На перекрестке веков

Жемчужиной Ирана издавна называют Исфахан. И это не случайно. В городе сосредоточены редкие по красоте шедевры иранской архитектуры. Хотя многие памятники относятся к более раннему времени, в основном они созданы в XVI–XVII столетиях, когда Исфахан стал столицей Ирана и началось бурное строительство города. Русский купец Федот Котов, совершивший путешествие в Персию в 1623–1624 годах, записал в своем дневнике, что Исфахан — «город большой и красивый… Царские дворцы построены так, чтобы ворота выходили на главную площадь. Ворота высокие, а над ними — расписанные золотом палаты…»

^{Купол и минареты мечети Чахарбаг в Исфахане}

Не счесть всех достопримечательностей этого солнечного города. Коллекцией архитектурных стилей многих веков, летописью иранской архитектуры на протяжении более тысячелетия называют специалисты исфаханскую мечеть Джоме. Из, письменных памятников известно, что она построена во второй половине IX столетия. Мечеть неоднократно разрушалась и восстанавливалась. Среди ее особенностей большой интерес представляет резьба по дереву, изысканная мозаика минаретов, тонкое куфическое письмо по основанию купола.

Три с половиной столетия стоит на центральной площади Исфахана мечеть Лотфолла, поражая многие поколения людей гармонией всего архитектурного сооружения, причудливыми композициями из мозаики. Снаружи главенствует кремовый цвет мозаики, внутри — голубой. Многие считают, что это самая красивая мечеть в мире. Иранцы говорят, что нигде человек не чувствует себя так близко к богу, как в этой мечети.

^{Качающиеся минареты в Исфахане}

Уникальным произведением иранской средневековой архитектуры и искусства является и мечеть Чахарбаг. В отличие от других мечетей она украшена изразцами различного цвета и разнообразными по композиции. Построенная позже других, а именно уже в начале XVIII столетия, она вобрала в себя все стили иранской мозаичной работы.

В ансамбль средневековых сооружений, образующих одну из крупнейших в мире городскую площадь, входит знаменитый дворец Али-Капу, построенный в начале XVII века. Он представляет собой здание оригинальной конструкции высотой 48 метров. Во дворце шах принимал иностранных гостей. С его просторного балкона можно было наблюдать военные парады, происходившие на лежащей перед дворцом площади. Большой интерес представляет музыкальный зал дворца с фигурными нишами. Это дало возможность получить отличную акустику. Каждый зал дворца украшен в своем собственном стиле и богато расписан.

Ровесником Али-Капу и его, можно сказать, соперником является другой исфаханский дворец — Чехельсотун (сорокаколлонный). Он также служил официальным шахским дворцом. Его залы украшены живописью и фресками. Чехельсотун знаменит также своим зеркальным залом и витражами. Хотя дворец и называется сорокаколонным, колонн всего двадцать. Дело в том, что перед дворцом находится большой бассейн и все колонны, отражаясь в воде, как бы удваиваются в своем числе.

А вот качающиеся минареты не поражают воображение оригинальностью архитектурного стиля или красотой мозаичной работы. Вместе с тем они неизменно привлекают внимание всех, кто приезжает в Исфахан. Секрет популярности этого сооружения заключается в том, что его два минарета качаются. Любой может взобраться на крышу здания и раскачать минареты. В такт первому качается и второй. Вот уже несколько веков минареты подвергаются такому, можно сказать, повседневному испытанию и выдерживают его. Многие поколения инженеров ломали голову, пытаясь разгадать это чудо строительной техники. Несколько лет назад строители одной западной страны предлагали разобрать минареты, обещая затем восстановить все как было. Иранские власти не согласились на это.

Великолепны исфаханские мосты. Летом, в полуденный зной, особенно в праздники, сотни исфаханцев направляются к протекающей через город реке Зайендеруд. Семьями располагаются они в тени под арками мостов, чтобы подышать освежающей прохладой реки и еще раз полюбоваться искусством средневековых строителей.

