алеутской и Светланской и повернули направо. Вокруг кипела жизнь. Святки были в полном разгаре, люди торопились насладиться праздниками. Но Лыков повел помощника в дальний конец парадной улицы, заявив, что у него есть одно личное дело.

Питерцы прошли мимо магазина «Кунст и Альберс», почтамта, штаба Сибирской флотилии и прочих приметных зданий и заглянули в Матросский сад. Здесь Лыков остановился возле пирамиды из крупных камней. Она была дополнена траурно приспущенным чугунным Андреевским флагом и якорем, вокруг стояло ограждение из якорных цепей. Сыщик снял шапку и долго, несмотря на мороз, стоял с непокрытой головой. Потом объяснил Сергею, что это памятник экипажу шхуны «Крейсерок», погибшей в Татарском проливе в 1889 году. В бытность Алексея Николаевича начальником Корсаковского округа он подружился с командиром шхуны лейтенантом Налимовым. Веселый и храбрый лейтенант был настоящим русским флотским офицером, он скромно и достойно нес тяжелую службу. И помог сыщику уничтожить японских диверсантов-«садовников» [10] . А потом шхуна погибла вместе с экипажем. Спасся только кондуктор, который и рассказал, что произошло. Возле острова Тюлений была поймана американская посудина «Роза», пришедшая для браконьерского боя котиков. «Крейсерок» взял ее на абордаж, высадил на борт пять своих матросов во главе с Налимовым. И оба судна взяли курс на Владивосток. У мыса Терпения американец сел на камни, и сильный шторм быстро разбил его. Экипаж и абордажная команда стали спасаться на яликах, и пленники в этот момент подняли мятеж. Они убили одного из матросов, обрезали канат, связывавший ялик с «Розой», и поплыли к «Крейсерку». Что было дальше, доподлинно неизвестно. Остатки разбитой шхуны в конце года обнаружили на побережье японского острова Хоккайдо. Наша экспедиция нашла Андреевский флаг, доску с наименованием корабля и труп человека в русской военно-морской форме. Возможно, американцы захватили русскую шхуну – их было больше, чем наших. Взяли курс к своим, и по пути «Крейсерок» погиб от обледенения. Храбрый Налимов не смог спастись в шторм…

10

См. книгу «Мертвый остров».

Отдав дань памяти погибшим – а Лыков знал весь экипаж шхуны поименно – питерцы пошли в гостиницу. По пути завернули в ресторан «Золотой Рог» и заказали графинчик. Со сцены публику развлекал настоящий негритянский оркестр. Черная труппа показывала танцевальные номера, исполняла непонятные, но зажигательные песни. Но Алексею Николаевичу было не до веселья. Он вспоминал свои разговоры с лейтенантом на ночной вахте, меткую очередь из «гочкиса», потопившую японцев, лица храбрых моряков. Уже в первом часу ночи захмелевшие гости отправились спать.

Утром их разбудил все тот же Царегородцев и заявил, что в распоряжение Лыкова на весь день отдан экипаж с возницей. Полицмейстер определенно хотел задобрить опасного гостя. Вдруг тот прислан не только поймать убийц, но и дать в столице оценку Ледингу? Алексей Николаевич поблагодарил, отказываться от подарка не стал и даже выпил с Константином Гавриловичем кофе в буфете. Кое-как отделался от него (Царегородцев вызвался проводить петербуржцев до дома начальника области) и пошел одеваться.

Два сыщика в мундирах со старшими орденами отправились представляться военному губернатору Приморской области генерал-майору Манакину. Тот принимал на Светланской, в двухэтажном доме старой постройки. Дом был знаменит тем, что в 1892 году здесь останавливался цесаревич, нынешний государь, по возвращении из путешествия в Японию.

Генерал принял посетителей сразу. И быстро перешел к важному, не тратя времени на пустые разговоры:

– Вы осведомлены, господа, что в приморском воздухе витает напряженность? Все ждут войны с Китаем. И она весьма вероятна.

Сыщики насторожились. Они знали в общих чертах, что происходило вблизи границ империи. После революции, свергнувшей маньчжурскую династию с китайского трона и установившей республиканскую форму правления, в стране начался разброд. Им воспользовалась Внешняя Монголия и объявила о своем суверенитете. Временное правительство Китая отнеслось к этой идее очень болезненно. Сейчас Монголия втайне от него завела шашни с Россией. Сильный северный союзник по логике Хутухты [11] должен был защитить народившуюся независимую страну от атак с юга.

11

Хутухта – Богдо-гэгэн Восьмой, высшее лицо монгольской буддийской теократии, лидер революции 1911 года и фактический глава Внешней Монголии.

– Наши дипломаты играют с огнем, – продолжил генерал. – Возможно, так и надо: китайцы наглеют, они забрали в свои руки чуть не всю торговлю в крае. Давят нас числом и слаженностью действий. «Желтая опасность» не газетный миф, мы тут видим ее невооруженным глазом. Но… хоть бы сказали, к чему готовиться. Я не только военный губернатор, но еще и наказной атаман Уссурийского казачьего войска. А инструкций из столицы шиш! Из Военного министерства пишут: быть наготове, но не поддаваться провокативным действиям. Из МИД вообще ни слова.

Манакин разволновался, встал и начал ходить по кабинету. Было видно, что события последних месяцев серьезно его волнуют.

– Поверьте, я знаю, о чем говорю. Несколько лет назад по линии военной разведки служил консулом в Цицикаре [12] , как раз на границе Маньчжурии с Монголией. Пришлось для прикрытия перевестись на два года в гражданское ведомство. И насмотрелся я там!.. Китайцы всех нас ненавидят. Даже те, кто приехал сюда на заработки и зависит от пресловутой русской доброты. Они считают себя самой великой нацией в мире, центром всего, Срединной империей. Остальные народы, по мнению китайцев, вращаются вокруг Поднебесной и должны рано или поздно принять подчиненное к ней положение. Причем косоглазые скачут на длинный круг, в то время как мы – на короткий. И что мы видим сегодня? Монголия воспользовалась революцией и шмыгнула в сторону. Но далеко-то не отбежишь. Китай остался рядом. Наше правительство интригует и поддерживает суверенные потуги монголов. И даже тайно вооружает ее армию, хотя тут давно секрет Полишинеля. Напряжение нарастает. Недавно отменили беспошлинную торговлю в пятидесятиверстной полосе на русско-китайской границе. Нашим купцам нанесен ощутимый удар. Хутухта в ответ подписал соглашение об открытии Русско-Ургинского кооперативного банка и правительственной почты с телеграфом. Вот-вот будет опубликован торговый договор, по которому российским подданным дадут чрезвычайно важные права в торговле и промышленности. Там беспошлинная торговля, возможность создавать фактории в крупных торговых местах, право свободного плавания по рекам, прогона скота по дорогам… Китай этого не потерпит! Уже сейчас их патриоты требуют ввести в Монголию войска. Желтые объявили бойкот русским товарам. Только что русофобами сожжена в Ханькоу чайная фабрика купца Литвинова. Население стало массово изымать вклады из Русско-Китайского банка, из кассы утекло два с половиной миллиона рублей. Банк шатается, нашему Министерству финансов придется дать ему кредит. А самое главное – из Китая пришел приказ всем, кто приехал сюда на заработки, срочно вернуться домой. Это война, господа. К весне ждите!

12

Цицикар – столица одной из трех маньчжурских провинций Хэйлунцзяна.