На перекрестках столетий
Шрифт:
Само название города уводит в далекое прошлое, к легендарным временам первых славянских поселений на берегах Днепра. В ту пору, говорит предание, на окрестных холмах обосновались братья Кий, Щек и Хорив со своею красавицей сестрой Лыбедью. Кий поселился там, где позднее пролег Боричев взвоз. Щек — неподалеку от него, на возвышенности, так и названной потом Щековицей, а Хорив избрал себе место, получившее впоследствии название Вышгород. Лыбедь же стала жить к юго-западу от Кия, на берегу небольшой речки, которую окрестили затем Лыбедью. С течением времени поселения объединились и стали городом, получившим имя Киев.
Немало интересного рассказал
Начали с памятника князю Владимиру, крестившему Русь, на Владимирской горке. Половецкая улица, Золотоворотская, Нижний вал, Печерская площадь, площадь Богдана Хмельницкого с конной статуей гетмана в центре, Тарас Шевченко в парке, носящем его имя… Все это живые страницы летописи Киева.
Сюда, к подножию прибрежных холмов, на которых вырос город, приставали шедшие торговым путем «из варяг в греки» струги и ладьи. Тут и был торг. С севера, из Новгорода, и с юга, из далекой Византии, спешили в стольный град Киев купеческие караваны с редкими товарами. По традиции здесь же впоследствии построили центральную пароходную пристань, которую сменил теперь городской речной вокзал.
Только на шестой день путешественники покинули Киев. Во втором ушкуе был пассажир — Андрей Павлович провожал ребят до южной окраины города. За эти дни, в которые он был свободен от рейсов, все очень подружились с ним, и в особенности Алла, тем более что разница в возрасте у них была совсем невелика. Андрей, как запросто стали называть его вскоре студенты, приглашал девушку вечерами в театр и на концерты. После окончания летней навигации молодой капитан собирался приехать в отпуск в Ленинград.
На воду ложится решетчатая тень арки железнодорожного моста. Кокетливо выглядывает из-за деревьев парка ресторан «Курени». Проплывают за кормой колокольни и купола Киево-Печерской лавры. Далеко в стороне остались обелиски участникам обороны Киева, памятник героям-танкистам, освободившим город в 1943 году.
Огромный зеленый массив Центрального ботанического сада сменяет пригородный район Осокорин, откуда в декабре 1919 года бойцы Богунского полка переправились через Днепр и внезапным смелым ударом выбили из Киева белополяков и петлюровцев.
— Ну вот здесь я вас должен покинуть, — говорит Андрей Павлович.
Капитана высаживают у маленькой лодочной пристани и тепло прощаются с ним.
— Как же вы теперь доберетесь до дому? — спрашивает Володя.
— Не беспокойтесь, тут ходит рейсовый автобус. Напишите, как у вас проходит поход. Мой адрес у Аллы.
— Непременно! — кричат ребята. — Не забывайте нас!
— До встречи в Ленинграде! — машет им вслед Андрей. — Попутного ветра!
Глава 10. По днепровским морям
Переход от Киева до Кременчуга занял семь дней.
Погода благоприятствовала
плаванию, однако большое встречное движение судов заставляло путешественников все время держаться ближе к берегу, пропускать тяжело груженные баржи, плавучие землечерпалки и пассажирские теплоходы. Досаждали и неугомонные моторки, проносившиеся во все стороны. Приходилось постоянно следить за тем, чтобы ненароком не столкнуться с каким-нибудь речным лихачом. Так что к концу дневного перехода все чувствовали себя изрядно усталыми.Часто попадались полузатопленные островки и длинные песчаные отмели, которые надо было осторожно обходить, затрачивая на это много сил и времени. С благодарностью вспоминали Андрея Павловича, хорошо знавшего нижний фарватер реки и объяснившего ребятам, как лучше преодолевать наиболее сложные отрезки пути.
Мало-помалу левый низменный берег Днепра стал отступать все дальше и дальше, пока совсем не исчез за горизонтом.
— Что это? — спросила Сашу Нина Николаевна. — Неужели опять «море»?
— Ничего не могу понять, у меня на карте здесь никакого моря опять нет, — смущенно ответил он.
— Твоей картой только костер растапливать, — досадливо бросил Володя. — Держитесь буйков. Потом разберемся что к чему.
Буйки были хорошо видны: справа — красные, слева — черные. Вскоре скрылся из глаз и правый берег. Ветер свежел и туго выгибал паруса, мачты поскрипывали.
Ребята тревожно вглядывались вперед. Пошел уже третий час, как они вышли в открытое море, — и нигде никакого ориентира. Одинокими и потерянными чувствовали они себя среди этой необозримой водной стихии.
Так продолжалось еще около часа. Наконец появилась долгожданная башня маяка.
— Ну слава богу, — облегченно вздохнул Володя.
— Мы как мореплаватели прошлого, — заметила Нина Николаевна. — Они так же вот радовались, завидев на горизонте землю.
— Ну у них-то было посерьезней, — возразил Саша. — А впрочем, известное сходство есть.
К ребятам вернулось хорошее настроение. Недавние томительные предчувствия и опасения разом улетучились. Сережа Жарковский даже стал напевать: «Капитан, капитан, улыбнитесь…»
Берег вырастал прямо на глазах. Уже видно было большое село с пристанью.
— Впереди шлюз! Нам дают зеленый свет, — сказал Саша, опуская бинокль.
Они успели как раз вовремя — массивные створки ворот начали сходиться за караваном барж со щебенкой и тянувшим их буксиром по имени «Быстрый».
Сразу по выходе из шлюза на плавно забирающем вверх правом берегу Днепра открылся старинный Канев. Его Успенский собор, построенный еще в первой половине XII века, окружен теперь многоэтажными жилыми кварталами.
Сережа присмотрел на левом берегу удобное местечко для лагеря на песчаной косе в мелколесье, где можно было всласть купаться и не ходить далеко за сухим валежником.
Только начали вытаскивать ушкуи из воды, как Саша позвал товарищей:
— Глядите, ребята! Там, на горе, могила Тараса Шевченко.
Освещенный косыми лучами заходящего солнца памятник великому украинскому поэту над днепровской кручей выглядел особенно впечатляющим.
— И впрямь, до чего красиво стоит! — сказала Нина Николаевна. — Помните, Тарас Шевченко писал в своем завещании: