На перекрестках фэнтези

— Это ты зачем? — насторожился Удача.

— Ну был бы лед, корка бы и сошла, — пояснил юноша. — Вот я сейчас порыхлю землю — будет скользко или нет?

Мужики только покачали головами. — Недаром тебя, Хватом прозвали, — заметил Медведь, взглянув на юношу с одобрением. — Соображаешь кое-что. Закончив работу, помощник кузнеца пригласил:

— Ну, кто хочет попробовать? Мужики не отпускали друг друга.

— Ты уж как-нибудь сам, — предложил Клен.

Хват осторожно приподнялся, поставил ногу на взрыхленную землю.

— Держит! — радостно сообщил он.

— Что ж нам теперь, всю деревню перепахивать? — прорычал Медведь.

Но тут Хват взмахнул руками, пискнул и рухнул на землю.

— Как ощущения? — заинтересованно спросил Удача.

— А какие ощущения, когда боком о землю грохнешься? — обиделся Хват.

— Нет, ну ты же говорил, стоять можно. А сам не устоял. Что — была земля, а потом лед стал?

— Не знаю… Вроде крошки ледяной под ногами почувствовал, — вздохнул молодой человек.

— Пойдем-ка с нами, мил человек, — предложил Хвату Медведь. — Вижу, соображаешь ты… Кудесника навестим…

— Уехал волхв, — сообщил юноша.

— Ну так помощник его остался, Тоже, говорят, неглупый парень. Может, найдет какое снадобье…

— Что он там найдет? — вспыхнул Хват. — Ему бы только ерунду всякую бормотать…

— Не скажи, — встал на защиту волхвов Удача. — А что ты Наума не любишь, давно слышал.

— Он не девка, чтобы я его любил, — еще пуще покраснев, ответил Хват. — А еще удивляюсь я: что Клен Потапыч на санях не ездит? У него ведь не одни сани дома. Лучший он специалист по саням!

— И правда! Сейчас на сани вся надежда! — ухватился за идею помощника кузнеца Клен. — Сейчас ведь без работы сижу… На бочки спроса еще нет, на сани — уже нет… Точнее, уже есть! А я тут гуляю с вами!

— Ну а я домой пойду. У хозяина на чердаке полозья были. Железные…

Хват собрался было ретироваться, но Удача оттолкнулся ногой от земли, и четверка мужиков плавно скользнула к юноше.

— И никуда ты не пойдешь, — объяснил несговорчивому молодому человеку Удача, кладя ему руку на плечо. — Сказано же — всем миром надо думать, как из беды выйти. Клена за санями отправим, а ты с нами отправишься.

— Так я не смогу с вами ехать!

— Почему это?

— Не умею.

— Научим, — приободрил Хвата Удача.

— Да и не хочется…

— Может, тебе вера не позволяет? — насупившись, спросил Сом. — Ты басурман? Пошто с хорошими людьми в компании быть не хочешь?

Хват поерзал, упер глаза в землю и изрек:

— В сочинениях Максимуса Грамотея прописаны повадки и обычаи рыбоптиц пингвинусов, живущих далеко на юге. Собираются они в стаи по несколько десятков, ерзают по льду и предаются разнузданным игрищам. В таком виде вы ровно пингвинусы эти… — А ты пингвинусов видел? — поинтересовался Удача, нисколько не обидевшись. — Я вот где только ни бывал, а не доводилось.

— Картинку в свитке рассматривал, — проворчал Хват.

— И нечего тогда привередничать, — подытожил Медведь. — Становись на место Клена!

Хват занял место в боевом построении, а Клен побрел в сторону своей избы — благо отсюда до нее было недалеко, — размахивая руками и чудом сохраняя равновесие.

Симеон-кудесник жил через три дома от кузнеца, в покосившейся избенке, которую и сам не хотел поправить, и мужикам не позволял. Из трубы над избой валил густой зеленоватый дым. Разглядеть что-то за маленькими подслеповатыми окошками не представлялось возможным.

— Кудесник! Эй, кудесник! — прокричал Удача.

— Да нет его, — тихо сказал Хват. — Это Наум печку топит.

— Эй, Наум! — позвал Медведь. — Выходи к нам! Какое-то время в избе было тихо, потом дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился безусый юноша лет пятнадцати. На ученика чародея он походил мало. Разве что яркая красная рубашка с черными звездами выдавала в нем не обычного босоногого паренька, а помощника волхва. Придерживаясь за перила крыльца — волхв Симеон был пожилым, и перила кузнецу Силе позволил сладить добрые, — молодой человек спустился во двор.

— Чего надо, добрые люди? — опасливо взглянув на богатыря и его спутников, поинтересовался юноша.

— Не признаешь нас, Наум? — строго спросил Медведь.

— Признаю, Медведь Милославич. И тебя, Удача Мстиславич. И тебя, Сом Силыч. Не знаю только юношу, что с вами пришел…

— И я тебя, Наум, знать не хочу, — строго ответил Хват.

— Ай, ай, — покачал головой Удача. — Соседи, а дружно не живете!

— Нечего было дымное заклятие на уголь накладывать, — заявил Хват. — Чуть не задохнулся в кузне.

— Ты бы меня жирным пингвинусом не называл да не дразнился бы, когда Симеон-кудесник дождь вызывал, — не полез за словом в карман Наум. — А я и не жирный вовсе!

Действительно, Наум был скорее юношей худым и долговязым.

— Для пингвинуса — жирный, — ответил Хват. — Пингвинусы отличаются своеобразным изяществом, как писал Грамотей Максимус!

— Полно! — прикрикнул на юношей Удача. — Говори-ка, Наум, что за скользь на улицах?

— Какая скользь? — вскинулся Наум. — Где скользь?

— А ты что, не знаешь? — прищурившись, спросил Медведь. — Земля скользкая во всей деревне…

Наум, не отрываясь от перил, попробовал ногой землю.

— И правда, — заявил он. — То-то я смотрю — что это вы друг за дружку хватаетесь… Словно пингвинусы…

Хват покраснел до корней волос, а Медведь покачал головой:

— Темнишь ты, юноша… Если не знал, что скользко, пошто в перила вцепился, как клещ?

— А мне учитель всегда советует: будь осторожней, под ноги смотри, — не моргнув глазом ответил Наум.

— И ты каждый раз вот так вот, словно по ниточке, спускаешься? — спросил Удача.

— Всяко бывает, — осторожно ответил ученик кудесника. — Сегодня вот какие-то предчувствия одолели… Мы-то из рода знахарского, ведовского…

— И дым у тебя поэтому из трубы зеленый валит? — веско спросил Сом.

— Дым зеленый? — ахнул Наум. — А я и печку-то не топил… Не к добру!

Сказав это, он ящерицей юркнул обратно в избу, захлопнув за собой дверь. Послышалась какая-то возня, упал засов, и в избе все замерло.