На переломе веков

— …пли!

После второго залпа он наконец сумел снова собраться и бросить взгляд на приближающиеся японские шеренги. К его удивлению, столь грозная стрельба, похоже, наносила накатывающемуся на русские окопы неудержимому валу японской пехоты не очень-то существенные потери. Как бы даже и не меньшие, чем русская артиллерия, в настоящий момент, похоже, перенесшая огонь куда-то дальше. Во всяком случае пушки грохотать не перестали, но облачков шрапнельных разрывов среди японских шеренг он более не видел.

— …пли!

Ну вот, так и есть! Дай бог, человек пять покинуло строй. И это после залпа двух сотен винтовок!

— А вы почему не стреляете? — с беспокойством обратился Константин к старшему пулеметного расчета.

— Так далеко ишшо, чегой патроны-то зазря жечь? — безмятежно отозвался тот. — Эвон пехота токмо залпами покамест стреляет. Вот аршин на пятьсот подойдут — так и мы зачнем.

Следующие несколько минут Константин напряженно всматривался в приближающиеся вражеские шеренги. Вот стали различимы лица, вот уже можно разглядеть, как поблескивают пуговицы на мундирах, вот…

— Вразнобой, прицельно — огонь!

И в это же мгновение рядом загрохотал пулемет. Константин расширившимися глазами смотрел на то, как японцы начали валиться на землю прямо как шли — рядами, как разинутые в боевом кличе рты опрокидывались назад, так и не закрывшись, как люди, еще мгновение назад бежавшие, грозно блестя примкнутыми штыками, плашмя падают в траву, так и не успев выпустить винтовку из рук. А затем его глаза закатились, и, лишившись чувств, молодой человек сполз по стенке траншеи.

— Эй, унтер! — заорал стоявший рядом солдат, отрываясь от винтовки, в магазин которой он как раз азартно запихивал очередную обойму. — Тут ето, респондент того!

— Чего того? — нахмурился возникший как чертик из табакерки Комов.

— Ну, кажись, того, — пояснил солдатик, деловито снимая затвор с задержки и загоняя патрон в патронник, — сомлевши…

Глава 6

— Англичане атаковали Спрингфонтейн? — ошарашенно переспросил я.

— Так точно, ваше высочество!

— Англичане атаковали, точно?

Лейтенант Непейвода, который после гибели Димы Нессельроде, попытавшегося своим телом защитить меня от бомбы террориста, исполнял обязанности моего адъютанта и секретаря, снова кивнул:

— Так точно, ваше высочество!

Да-а-а, дела… Нет, в том, что англичане напали на буров, когда Россия как раз была занята войной с Японией, ничего необычного я не увидел. Наоборот, услышав эту новость, я даже испытал облегчение от того, что наконец-то разрешился вопрос, отчего это Англо-бурская война не состоялась в ожидаемые сроки. Вот, значит, как… господа гордые британцы слегка испугались и предпочли подождать, пока Россия увязнет на Дальнем Востоке и не сможет оказать бурам никакой помощи. Причем этим они не ограничились. Всё просчитали джентльмены. Уважаю. Вычислили самую опасную для их планов личность и попытались ее устранить. Да и еще кое-какие мероприятия подготовили.

Мои предположения о том, откуда растут ушки у покушений на мою особу, нашли полное подтверждение. В первую очередь благодаря появлению «Закона о чрезвычайном противодействии антигосударственной деятельности», который был разработан моими юристами заранее, в преддверии революционной волны, но принятию которого очень поспособствовали нападение на меня и убийство моего брата Сергея, московского генерал-губернатора, а также еще нескольких высокопоставленных лиц. Верхушка империи внезапно осознала, что почти беззащитна перед террористами, у которых для их противников было только одно наказание — смерть.

Закон был необычайно для этих времен жестким… Я вообще удивлялся этим временам. Еще в своем XXI веке я как-то наткнулся в Интернете на воспоминания эсера Мейлупа о нравах, царивших в Акатуйской каторжной тюрьме:

Когда мы узнали о том, что в этот день приедут из Сретенска женщины, мы решили организовать встречу. У кого-то возникла мысль, что у нас плохо декорировано, что надо бы деревья. Кто-то пошел к Яковлеву. Яковлев распорядился, чтобы мы пошли за деревьями, и без счета послал нас в лес. «Я знаю, что вы от меня никуда не убежите», — сказал он. Таким образом мы пришли с деревьями. Красной материи у нас было в достаточном количестве. Делались «социалистические полотна с лозунгами» для декора, допустим — «Да здравствует социализм!». В день приезда женщин все волновались, волновался и Яковлев, потому что общее настроение передается. Мы стояли во дворе и разговаривали, когда он подошел к нам и спросил, готовы ли мы. «Слушайте, а я в чем буду встречать?» Кто-то ему посоветовал надеть мундир и все ордена. Он так и сделал. Когда подъехала таратайка с женщинами, Яковлев держал руки по швам. Робко стали выходить женщины. Впереди шла Биценко. [48]

Яковлев взял под козырек. Никакого обыска не было. Сейчас же открылись ворота во всю ширину, женщины сошли с экипажа и пошли в маленький дворик. Как только открылись ворота сразу раздалось пение: «Отречемся от старого мира»…

48

Видная эсерка, член летучего отряда Боевой организации ПСР; 22 ноября в доме П. А. Столыпина убила генерал-адъютанта B. B. Сахарова, усмирявшего аграрные беспорядки в Саратовской губернии, судом приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой.

Я тогда с какого-то бодуна попытался экстраполировать это на более поздние времена. Времена, когда «вольно дышит человек». И оторопел от сюрреалистичности полученной картины. Вот представьте… Зима 1938 года, условным третьим замоскворецким РОНКВД блестяще вскрыта монархическая РОВСовская шпионско-диверсионная организация из «бывших». Монархистов-контрреволюционеров (мужчин) этапом привозят в СевВостЛаг. Для пущего художественного эффекта предположим, что это вполне реальная контра, которая повязана лично с капитаном Фоссом из Болгарии. То есть люди монархических и реакционных убеждений, чтящие династию и белогвардейщину из принципа, а не невинно осужденные. Вполне такая себе враждебная советскому режиму контра. Так вот, проходит слух, что через пару дней привозят ЧСИР [49] (опять же ради художественного эффекта допустим реальность подобной ситуации при всех факторах «против»), в том числе жен этих самых коварных монархистов-ровсовцев. И смелый монархист Воронцев идет к начальнику ЛагОтделения полковнику Семушкину, который сидит у себя в будке, и просит: «А можно мы отдекорируем деревья ЛагОтделения в соответствии с нашими политическими убеждениями? Девушкам будет приятно». — «Да конечно, о чем речь, поганый монархист-бывший! — говорит Семушкин. — Ткань достаньте, а так — пожалуйста». Монархист возвращается и совместно с собратьями по диверсионно-шпионской организации шьет имперский триколор и пару полотен с надписями примерно такого содержания: «Монархия — наше всё!», «Слава Романовым!», ну или что-то в таком духе.

49

ЧСИР — члены семьи изменника родины.

Приезжают девушки-ЧСИР (не террористки, а всего лишь жены и дочери членов организации), и все ВОХР НКВД в красивых синих фуражках с красными лычками, выстраиваются перед их поездом, полковник Семушкин подбегает к «политикам», нервным голосом интересуется, как же ему лучше встретить девушек, получает авторитетную рекомендацию надеть ордена. И вот весь конвой и заключенные во главе с самим начальником ЛагОтделения полковником внутренних войск Семушкиным, у которого вся грудь в орденах, встречают этап. Выходят девушки-ЧСИР, блестят штыки на мосинках энкавэдэшников. И хор встречающих мужчин-монархистов вдруг грянул «Боже, Царя храни». Тут над СевВостЛагом восходит солнце…

Ой, что-то врали нам про кровавый царский режим. [50] Недаром все эти прошедшие царские тюрьмы и каторги пламенные революционеры, попав в советские застенки, ломались практически мгновенно и начинали писать все, что требовали от них всякие там ежовские следователи, и делать публичные признания, до судорог боясь даже на публике хоть как-то ошибиться. И этих людей я в школе почитал как мужественных и пламенных борцов…

Так вот, как я уже говорил, вновь принятый закон был чрезвычайно суровым для этого времени. Вот в 1930-х он бы смотрелся вполне себе в тему… Хотя нет, и тут было небольшое отличие: закон имел возможность вступить в силу только в случае, если страна вела войну либо если в ней по каким-то причинам было объявлено чрезвычайное положение. В обычное время он не действовал. Так вот, согласно этому закону все члены организаций, считающихся террористическими, объявлялись вне закона, «ибо, присвоив себе право казнить людей, не признанных через исполнение установленных законом юридических процедур ни преступниками, ни правонарушителями, они сами вывели себя за пределы закона». Было введено внесудебное преследование оных. Лица, которые при задержании членов террористических организаций оказывались виновными в их ранении или даже смерти, не несли за это никакой юридической ответственности. Причем как сотрудники полиции, так и гражданские. Хотя, естественно, для освобождения от ответственности необходимо было доказать факт принадлежности убитого к террористической организации. И последнее: право на юридическую защиту у членов террористических организаций появлялось только в случае их добровольной отдачи себя в руки полиции, при котором они могли потребовать и получить судопроизводство их дела обычным путем. Так что у полиции, во-первых, оказались развязаны руки; во-вторых, появилось куда больше добровольных помощников, и в-третьих, сразу же после первых погромов многие члены различных подпольных революционных организаций кинулись в полицейские участки, требуя немедленно учинить над ними суд обычным порядком.

50

Приведенный эпизод и комментарии взяты у Михаила ака Corporatelie с его разрешения. У него там вообще много интересного.

Канареев, действуя как раз, в статусе гражданского лица, борющегося с террористическими организациями, что данный закон вполне позволял, и используя свои старые связи в жандармерии, которые он никогда не терял и, более того, активно их «подкармливал», сумел выйти на три ЦК — эсеров, СДКПиЛа и Бунда, а через них — на тех, кто финансировал революционеров. Все подтвердилось. Англичане даже не стали ждать второго съезда РСДРП, а просто вышли на верхушки нескольких организаций и предложили деньги на революционную деятельность. Без всяких предварительных условий. Ну, как цивилизованные люди, стремящиеся помочь самой передовой части российского общества вырвать свою страну из оков тяжелого прошлого. Причем все было обставлено не как акция неких государственных структур — боже упаси! Все выплаты были сделаны исключительно частными лицами и исключительно из их собственных средств. Вот такой вот альтруизм. Ну мало ли в Англии богатых людей? И кто может запретить джентльмену распоряжаться своими деньгами? Пусть даже он делает это несколько… ну, скажем так, эксцентрично… Так джентльмен и должен быть несколько эксцентричным. Иначе какой же это джентльмен? Насколько мне помнится, в покинутое мною время это нейтрально называлось «международной поддержкой некоммерческих общественных организаций». А что при этом была обещана премия за устранение меня, любимого… так мало ли чем русский великий князь мог насолить какому-нибудь британскому аристократу? Кто их, этих аристократов, разберет? Дуэли-то сейчас мало кто практикует, вот и решили заодно и свои проблемы уладить. Наряду, так сказать, с ускорением движения России к светлому цивилизованному будущему…