На линии огня
Шрифт:
— Так найди. Быстро!
— Да, да, сейчас!
Александр расстегнул ворот кофточки возлюбленной:
— Господи, Злата, может все-таки вызвать «Скорую»? Я поеду с тобой!
Прибежал бармен, принес аптечку. Александр открыл ее, достал ампулу нашатыря, ватный тампон. Намочив нашатырем вату, поднес тампон к лицу Златы. Женщина от резкого запаха отшатнулась, ее глаза приобрели осмысленное выражение.
В кафе зашел какой-то мужчина. Девушка крикнула ему:
— Извините, мы закрыты!
— Табличку надо вывешивать! — недовольно пробурчал клиент.
Официантка повернулась к бармену:
— Ян, вывеси
Взгляд Златы прояснился, но она еще плохо соображала, а Александр не мог понять, почему его появление вызвало у возлюбленной столь странную реакцию. Он ожидал другого — радости, удивления, равнодушия, — но не того, что произошло.
Женщина посмотрела на него, словно только сейчас увидела после долгой разлуки:
— Саша?!
— Да, любимая, это я!
— Ничего не понимаю! Прошло столько лет, и вдруг появляешься ты! Живой!
— Но почему ты думала, что я погиб?
— Об этом позднее. Обними меня!
Александр, присев на соседний стул, прижал женщину к себе. Она проговорила:
— Это ты! И это не сон!
— Не сон. Это я, Злата!
— Святая Мария, я схожу с ума…
— Выпей воды. А лучше чего-нибудь из легкого спиртного. Выпьешь?
— Да.
Бармен слышал ответ и метнулся к стойке бара. Налил в бокал белого вина, принес, подал Злате:
— Пожалуйста, пани!
Злата взяла бокал, и он дрожал в ее руке. Но женщина сделала несколько глотков. Вино окончательно привело ее в себя. Взглянув в глаза Александру, она сказала:
— Ну разве можно так пугать? Я же чуть не умерла.
— Извини, но честно говоря, я не надеялся увидеть тебя здесь. В твоей бывшей квартире живет семья, которая о тебе ничего не знает. Узнать что-либо конкретное я мог только здесь, поэтому и пришел сюда. Только задал вопрос официантке — вошла ты.
— Мне сказали, что ты погиб?
— Где, Злата?
— В Байдаре, при освобождении заложников.
Александр удивился:
— В Байдаре? Откуда тебе известно о трагедии в этом кавказском селении?
— Из вашей газеты.
— У вас продают наши газеты?
— Нет, мне привезли ее из России.
— Черт, ничего не понимаю!
Злата тряхнула головой, отчего ее прекрасные золотистые волосы рассыпались по узким плечам.
— Ты жив. И ты приехал! Но почему так поздно? Почему через столько лет?
— Знаешь, Злата, пройдем-ка за столик в углу. Там обо всем и поговорим.
— И ты никуда не спешишь?
— Тебе надо еще выпить? Впрочем, мне тоже. Я приехал, чтобы найти тебя. Я нашел тебя. Поэтому мне некуда спешить.
— Да, конечно! Сядем за твой любимый столик.
— Помнишь еще?
— Я все помню, Саша! И старалась забыть, но не смогла. Так и не смогла…
Александр взял Злату под руку, провел к столику в углу.
Официантка подняла плащ и зонт хозяйки, повесила их на вешалку. Черников усадил Злату на стул, присел рядом. Бармен Ян принес бутылку вина и недопитый Златой фужер. Александр кивнул на кружку пива:
— Это, пожалуйста, убери, и принеси-ка лучше граммов сто пятьдесят водки. Русская есть?
— Есть. Вот только посуда…
— Ах, да, я совсем забыл, что у вас нет рюмок вместительней ста граммов. Налей в бокал!
— Добже! Одну минуту…
Все это время Злата повлажневшими глазами смотрела на Александра. Это Черников заметил.
— Ты плачешь?
— А ты
почти не изменился. Все такой же командир…— Я и остаюсь офицером, только сейчас уже в запасе. Отслужил свое. Но по поводу Байдара. Кто привез тебе газету из России, в которой описывались события в этом селении?
— Челенека помнишь?
— Очень даже хорошо…
— Его друг Олда Билечек работает журналистом какой-то немецкой газеты в России. Марек летал к нему. Из России он и привез газету, в которой сообщалось, что в селе Байдар — я навсегда запомнила название этого села — боевики «Аль-Каиды» захватили больницу. Что-то требовали. Начали расстреливать медперсонал и пациентов. Тогда на штурм пошел спецназ. Бой был ожесточенный! Бандиты бросали в палаты гранаты, офицеры накрывали их своими телами. В конце концов, спецназу удалось уничтожить банду, но ценой больших жертв. И среди мирных людей, и среди военных. В статье сообщалось и то, что майор Черников, спасая женщин, накрыл собой гранату. В одной из палат. Рядом были напечатаны фотографии погибших офицеров. Одна из них твоя. Я не помню, что со мной было, когда я увидела твою фотографию в траурном оформлении и прочитав эту ужасную статью…
Черников не сдержался:
— Чертов Марек! Я ему точно голову оторву. А следующий номер той же или любой другой центральной российской газеты он тебе не привез?
— Нет.
— Ну, конечно, ведь в них вышло опровержение того, что было напечатано накануне. Боевики действительно захватили больницу, а когда они обкололись наркотой, прекратили переговоры и начали расстреливать беззащитных людей, у нас не осталось другого выхода, как пойти на штурм. Правда вели жестокий бой, и бандиты бросали гранаты в палаты с больными. И я накрыл своим телом одну из таких гранат в палате, где находились беременные женщины. Но граната не взорвалась. Почему, не знаю. Не взорвалась, и все. Я же с подчиненными продолжил бой. Мы выбили группу боевиков из больницы и преследовали их до тех пор, пока не уничтожили всех этих отморозков. А в это время какой-то журналюга все перепутал и передал в Москву информацию, не соответствующую действительности. И на следующий день СМИ опубликовали опровержение.
— Марек привез только ту газету, где о тебе писали, как о погибшем…
— Скотина! Он не оставил попыток завладеть тобой, воспользовавшись так удачно подвернувшимся моментом, когда я уехал из страны.
И Александр залпом выпил водку.
Злата, отпив несколько глотков вина, спросила:
— Но почему, Саша — ты так внезапно уехал? Ничего не объяснив, не попрощавшись? А ведь обещал, что будешь защищать нашу любовь до конца. На Кавказе ты шел на смерть ради беззащитных женщин и только случайно оказался жив, здесь же поступил иначе. Взял и уехал, бросив меня. Почему?
Черников показал стоявшему у стойки бармену на пустой бокал. Ян понимающе кивнул и вновь наполнил его водкой.
— Ты не помнишь, что произошло 20 августа 1984 года? — взглянул Александр на Злату.
— Меня вызвали в местное Управление службы безопасности. Расспрашивали о тебе. А наутро капитан Зденек Плех — которого, кстати, позже арестовали — отпустил меня. Я вернулась домой, ты не пришел. Ни в тот вечер, ни в следующий. Ты вообще больше не пришел. Потом я узнала, что в тот же понедельник, 20 августа вечерним поездом ты уехал в Москву. Ты пропал, исчез. Почему, Саша?