Да и не только местных жителей привлекают к себе мосты Исфахана. Их не минует ни один турист. Они удивляют всех оригинальностью архитектурного замысла, высокой строительной техникой. 26 арок, 4 этажа и 51 комнату насчитывает мост Хаджу, построенный в середине XVII века. Длина его — 155 метров, ширина — 14. Ему не уступает по красоте мост Сиосеполь, насчитывающий 33 арки и имеющий в длину 300 метров.

Да, иранский журналист был прав. Действительно, недра иранской земли богаты нефтыо; «черное золото» является одним из важных источников дохода Ирана. Но запасы нефти ограниченны, ценность ее преходяща. А богатство иранского народа, заложенное в шедеврах строительного и изобразительного искусства Исфахана и многих других городов, — вечно. Памятники архитектуры, живописи и ремесла всегда будут поражать людей высоким мастерством и богатой фантазией иранского народа.

Неумолимое время нанесло большой вред многим памятникам старины. Чтобы не дать угаснуть славе Исфахана, иранские архитекторы разработали план восстановления и дальнейшей застройки города, рассчитанный на 25 лет. Полагают, что с его осуществлением Исфахан станет таким, каким он был в XVII–XVIII веках. Планом предусматривается, что высота новых зданий не должна превышать 12 метров. Таким образом, в исфаханском небе будут доминировать величественные купола 230 мечетей, а на их голубых изразцах будет по-прежнему сверкать яркое южное солнце.

^{Мост Хаджу в Исфахане}

Реконструкция коснется и основной городской магистрали — проспекта Чахарбаг. Это самая широкая и благоустроенная улица Исфахана. Время внесло много изменений в ее облик. После реставрационных работ она приобретет вид, который имела три века назад. Не предусматривается создание новых улиц в старых кварталах города, с тем чтобы город сохранил прежний вид. Принимаются меры по сохранению свободных участков вдоль набережной реки Зайендеруд для создания парков и новых садов в традиционном персидском стиле.

Кстати сказать, Исфахан может похвастаться одним великолепным сооружением, в котором старые архитектурные формы нашли вторую счастливую жизнь. Это — гостиница «Шах-Аббас», созданная на месте старого караван-сарая. Снабженная всеми современными удобствами, она сохранила старый облик. Во внутреннем убранстве гостиницы широко использованы традиционная настенная роспись и зеркала, старые светильники, резьба по дереву, в том числе ажурные деревянные решетки в оконных проемах.

Совсем недавно иранские художники-декораторы закончили оформление новой части гостиницы, вновь продемонстрировав свое высокое мастерство. Великолепные росписи и другие элементы декоративного убранства свидетельствует о том, что нынешние народные мастера бережно хранят и развивают традиции своих далеких и близких предков.

Целый мир в ковровом узоре

Когда известный иранский художник и ткач Незам Афсари-Кашани развернул выполненный им новый ковер, собравшиеся в тот вечер в Иранском обществе культурных связей с Советским Союзом многочисленные гости ахнули от удивления. На ковре с поразительным портретным сходством, с глубоким проникновением в образ были изображены Володя Ульянов и его мать Мария Александровна в момент, когда было получено известие о казни царским правительством старшего брата Александра. Работа сделана по сюжету широко известной картины П. Белоусова «Мы пойдем другим путем». Незам Афсари-Кашани, автор ряда ковров, получивших высокую оценку на международных выставках, создал это свое произведение в честь 50-летия Октябрьской революции в знак глубокого уважения и любви иранского народа к великому Ленину.

Созданием уникального ковра, над которым Афсари-Кашапи трудился в течение нескольких лет, художник продемонстрировал, каких больших достижений добились иранские народные мастера, как они бережно хранят и развивают богатые традиции коврового производства в Иране. Более двух тысяч лет насчитывают эти традиции, о чем свидетельствуют вещественные доказательства. В 1949 году на территории советской Сибири найдены остатки персидского ковра, сотканного в V веке до нашей эры. Другой известный ковер относится к началу нашей эры, к эпохе династии Сасанидов, и называется «Четыре времени года». Этот ковер, украшавший царские палаты, как бы разделен на четыре части в соответствии с четырьмя временами года. Тема, композиция рисунка, богатство красок дали основание специалистам утверждать, что в этом ковровом узоре уместился целый мир.