Чтение онлайн

ЖАНРЫ

На кровавых волнах
Шрифт:

5. Штормовой абордаж

Смерть-то, она не родная тётка, она всем одинаково страшна — партийному и беспартийному, и всякому иному прочему человеку.

х/ф «Они сражались за родину»

Не пожалеем мела, начертим большой квадрат

Размером со страну, а может даже больше,

И тех, кто в него не войдет, мы будем карать.

Всех, кто из него выйдет, мы покараем тоже.

DEEP-EX-SENSE — Хомо Саспенс

День

выдался до безобразия хмурым. Поднялся ветер, «Хареказэ» покачивался на волнах, но упрямо следовал новым курсом. На борту царило уныние: хоть экипажу и удалось пережить бой с подлодкой без потерь, туман бесследно исчез. Единственной зацепкой был ветер в день их прибытия. Хоть он мог не раз перемениться за последние два дня, штурманы проложили новый курс. Кавада же лишь пожал плечами и сказал, что когда он добрался до хоть какой-то лодки, прошёл месяц с его появления в этом мире, и он даже не надеялся найти хоть что-то. Но, держась за хоть какую-то надежду, одинокий эсминец уже второй день шёл в неизвестность.

Второй причиной для всеобщей подавленности было принятие того, что теперь «Хареказэ» участвует в войне. В войне чужой, к которой не имеет никакого отношения. В войне, где нет никаких «своих»: есть ВМС США, которые закономерно будут атаковать всех, кто ходит под вражеским флагом, и есть Японский Императорский Флот, для которого экипаж «Хареказэ» — опасные диверсанты.

Чтобы хоть как-то скрасить гнетущую неопределённость, Акено попросила Каваду дать пару уроков ближнего боя. Конечно, о рукопашной схватке с вооружёнными морскими пехотинцами и речи быть не могло, поэтому пришлось сконцентрироваться на использовании штыков и прикладов. Смысла от пары занятий почти не было, но всё лучше, чем ничего. Заодно сержант рассказал о некоторых тонкостях, связанных с оружием этой эпохи, включая «Намбу» в кобуре Акено.

— Осторожнее с ним, может заклинить в неподходящий момент, — посоветовал он между делом.

От тренировок по стрельбе пришлось отказаться: патронов было немного, и расстреливать их почём зря — самоубийственное расточительство. Оставалось надеяться, что выезды на полигон — не пустая трата времени. В гавани удалось воспользоваться эффектом неожиданности, да и большую часть работы сделал Кавада, теперь же атаковать будет враг.

Когда все порядком утомились, а сержант признал результаты удовлетворительными, Акено дала отмашку разойтись. Добавить незапланированные тренировки в расписание вахт оказалось непросто, но выбора, как обычно, просто не было. Впервые командир подумала, что ей не помешало бы ещё человек двадцать в экипаже.

Как поступила бы Мока на моём месте? У неё же на тридцать пять человек не эсминец, а целый линкор. Даже не линкор — линкорище!

— Думаете, у нас есть шанс? — спросила Акено.

Кавада пожал плечами.

— Не уверен. Будем рассчитывать на то, что удастся проредить их ряды на подходе. А ещё на засады и растяжки.

Растяжками он занялся сам, взяв себе в подмогу пару человек. Гранат было немного: те, что были положены сержанту по уставу, и вдобавок снятые с часовых. Их закрепили как можно незаметнее и к каждой подвязали леску. В случае нападения нужно будет только натянуть её поперёк прохода и надеяться, что абордажная команда не заметит ловушки раньше, чем в них попадёт. Мисаки чувствовала себя не в своей тарелке и каждый раз с опаской косилась на гранаты, но всецело полагалась на сержанта. Он был прав: курсантам тяжело тягаться с морпехами, тем более если последних будет больше, и самый надёжный способ победить — самый «неспортивный». Впрочем, есть ли «спортивные» методы на войне, на которой допустимо

то, что Акено услышала прошлым вечером?

