На крыльях муссонов

В Адене оба португальца решили расстаться и продолжать путешествие порознь. Пайва должен был отправиться в Эфиопию, где он надеялся обнаружить страну царя-священника Иоанна, а затем вернуться в Каир, где и дожидаться Ковильяна. Ковильян же решил податься в Индию. Он устроился на каком-то арабском суденышке, не имевшем палубы; во время дождя или шторма груз накрывали циновками. Начинался муссон, попутный ветер, который нес корабль к юго-западным берегам Индии. Прошел целый месяц под палящими лучами солнца, прежде чем Ковильян в августе или сентябре 1478 года увидел Индию – Малабарское побережье на 12° с. ш.

Ковильян сошел на берег в порту Каннанур, который поддерживал торговые связи с другими индийскими портами – Ормузом и Аденом. Затем он отправился в Каликуту, к цели и самому отдаленному пункту своего путешествия. Проницательный разведчик без труда установил связь с мавританской колонией Каликуты и выяснил все, что его интересовало.

В Каликуте выгружали с кораблей рис с Коромандельских берегов на юго-востоке Индии, корицу с Цейлона, камфару с Борнео, мускатный орех с островов Банда на востоке Индонезии, гвоздику с Молуккских островов. Здесь продавались цейлонские и бирманские алмазы, рубины, сапфиры и жемчуг. В порт заходили большие китайские джонки с фарфором, шелком, чаем, оловом и вышитыми тканями.

Улицы заполняла пестрая толпа, были здесь и слоны, и кони, и роскошные носилки. Сверкало золото и серебро, храмы и богатые дома высились, рядом с бедными хижинами.

Ковильян приплыл в Индию с юго-западным муссоном. Надо было поторопиться со сбором сведений до той поры, когда произойдет смена ветров и арабские корабли тронутся домой с грузом индийских товаров. Поэтому Ковильян на маленьком суденышке отправился из Каликуты вдоль Малабарского побережья к северу, заглядывая в многочисленные мелкие гавани. Всюду кипела торговля. Корабли привозили на Малабарское побережье западные товары – медь, золото и серебро, кораллы, ртуть, киноварь, ткани. Здесь встречались товары даже из Фландрии и Венеции, деловито сновали купцы из дальних стран. На Малабарском берегу Ковильян встретил и христиан, которые принадлежали к несторианской секте христианской церкви.

Ковильян посетил также другой важный порт – Гоа. В Гоа в те времена ввозили коней из Аравии и продавали индийским вельможам. В феврале или марте 1489 года, когда муссон задул в другом направлении, разведчик на арабском корабле отплыл в Ормуз.

Затем Ковильян обогнул Аравию с юга и на арабском корабле направился с севера Сомали вдоль берегов Восточной Африки до самого мозамбикского порта Софалы (на 20° ю. ш.), Он, как свидетельствуют хрониста, узнал, что море здесь бесконечно обширно и что вдали от берега находится Лунный остров (Мадагаскар). Разведчик видел, что и в Софале происходит очень оживленная торговля и что туземцы доставляют туда золото из глубинных районов Африки.

Из Софалы Ковильян поспешил к Красному морю я либо в конце 1490, либо в начале 1491 года с торговым караваном прибыл в Каир. Он выполнил свое задание, пробыв на чужбине свыше трех лет, и теперь хотел как можно скорее встретиться с Пайвой и возвратиться на родину, к семье. Но Пайва не появлялся. После долгих хлопот и расспросов Ковильяну стало ясно, что его попутчик погиб.

Но и Ковильяну не было суждено возвратиться на родину. К нему явились два незнакомых еврея – раввин Абрам и сапожник Иосиф – и приветствовали его на португальском языке. Они предъявили знаки полномочий и сказали, что являются гонцами от короля. Оба они еще раньше объездили восточные страны, побывали и в Ормузе, и в Басре, и в Багдаде. Теперь король прислал их в Каир на поиски пропавших разведчиков и вручил им секретное послание. Король писал без обиняков: если Ковильян и Пайва полностью исполнили порученное, то они должны немедля возвратиться в Португалию, если же нет – путешествие следует продолжить и все необходимые сведения собрать. Король особо подчеркивал, как важно получить надежные сведения о стране пресвитера Иоанна, посетить ее и заключить с правителем договор о дружбе. Следовательно, Ковильяну предстояло выполнить и то, что было возложено на Пайву. Надо прибавить, что за время странствий Ковильяна в Португалии были получены более детальные сведения о христианском государстве в Африке – это была Эфиопия; оттуда в Лиссабон недавно прибыл монах Лука Марко, Итак, Ковильяну следовало отправиться в Эфиопию.

Ковильян написал королю доклад, в котором изложил все, что повидал на дальнем пути, описал города, в которых побывал Каннанур, Каликуту и Гоа, и изобилие товаров в них, упомянул также восточноафриканский порт Софалу, откуда открывается свободный морской путь в Индию. Португальские каравеллы, которые ходят в Гвинею, с Лунного острова и из Софалы по восточным морям без труда смогут добраться до Каликуты. Этот доклад сапожник Иосиф незамедлительно доставил португальскому королю.

Это были чрезвычайно важные, притом точные сведения – сообщения об увиденном собственными глазами.

Они побудили короля Жуана на снаряжение новой экспедиции, на дальнейшие поиски морского пути в Индию.

Позднейшие события достаточно ясно свидетельствуют, что доклад Педру ди Ковильяна сыграл свою роль: Васко да Гама отправился именно в Каликуту, а не какую-либо другую гавань, и вез с собой письмо от короля правителю этого города.

Проводив сапожника Иосифа в Лиссабон, Ковильян и раввин Абрам отправились в Ормуз.

По свидетельству путешественников тех лет, Ормуз был самым засушливым островом на свете – там ничего не росло, и пищу, и воду приходилось ввозить на него с побережья. Здесь собирались торговцы со всего мира, всех народов, особенно же много мавров и язычников. Здесь торговали всевозможными пряностями, шелковыми тканями, коврами, лекарственными травами, лошадьми. Сюда привозили много жемчуга с островов Бахрейн, а жемчуг этот был лучшим в мире.

В Ормузе раввин Абрам простился с Ковильяном, взяв с собой второй такой же доклад королю, какой увез в Лиссабон Иосиф. Раввин отправился караванным путем в Басру, Дамаск и Алеппо, а оттуда по Средиземному морю на Пиренейский полуостров.

Педру ди Ковильян, в свою очередь, прибыл в Джидду, гавань Мекки, а оттуда направился в Мекку и Медину. Ему удалось побывать в священных городах мусульман, которые «неверным» было запрещено посещать под страхом смерти.

Из Аравии Ковильян направился на Синайский полуостров, а оттуда в Эфиопию, где рассчитывал найти государство пресвитера Иоанна. Он достиг Эфиопии в 1492 или 1493 году.

В этой далекой древней христианской стране в то время правил Александр, называемый львом иудейского племени, владыкой владык, – «негус негасти». Он ласково встретил путешественника, прибывшего ко двору с торговым караваном. Ковильян предъявил Александру медную пластинку с выгравированной надписью и письма короля на арабском языке, которые носил при себе долгие семь лет, проведенные в странствиях по восточным землям.

Негус – император Эфиопии – с большим удовольствием и радостью принял послание, обещал португальцам дружбу и сказал, что вскоре отпустит посла домой с должным почетом. Однако время шло, а Ковильян по-прежнему был вынужден оставаться в Эфиопии. В мае 1494 года в стычке с бунтовщиками Александр погиб, В это смутное время, длившееся до осени, эфиопам было не до португальского посла. Новый правитель – брат Александра Наод – не позволил Ковильяну оставить страну. По-видимому, эфиопские владыки, так же как монгольские императоры в Китае, охотно использовали помощь людей с Запада в управлении государством, позволяли им посещать Эфиопию, но всеми средствами препятствовали их отъезду из страны. Из-за этого своеобразного обычая сведения об Эфиопии проникали в Европу только в редких случаях.

Ковильян в Эфиопии получал все более высокие должности и обширные земли, так что он стал управляющим целой области, богатым, влиятельным, близким и необходимым правителю человеком. По желанию негуса он женился на девушке из знатного рода. В этом браке у него были дети.

Можно было бы подумать, что пленник смирился со своей судьбой. Но вот в 1508 году Наод умер, и на трон взошел его сын Давид. Ковильян стал просить, чтобы его отпустили на родину. Просьба была отклонена: предшественники молодого негуса одарили Ковильяна столькими землями – ими надобно управлять; разрешение же на отъезд не было даровано, поэтому и он, Давид, не может его дать и не даст.

Прошло еще несколько лет, и в Эфиопии стало появляться все больше европейцев – каталонцы, итальянцы, какой-то грек, баск, немец, даже португальский священник Жуан Гомиш. Жизнь Ковильяна, однако, текла без перемен.

В мае 1520 года до него донеслась волнующая новость: в Массаву, порт на берегу Красного моря, прибыло посольство короля Португалии. Ковильян поспешил землякам навстречу и, бесконечно счастливый, предложил свои услуги – он был и переводчиком, и советником, и проводником, даже своего старшего сына он направил помогать посольству. В его составе был один монах, Франсишку Алвариш. Ему Ковильян доверил в изустных рассказах все, что пережил в долгих странствиях и в Эфиопии, Алвариш подробно записал его повествование и включил его в свою книгу «Правдивое сообщение о землях священника Иоанна Индийского».