На крючке

Я соврала ему. Я не вижу в нем просто Дрю. Кроме Дрю, я вижу звезду футбола. Я же просто Анна. Я не люблю свет. Мне по нраву тьма.

Он слишком умен, так как понимает, что довел меня до предела, поэтому спустя секунду его тон становится нежным и осторожным. От чего мне еще хуже.

– Я просто подумал, что тебе следует об этом знать. Спокойной ночи, Анна.

Я не произношу ни слова. Просто держу телефон у уха еще очень долго, даже после того, как Дрю кладет трубку.

Глава 17

НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ МОЕГО УТРА нарушают Айрис и Генри. Которые даже не пытаются быть тихими во время своих забав. Уверена, будь я на их месте, испытывала бы вину. Хотя я правда стараюсь сдерживаться, когда знаю, что Айрис дома. Не то, что они. Особенно не то, что Генри. Подозреваю, этот мудак сейчас специально ведет себя так громко; он типа кончает или что-то в этом роде. Когда он начинает похрюкивать "ага, ага, ага," мне становится все равно на его мотивы, я просто хочу убраться отсюда куда подальше.

Я хватаю телефон и набираю номер.

– Хочешь прокатиться на велосипедах?
– спрашиваю, как только он берет трубку. Сейчас я почти в отчаянии, прыгаю кругами по своей комнате, пытаясь одеться.
– Айрис и Генри трахаются, словно бешенные кролики.

Слава Богу, он соглашается.

– Сделаешь мне одолжение, Анна?

Мой велосипед ныряет в ямку, и я вместе с ним.

– Какое?
– говорю я, когда уже нет опасности прикусить свой язык.

Джордж быстро бросает на меня сердитый взгляд, прежде чем объехать еще одну выбоину.

– Можешь больше не рассказывать мне о том, как моя сестра трахается с этим неряшливым словно сучка, слизнем?

В секунду я съеживаюсь. Не только потому, что Джорджу не следует слышать о сексе его сестры, но и от того, что он ненавидит Генри.

– Дерьмо. Прости. Я не подумала.

Он увеличивает скорость на своем велосипеде, задавая быстрый темп.

– Ага, ну, теперь ты предупреждена. Сделаешь это снова, и я приведу Сильвестра на наш следующий ужин.

– Оу, нет! Я буду пай-девочкой, клянусь!

Сильвестр - это длиннорукий жуткий кузен Айрис и Джорджа, я убеждена, что он серийный убийца. Спустя годы я увижу, как Джордж и Айрис дают интервью на СNN: "Мы всегда подозревали Сильва, но наша мама заставляла нас здороваться с ним."

Заметив мое ужаснувшееся лицо, Джордж посылает мне усмешку и еще сильнее ускоряется. Мы едем в ногу друг с другом по тропе. Утренний свет пробивается сквозь золотистую листву, а воздух кажется очень свежим. Мне хочется нарисовать это утро и, глядя на картину, ощущать прохладу.

Через несколько миль мы достигаем поляны, и Джордж кивает в ее сторону. Поворачивая к большому вязу, мы останавливаемся, опускаем велосипеды на землю и садимся. Нас окружает полнейшая тишина. Несмотря на хорошую погоду, мы почти никого не встречали. Сейчас ранее утро субботы, так что предполагаю, большинство народа спит после пятничной веселой ночки.

Выпив несколько глотков воды, я толкаю локтем Джорджа.

– Итак, что с тобой происходит?

Джордж заканчивает пить из своей бутылки, а затем отвечает.

– Это именно то, что я хотел у тебя спросить.

– Обломись! Я спросила первой, так что выкладывай.

– Черт, женщина, - но Джордж улыбается. Его улыбка становится шире, но он явно пытается затянуть паузу и подогреть мое любопытство. Однако, спасибо ему, что томит меня ожиданием не слишком долго. Его темные глаза искоса смотрят на меня, а щеки заливаются румянцем.
– Я получил место стажера в "Джексон и Голдмэн" в Нью-Йорке.

– Джордж!
– я снова толкаю его локтем.
– Это здорово!

После стольких лет выслушивания болтовни Джорджа о финансах, я знаю, что "Джексон и Голдмэн" - это крупнейшая инвестиционная банковская фирма в Нью-Йорке, и Джордж приравнивает ее к нирване.

– Черт, так и есть, - он широко усмехается, кивая.
– Несколько профессоров дали мне хорошие рекомендации и...
– он пожимает плечами.

– И они осознали, насколько ты блестящий и перспективный?- добавляю я, от чего Джордж смеется.

– Ага, и это.

Мы оба улыбаемся, словно пара идиотов.

– Так ты пригласишь меня в свой домик на пляже в Хэмптонсе?
– у нас с Джорджем есть одна общая мечта - жить в Нью-Йорке после выпуска из университета.

– А ты надолго приедешь, Банана?

– Ты и так знаешь, что надолго. Я могу мыть посуду.

– Нет, спасибо. Ты отстойно моешь посуду.

Я подталкиваю его плечо своим, и Джордж смеется, но в его глазах заметны тени.

– Итак, - говорю я, когда мы снова погружаемся в тишину, - в чем проблема? Ты волнуешься, что не справишься с работой?

Джордж фыркает.

– Я надеру всем задницы. Кажется, я ждал всю свою жизнь этого шанса.

– Но..?
– спрашиваю я, потому что есть что-то мрачное и тяжелое в его взгляде и поведении.

Напряженность искажает его лицо, а в уголках глаз образуются морщинки, когда парень пристально смотрит на свои руки, что лежат на его согнутых коленях.

– Дело в Айрис, - его плечи вздымаются от вздоха.
– Знаю, звучит глупо, но мы всегда были вместе. А сейчас...

Они не будут. Айрис страстно ненавидит Нью-Йорк. И ее уже приняли в аспирантуру по археологии в штате Аризона.

– Ты еще не сказал ей, верно?

– Нет. Я работаю над этим, - Джордж двигает плечами так, словно рубашка ему мала и жмет.
– То есть какой парень сетует на расставание со своей сестрой? Но она же моя двойняшка.

– Знаю, - говорю я. И я правда понимаю его. Несмотря на их редкие споры, они самые близкие друг другу брат и сестра из всех, кого я знаю. Они часто заканчивают друг за друга мысли. И они почти всегда вместе.

Джордж мог бы уехать в университет Лиги Плюща, где получил бы ценные связи. У него были все нужные отметки и предложения. Но парень решил последовать за Айрис.