— А что скажете насчёт Марико? — спросила командир, взглядом указывая на Каэдэ, что упражнялась с кай-гунто поодаль.

— Задатки есть. Видно, что кэндо для неё не просто спорт, а семейная традиция. Очень серьёзно относится, — усмехнулся Кавада. — Против рядового сойдёт. Но даже к унтер-офицерам её лучше не подпускать. Эти научены убивать, некоторые даже помнят Халхин-Гол. Так что лучше сначала передумать их, а потом… — он похлопал по винтовке. — А потом перестрелять. Но надеюсь, что даже до абордажа не дойдёт.

Пожалуй, только надежда у них и оставалась. Надежда на то, что никого не потеряют. Надежда на то, что еды, воды и топлива хватит на то, чтобы найти тот проклятый туман. Надежда на то, что «Хареказэ» не наткнётся на мину. Надежда на то, что туман вообще не исчез.

— Я тоже. Как-нибудь справимся, — кивнула Акено. — Мы же так далеко зашли. Всё не может быть зря.

— Ну что, пора сменяться? — к ним подошла Маширо.

— Да, наверное. Широ… Можно спросить кое о чём?

— Смотря о чём, — старпом чуть прищурилась.

Мисаки вздохнула, собираясь с мыслями, а потом произнесла:

— А что случилось после допроса, когда тебя забрали? Ты ни слова об этом не сказала.

Маширо вздрогнула, потом немного побледнела.

— Я… Нет. Ничего особенного, — выдавила она и умоляюще оглянулась на Каваду. Тот лишь развёл руками: мол, тебе решать.

— Врёшь ведь! — обиженно сказала Акено и схватила её за плечи. — Я же вижу, что случилось что-то плохое. Я сегодня к тебе заглянула, когда ты спала. Широ, ты во сне плакала. Да и когда я только очнулась, ты дремала на мостике и тебе явно снилось что-то плохое. Если что-то не так, просто скажи. Я что-нибудь придумаю или найду, кто придумает. Пожалуйста, расскажи мне!

— Это приказ? — спросила Мунетани, стараясь осторожно вырваться.

— Нет, просьба, — командир ослабила хватку. — Я хочу знать, что с тобой случилось и как могу помочь. Не как командир корабля, а как друг.

Маширо тяжело выдохнула и прекратила вырываться. Оглянулась на остальной экипаж, благо никто не смотрел в их сторону.

— Ладно, — сдалась она. — Только объяви смену вахты, пока не начался бардак. Встретимся на носу.

Перекинувшись парой слов с сержантом и объявив о смене вахты, Акено ненадолго зашла на мостик, убедилась, что всё в порядке, и быстрым шагом направилась к носу. У первой башни, в «слепой зоне», не просматриваемой с мостика, её ждала Маширо.

— Прости, что заставила ждать, — сказала командир. — Вот… мы на носу.

Мунетани кивнула.

— Давай начнём с тебя. Я ведь так и не спросила, что было с тобой, когда меня забрали.

— Полковник меня пнул пару раз… — голос Акено дрогнул, стоило вспомнить, как больно это было. — Потом чуть не задушил. Очнулась я уже в темнице.

Маширо облегчённо выдохнула и слабо улыбнулась.

Чего это она? Неужто с ней сделали что-то похуже?

— А ты? Ты же обещала…

— Я помню. Просто немного боялась, что тебя могли… не важно, — ответила старпом. — Помнишь, меня приказали отнести на «станцию утешения»?

Акено кивнула.

— Помню. Сержант Кавада упоминал, что таких настроили много, но не сказал, что это такое. Но когда говорил… он был очень расстроен и немного зол.

— Его можно понять. Сама не могла поверить, — Маширо посмотрела в серое небо. — Хорошо, тогда я расскажу. «Станция утешения» — это бордель для солдат.

— Бордель? — переспросила Мисаки, пытаясь вспомнить, где она слышала это слово. — Бордель, бордель… Ты хочешь сказать, что…

Поделиться с друзьями: