На Крыльях Надежды. Проза
Шрифт:
Внимательный и добрый взгляд. Заинтригованные и полные интереса взгляды стоявших перед ним людей.
Сказать? Да – так у него появится шанс вернуться домой...С теми возможностями, которыми обладали люди этого времени, у них наверняка должно быть средство путешествия в межвремени! Только конечно, сначала он все же задержится тут и попробует узнать побольше о людях, что живут в этом удивительном мире.
“Две тысячи двести семьдесят пятый год. Путешествовал во времени по заданию Объединенного Галактического Совета. Коллапсеры времени. Выполнял задание по сбору ресурсов и информации о дальних мирах.”.
Четко, как при военном докладе прозвучавшие слова. Ему было нечего скрывать.
Его слова стихли в мгновенно наступившей тишине. Секунда, две, три... Мучительная тишина затягивалась. Даже лидер был, казалось, удивлен таким поворотом событий. Но – только на
“Теперь все ясно, Роберт. Ты ответил полностью правдиво. Да, наши далекие предки когда-то занимались подобными экспериментами с временными волнами... но они упускали из виду главное – возможности духа, данные человеку возможности, заложенные в самом его естестве. Земные ученые третьего тысячелетия пытались какой-то жалкой механикой заменить человеческую природу – Высшую Природу... Конечно практически безуспешно. Да, ты еще не знаешь этого... но я скажу – те коллапсеры, о которых ты говоришь - они совсем не работали так, как это предполагалось при их создании. Путешествие в прошлое с точностью до секунд, да? Так тебе расхвалили это изобретение в Межгалактическом Совете? Ну дак вот – ни о каких секундах, минутах, часах и даже годах не было речи. Сотни, а может быть и тысячи лет – такова была точность этих “приборов”. Плюс нестабильность в работе... прыжки в будущее не были предусмотрены.. а прыжки из прошлого в “свое” время должны были происходить без сбоев. И то и другое на деле оказалось вымыслом. Сотни и тысячи путешественников, “застрявшие” в прошлом... еще сотни, ушедшие в будущее на неопределенное число столетий. Да, да, не удивляйся – ты был таким не один. Были и другие соратники по “несчастью”. К нам прибыл такой – прибыл триста лет назад. Некоторые мои собратья не встретили его, когда он приходил и уходил из нашего мира - наша земная жизнь еще все же ограничена временными рамками – и поэтому они были столь изумлены, увидев тебя. Теперь они знают истину. Как я сообщил им и откуда знаю твое имя? Постой, постой, любопытный! Все узнаешь в свое время. У тебя его будет много. Достаточно. Кто те враги, что напали на тебя в джунглях? Генетическое оружие предков, созданное для войн. Мы очищаем планету, но это долгий труд. Мы не можем так уничтожать жизнь – мы должны ее преобразить.
А теперь пойдем за мной – я приглашаю тебя в наш мир - в наш прекрасный мир – мир в мириаде других прекрасных миров во Вселенной. Следуй за мной. Ты будешь здесь нашим гостем, Роберт.”
* * *
Он узнал все. Нет, не все - многое. То, что хотел узнать. То, что готов был узнать и принять - для него здесь не было секретов.
Девятое тысячелетие. Колонизированные и преображенные миры Вселенной. Миры, объединившиеся в Союз Планет. Мир и процветание. Изобилие и красота. Сведенная до минимума промышленность. Подземное производство. Совершенные технологии переработки. Человеческое творчество, дающее плоды красоты. Но это все – на поверхности. А в глубине – люди, нет, Люди – достигшие огромных высот духа. Не нуждающиеся в нелепых механических аппаратах. Развившие свой природный, свой Высший потенциал.
Способные лечить духовно и видеть сущность человека. Читать мысли и предсказывать будущее.
Люди, творящие добро. Люди – братья и сестры единого мира. Единые с миром. Единые с миром Высокие Существа. Выросшие в них -. выросшие в них в процессе духовного труда.
Уже несколько тысячелетий ни в одном из миров Союза не было войн - они просто не были нужны. Они умерли, как пережиток ветхости - rак пережиток самости и черствости, как пережиток животной злобы. Войн больше не было – насилия не было – была единая процветающая Вселенная. Великий Союз Планет.
Все это он узнал не сразу. Он пробыл на планете много дней. Много лет.
Он не оставил мечты вернуться домой – сердце его иногда по вечерам омывалось светлой грустью и воспоминания о родном мире бередили его ум. Правда теперь и этот мир стал для родным, как стал родным для него каждый мир – каждая планета во Вселенной.
Он сможет вернуться домой, когда он закончит свой рост здесь. Сможет путешествовать во времени не механически, а с силой духа. Но для этого ему еще надо пройти долгий путь - пройти многие ступени.
Он верил, что этот день когда-нибудь настанет. И он работал.
25.12.2004
В преддверии Нового Века
Удивляющая трагикомедия в одной части.
Часть первая и последняя.
В.В.П.: - Здравствуйте, здравствуйте, глубокоуважаемые душевнонезажатые телепялители! Ну, или как вас там правильно по матушке ... В общем-с, доброго времени шуток ... пардон, суток! Да-да, с вами снова я, телеведущий программы “Раша Ньюс” Владимир Владимирович Пупкин. И пока не забыл – прошу, буквально умоляю вас, пожалуйста, не обращайтесь к нам в редакцию в вашим письмах ко мне в этих самых аббревиатурных терминах ... ну, вы поняли! Итак, тема нашей очередной телезадачи ... пардон, телепередачи! ... будет, можно прямо-таки сказать, предапокалиптического толка. Но – обо всем по нарядку ... тьху, блин, по порядку! Ах да, пока я все еще это не забыл, хочу также добавить, что со мной сегодня в студии присутствует телесно и душевно исследователь душ человеческого пошиба Федор. Здравствуйте, Федор!
Федор:– Здрям!
В.В.П.: - Федор, ну вы прям ... сразу всем им “здрям” ...
Федор:– То времена и нравы ... хотя, мой друг, вы правы – не время нынче нам к ним обращаться “здрям!”.
В.В.П.: - Да вы однако же, поэт! Не видел мир вас двести лет!
Федор:– Примерно так ... но как же быть? В ином мне мире пришлось жить.
В.В.П.: - Ну да, пожалуй ... ладно, стоп – вы передачу нашу в топ иначе втиснете за день ... а мне стихами вещать лень!
Федор:– А мне теперь забавно то ... вещать им будем мы про что?
В.В.П.: - Картину будем мы смотреть, как изгнан русский был медведь; распался как заморский враг; как утонул британский флаг; евреи как все стены плача арабам отдали без сдачи; ЕС втянулся как к России, прибалты сколь б не голосили; как N исполнились пророчеств; остались храмы как без зодчих; политик как пошел вразнос и ест один теперь овес; и, наконец, как Нова Эра вступает в гости к нам всем смело!
Федор:– Однако, друг, поэт вы тоже ... вам прохлаждаться здесь негоже!
В.В.П.: - Такие лавры мне достались ... а вы где раньше прохлаждались?
Федор:– Я прохладился уж зимой, когда все шел к душе домой.
В.В.П.: - Зимой Души? А где же лето?
Федор:– Слегка задержано всеж где-то. Надеюсь всеж, оно придет. И Солнце Бога в мир войдет.
В.В.П.: - Чтоб осветить полночный путь? Творится ж в мире страшна жуть!
Федор:– Не бойтесь, друг, та жуть пройдет – шакал завоет и помрет!
В.В.П.: - Они уж воют, слышишь, там? Уж воздается по делам.
Федор:– Такой вот век, такое время ... людское это наше племя уж начинает понимать, что значит Бога предавать.
В.В.П.: - О том как раз весь наш сюжет! Пройдет еще немного лет, и мир проснется ото сна, чтоб всплыть, подлодка как, со дна.
Федор:– Как предсказание готично ... но то прелестно и отлично! Отмыть бы мир от грязи сей ... ведь постучал Бог в нашу дверь!
В.В.П.: - О том всю речь вели мы впредь ... ну что, начнем уже смотреть?
Федор:– Ну что ж, Владимир, как хотите! Начнем смотреть уже, кажите!
В.В.П.: - Всеж время чудное грядет, сюжет кто смотрит – да поймет!
Федор:– Оно бывает раз лишь в мире ... сюжет смотрящий, мысли шире!
Камера в телестудии движется куда-то вбок и вверх, отображая сперва окрестности какого-то города с высоты птичьего полета, а затем резко ныряет вниз и перед телезрителями раскрываются панорамы различных городских улочек. Улочки быстро сменяют одна другую, камера резко ныряет туда-сюда за повороты, двигаясь на уровне третьего-четвертого этажей здания. Как ни странно, все улочки пустые – не видно ни Души. Куда-то пропала вся традиционная людская суета, куда-то испарились все толпы и абсолютно замолк столь традиционный для мегаполисов гам. По краям улиц в достаточно хаотическом порядке припаркованы машины – некоторые из них, кажется, даже брошены – их двери раскрыты настежь, однако никто не стремится завладеть чужим транспортным средством. Городская система освещения и светофоры по-прежнему работают, однако никакого движения не наблюдается. Город как будто в одночасье вымер – окончательно и бесповоротно.