На ничейной реке

Ныра смотрел на него, расплывшись в нехорошей улыбке, и выглядел довольным, словно вывел парня на чистую воду.

– Я вам уже и так много рассказал, - по-прежнему ухмылялся Павлик.
– Ты бы, Ныра, сам про себя и Захара рассказал. Про меч, который вы искали.

Улыба мигом слетела с лица Ныры. В глазах сверкнула злость:

– Следи за языком!

– Ты меня не затыкай.

– Что за меч?
– заинтересовался Воробей.

– Заткнись!
– сквозь зубы процедил Ныра.

Не обращая на него внимания, Павлик сказал Воробью:

– Про Меч Сталинграда ты слышал?

– Неа. Что это такое?

– А хрен знает. Вон они его искали.

– Молчи!
– Ныра зло пнул Павлика ногой по ноге. Тот в долгу не остался и сам пнул бандюшонка. Сидя, они яростно начали пинаться ногами.

– Тихо-тихо, - привстал Воробей, хотя у него и были скованы руки за спиной.
– Не хватало нам тут ещё, им на радость, подраться!

Парни прекратили возню и Воробей, присев на кровать, сказал:

– Расскажите, что за меч-то?

– А что ты заладил, меч да меч?
– зло сказал ему Ныра.
– Мы, вот, про себя рассказали, а вот ты-то, Воробей, как сюда попал?

– А...
– протянул тот, присаживаясь рядом с Павликом.
– У меня тут не история, а беда одна. Глупость!

Парни молчали, глядя на него.

– Там вот как вышло. Имён называть не буду, но один из моих корешей, на днях интересную тему поднял. Был у нас кекс один, он в город часто метался, выносил какие-то ништяки. И вот этот кореш, узнал, что тот на станции "Волгоград Два" пасётся. Знаешь, где это?

Воробей посмотрел почему-то на Павлика. Тот пожал плечами:

– Я знаю, что железнодорожный вокзал стоит в самом центре города. А про "Волгоград-Два" не помню.

– От этого, главного вокзала, железная дорога на юг идёт и там километра три всего, и будет этот "Волгоград-Два". Там, товарная станция и вагонное депо рядом. Не маленькая станция, но меньше, чем наша Максимка. И вот на этой станции, якобы где-то стоял вагон, откуда тот кекс ништяки выносил.

В общем, этот мой кореш, узнал, что кекс сегодня туда намылился. Вот мы и решили пошукать там, схему разработали. Рано утром прийти, залечь там, в развалинах на самой станции, ну и понаблюдать осторожно. Этот Кекс туда явится, а мы бы за ним проследили и увидели, где у него там этот вагон заветный.

– Скрысятничать решили?
– ухмыльнулся Ныра.

– При чём тут крысятничать?
– с неудовольствием посмотрел на него Воробей.
– Бог велел делиться. А он в одну харю трескал. Людей нанимал, чтобы они ему баулы таскали, и за это копейки платил, а сам кучеряво жил, по нашим меркам, конечно. Вот мы и решили, восстановить справедливость, так сказать.

– Ну и что?
– не удержался от вопроса Павлик.

– Вечером выдвинулись, втроём. К городу уже в темноте подошли. Переночевали. Там, правда время утром потеряли, несколько домов осмотрели, но ни хера не нашли, всё давно уже разграблено. В общем, дошли до станции. Там есть большой пятиэтажный дом рядом, в нём администрация вагонного депо была. Там один из кентов позицию занял. А я со вторым дальше пошёл, к самой станции. Кенты мои раньше там уже были и говорят там сам вокзал двухэтажный. Я там должен был, на втором этаже сидеть и глядеть. Мы договорились, что полдня досидим, а затем осторожно отползём и там была точка, где мы встретимся.

В общем, пошли с этим, вторым кентом. Там все пути забиты составами и вот мы между них почапали. Этот корефан там был уже не один раз и ориентировался.

Шли мы между вагонов и он вдруг остановился и говорит, "Жди!", а сам вперёд пошёл. У меня какое-то предчувствие. Я между вагонов сунулся, выглянул на другую сторону состава, никого, и тут слышу, какая-то канитель, я назад, гляжу, я там, кореша пакуют какие-то ребята. Вот, в военной форме, почти, как эта.

Воробей кивнул на одежду Павлика.

– Только та жёлтая и в касках они, со стволами! Прям спецназ какой-то! Я как втопил там! Под вагонами перекатывался, в общем, дал газу.

– А они?
– спросил Ныра.

– А они за мной! И, главное, что интересно, не кричали. Молча бежали. Не стреляли, но и я там, как заяц, петлял. Я там, сдуру, ломанулся прямо вглубь станции, через пути, через составы. А потом сразу понял, что это правильно! У меня сразу план в башке - ломануться к Волге, до самого берега. А там, по ситуации. Или налево, к центру, или, лучше всего, направо, на юг. Там прошёл бы пару километров, крюк сделал бы и снова к железной дороге вышел. Где-нибудь заныкался бы, дотемна досидел, а потом, по рельсам, почапал бы назад, на Максимку.

Я только под последним составом прополз, как шарахнет! Я чуть не оглох! Вы тут тоже, слышать должны были.

– Взрыв слышали, - согласно кивнул Ныра.
– Это твои дружки что ли взорвали?

Воробей рассмеялся, закинув голову к потолку.

– Чем бы мы взорвали бы?
– криво улыбнулся он.
– У нас даже стволов не было. Только дубинки, да ножи.

В общем, я там пересрал, конечно, конкретно, но не растерялся, почесал прямо - там заборы, колючка, какие-то здания, типа промзоны. Выбежал на дорогу, вижу улица прямо туда, в Волге. Ну, я по ней рванул. Там улица широченная. Рабоче-Крестьянская. Слышали про такую?

– Это Первая продольная?
– спросил Павлик.

– Она! Я её проскочил, дальше побежал. Там за угол завернул, выглянул назад, вроде никого, я хотел дальше бежать и тут меня как добанёт! Я вырубился и уже тут очухался.

– Вот!
– тихо воскликнул Ныра.
– И нас они так вырубили!

Бандюшонок посмотрел на Павлика:

– Как это они нас? Чем?

– Да, а я откуда знаю-то?

– А чего же говоришь, что знал как они нас?

– Блин!
– ругнулся Павлик.
– Я что же вам сказал уже, я...

В этот момент послышался треск. Парень замолчал. Все трое завертели головами и быстро установили, что треск слышался за окном. Послышались неразборчивые крики.

Парни вскочили на ноги и быстро подошли к окну.

– Тихо!
– сказал Воробей.
– Не лезьте. Тут окна во двор, а это на улице стреляют. С той стороны и не рядом, а немного в стороне.

Ныра же начал вставать на цыпочки, заглядывая в окно.

– Не суетись, - сказал ему Воробей.
– Нефиг светиться.

– Да тут и не видно ни хера, - огрызнулся тот.

– Парни!
– шёпотом воскликнул Воробей.
– Присядьте.

Он первым присел на корточки, а парни, секунду поколебавшись, присели рядом.

– Слушайте!
– говорил шёпотом Воробей.
– Вы в курсе, где мы находимся? Можете описать окрестности?

– Да хер это знает, - скривился Ныра.
– Нас же вырубили.

Павлик сразу понял, что тот врет, ибо банлюшонок сам ведь бежал с "Профсоюзной" и видел, куда они бегут. Глядя на хитрую крысиную рожу и на его бегающие глазки, понял, что тот ждёт, чтобы он, Павлик, сам рассказал или же утаил от Воробья их местоположение.