На крыльях удачи

В рекреационном баре, называемом Тенистой Комнатой, было темно, тихо и почти безлюдно. Квартет духовых деревянных инструментов настраивался в углу.

– Маркиз.

– Ваша милость.

– Я в восторге от вашей последней пьесы. Я видела ее в записи, но мечтала бы посмотреть на сцене.

– Благодарю вас, ваша милость. Эта пьеса просто чудо сотворила с моей славой. Вроде бы я видел вас на скачках... где же это было... на Гринне, верно?

Эксперты Диадемы снабдили маркиза Котани последними сведениями обо всех выдающихся личностях, чей приезд ожидался на Сильверсайде, дабы лучше подготовить к ведению содержательных бесед. А маркиз всегда старательно выполнял домашние задания.

– Да. На Гриннских скачках я выступила очень неплохо.

– Вы уступили только Котанну.

Герцогиня улыбнулась.

– Котанну, - сказала она, - просто повезло.

Маркиз улыбнулся в ответ. Он был худощав, подтянут и следил за своей внешностью. Смуглый, с маленькими усиками, седеющими висками и резко очерченным профилем, Котани родился в Империи и заработал свою репутацию тем, что всегда был естественно меланхоличен. Он был одним из старейшин Диадемы - ее первым лордом - и постоянно держался в первой десятке рейтинга популярности.

Маркиз внимательно оглядел бар, высматривая, нет ли здесь кого-нибудь, кроме герцогини, с кем он мог бы поболтать.

– Составите мне компанию за столиком?
– спросил он.

– Увы, - ответила герцогиня, - мне нужно кое с кем встретиться.

– Что ж, как-нибудь в другой раз, ваша милость.

Маркиз обнюхался с герцогиней и ушел.

Ее милость Роберта Алтунин, девятнадцатилетняя герцогиня Беннская, слыла хорошей спортсменкой-любительницей. Волосы у нее были темно-рыжие, коротко стриженные, глаза - темно-фиалковые, походка - грациозная и уверенная. У герцогини были первоклассные советники, которые предложили ей Сильверсайд в качестве подходящего места для дебюта в высшем свете.

Роберта подошла к стойке, попросила холодного ринка и кивнула мужчине, стоявшему рядом:

– Мистер Куусинен.

– Ваша милость.

Они обменялись рукопожатием - подали друг другу по одному пальцу - и сдержанно обнюхались. Мистер Пааво Куусинен был человеком субтильной комплекции и невыразительной внешности. На нем был зеленый камзол со шнуровкой на спине и по бокам.

– Камзол вам к лицу, Куусинен.

– Спасибо. Я понял, что мой гардероб сразу выдаст меня как жителя Империи, и заказал все новое. А вам, кстати, очень идет это платье.

Роберта едва заметно улыбнулась. Ей принесли напиток, и она оставила на расчетной пластине отпечаток пальца.

– Прибыл "Граф Бостон", - сообщил Куусинен, обводя указательным пальцем край бокала.
– Как я понимаю, на его борту Зут. И Дрейк Майджстраль, грабитель.

– Вы их видели?

– Майджстраля видел. Похоже, у него неприятности с таможенниками.

Между бровями Роберты залегли морщинки.

– Разве это для него проблема?

– Он показался мне человеком решительным. Уверен, он справится с этими неприятностями.

Роберта подняла бокал и тут же опустила на стойку.

– Я не хочу, чтобы случилось что-нибудь плохое, Куусинен.

– Джефф Фу Джордж тоже на станции. Может быть, он больше подойдет? У него возможностей больше.

– Мне нужен Майджстраль, - твердо заявила герцогиня.

Куусинен не стал спорить. Девушка все решила.

– Ваша милость, - проговорил он.

Роберта обернулась и заметила, что Котани разговаривает с невысокой дамой в яркой одежде и смешной шляпке.

– Нас не должны подолгу видеть вместе, Куусинен. Пожалуй, вам пора.

– Как пожелаете, ваша милость.

Они снова пожали друг другу по одному пальцу и обнюхались.

По пути к выходу Куусинен прошел мимо музыкантов. Роберта взяла свой бокал и направилась в сторону Котани. Она заметила, что вокруг того кружатся информационные сферы.

– Я по-прежнему ищу что-нибудь подходящее.

– Понимаю, - согласилась невысокая дама. Она разговаривала с заметным провинциальным акцентом, который, казалось, нарочито звучит в ее речи. Сейчас трудно найти роль, удовлетворяющую ваши старомодные запросы.

Котани немного напрягся.

– Не старомодные, милочка, - возразил он.
– Классические, я бы так сказал.
– Он обернулся к Роберте: - Ваша милость, позвольте представить вам Киоко Асперсон. Мисс Асперсон - независимая журналистка.

Последние слова он произнес с ударением, словно подчеркивая свое отвращение.

– Мисс Асперсон, позвольте представить вам ее милость герцогиню Беннскую.

Роберта холодно подала журналистке один палец. Та в ответ пожала ее палец двумя. Киоко Асперсон была на голову ниже Роберты. Прямые черные волосы репортерши украшала несуразная шляпка в форме гриба. Линза, загораживающая один глаз, позволяла ей наблюдать за объективами парящих в воздухе информационных сфер.

– Поздравляю вас с успехом на Гриннских скачках, - сказала Киоко.
– Вы заставили Котанна попотеть в погоне за денежным призом.

– О деньгах тут можно говорить чисто символически. Соревнования были любительские.

– Не собираетесь ли вы в ближайшее время стать профессионалкой?

Роберта пригубила напиток.

– Вряд ли. Хотя я еще окончательно не решила.

– Деньги вас, конечно, не интересуют, но соревнования профессионалов протекают более азартно. Такая перспектива вас не привлекает?

Роберта, никогда не задумывавшаяся об этом, немного удивилась.

В ее окружении любительские соревнования считались куда более модными, чем профессиональные.

– Совсем не привлекает, - честно ответила она и тут же задумалась, достаточно ли убедительно прозвучал ее ответ. Но Киоко уже перешла к новому вопросу:

– Не чувствуете ли вы побуждения стать профессионалкой только для того, чтобы вас стали воспринимать более серьезно? Вы считаете, что люди достаточно серьезно относятся к любительскому спорту?

Заиграл квартет - гобой издал визгливый звук. Роберта поморщилась и бросила взгляд на Котани. Тот улыбнулся и кивнул ей, радуясь, что уже отделался от интервью.

Роберте предстоял долгий вечер.

– Мистер Майджстраль?

К Майджстралю обратился худощавый мужчина в коричневом камзоле.

– Да. К вашим услугам.

– Менкен, сэр. СЧП.

Менкен подал Майджстралю Сугубо Частное Письмо. Появление курьера службы Сугубо Частной Переписки всякий раз вызывало у Дрейка тревогу. Его отец почти всегда пользовался системой СЧП, а в письмах либо долго и нудно пилил сына за допущенные ошибки, либо клянчил денег, дабы уплатить какой-нибудь из старых долгов. Сдержав невольное раздражение, Дрейк расписался в получении письма, взглянул на печать и вскрыл конверт.