На первую полосу

— Правда, я буду очень сильно занят. Деловые встречи, коктейльные вечеринки… Но мне все же необходимо спать. А если со мной будет женщина, никто не станет уговаривать меня пойти в клуб на стриптиз. Да и магазины там, говорят, первоклассные.

Воцарилось молчание, которое усилило его беспокойство. Несколько долгих мгновений прошло в напряженной тишине, затем Пейтон наконец произнесла:

— Заманчиво. Я хотела бы поехать, но могу взять отпуск только во время каникул.

Его глаза сузились.

— Позвони и скажи, что заболела, — предложил он.

— Мне надо увидеться с моей семьей, — тихо заметила она, нервно теребя уголок одеяла.

— Ты можешь это сделать в другой раз.

Пейтон отвернулась. Она выглядела смущенной, словно ее мучило что-то, о чем она не хотела говорить. Нейт неожиданно осознал, что, возможно, она просто ждет начала своего цикла и боится упоминать об этом.

— Я… ну…

Просто смешно! Взрослая женщина стесняется обсуждать с ним подобные вопросы после многих страстных ночей, проведенных вместе, а он боится спросить!

— Твой цикл? Ты этого ждешь? — наконец выдавил Нейт.

Она склонила голову набок, высчитывая дни.

— Честно говоря, да. Месячные должны начаться через пару дней. Тебя это волнует?

Он засмеялся так, словно это была какая-то шутка. На Нейта, подобно цунами, нахлынуло облегчение.

— Нисколько. Такова природа женщин, и я, как взрослый человек, это понимаю.

«Волноваться будем, если через несколько дней ничего не случится», — хотел добавить он, но вовремя сдержался.

Пейтон сморщила нос:

— Ты жил вдвоем с отцом, и сестер у тебя не было, но знаешь о цикле куда больше, чем Клинт.

Нейт пожал плечами. Ему сейчас было легко и весело.

— Вероятно, благодаря отцу. Он учитель и не привык уходить от вопросов, даже если они касаются женского пола. А поскольку мамы не было и она не могла просветить меня насчет тонкостей вашего организма, он считал себя обязанным сделать это.

Пейтон засмеялась, затем произнесла:

— Знаешь, ты ведь никогда не говорил мне о своей матери. Когда мы познакомились, она уже ушла от вас. Но кроме этого…

Такой поворот разговора ему не понравился.

— Что ты хочешь услышать? — неожиданно резко спросил Нейт.

Конечно, Пейтон имела право знать правду, просто он не очень любил беседовать на подобные темы.

— Что с ней стало? — продолжила Пейтон.

— Она ушла, когда мне исполнилось пять лет. Ей надоело жить с отцом и со мной. Наверное, хотела чего-то нового. Черт, я не знаю чего.

Пейтон нахмурилась, как будто ей не понравился ответ, но Нейт считал, что ей не стоит волноваться. Прошлое осталось в прошлом, и больше о нем говорить не стоит.

Он наклонился над кроватью и поцеловал ее колено.

— Все было не так уж плохо. Мы никогда не были близки, так что ее уход не стал для нас таким уж страшным ударом. Мы с отцом привыкли жить сами по себе, — спокойно объяснил Нейт.

— Но куда она пошла? Что делала?

Он почти слышал невысказанный вопрос: «Как она могла бросить тебя?»

— Я ничего не знаю о ней. Отец знает. Знал какое-то время, по крайней мере. Удостоверился, что с ней все в порядке. Но для меня она ушла, и этим все сказано.

— Но она — твоя мама. Она родила тебя и любила, — грустно возразила Пейтон.

Нейт ничего не ответил. В его памяти всплыла давняя картина: мать смотрит в окно, будто ожидая чего-то или кого-то… На дорогу. Милая улыбка и рассеянный взгляд. Мягкие волосы и приятный запах.

Уложив все вещи, Нейт застегнул дорожную сумку и поставил на пол. И только потом посмотрел на Пейтон. Он видел, как ей было больно за него, но она переживает зря. В конце концов, все осталось в прошлом.

— Пейтон, некоторые люди не созданы для семейной жизни. Я не думаю, что моя мама была плохим человеком. Она не понимала саму себя, а потом стало слишком поздно, — со вздохом заметил Нейт и подумал: «Такая же неполноценная, как и я».

Пейтон не могла разобраться в собственных чувствах к этой странной женщине. Пять лет растить ребенка, а потом просто бросить его.

— Потому ты и не хочешь… — неуверенно начала она.

— Это так важно? — прервал ее Нейт.

Для Пейтон это было важно, она уже собиралась продолжить расспросы, но, взглянув на Нейта, поняла, что ему неприятно продолжать разговор. Она заглушила боль в сердце, натянуто улыбнулась и сменила тему, желая разрядить обстановку:

— Ты все уложил? Бритву, зубную щетку, однодолларовые купюры для стриптиз-клуба?

Нейт расхохотался.

— Там нужны пятидолларовые купюры, детка, — весело заметил он.

— Тем хуже, — сказала она и притянула его к себе для поцелуя. — Ну вот, теперь все в порядке.

Пейтон вдруг стало так легко и спокойно. Она уже любила Нейта, хоть их договор этого не предусматривал.

Прошло два дня. Пейтон сидела на диване с телефоном у уха и смеялась над рассказом Нейта о его безуспешных стараниях избежать похода в стриптиз-клуб предыдущим вечером. Она вслушивалась в его голос, закрыв глаза, и вспоминала его прикосновения, объятия.

— Я предупреждал тебя, что будет, если ты со мной не поедешь, — сказал он.

— Бедный Нейт! И что только тебе приходится переносить ради дела! — воскликнула Пейтон.

— Дразнишься!

— Ну да. Немного. — Она улыбнулась тихому смешку Нейта. — Я по тебе скучаю.

— Я тоже. Когда ты обедаешь с мамой и Брэндом?

— Завтра вечером. Я поеду к ним после уроков. — Она поудобнее устроилась на подушке и поджала ноги. — Мне до сих пор не верится, что я приеду домой, а отца там не будет. За год можно было бы привыкнуть.

— Я думаю, это нормально. Ты выросла в этом доме вместе с ним. Я тебе очень сочувствую.

Ей хотелось, чтобы Нейт был тут, рядом с ней. Она глубоко вздохнула, зная, что пора заканчивать разговор. Ей становилось грустно, да к тому же их обоих завтра ждал тяжелый день. У Пейтон намечался ужин с семьей. Она надеялась, что Брэнд обрадуется их встрече — они с братом не виделись с тех пор, как начался ее роман с Нейтом.

— Ну, — произнесла она, — пожалуй, лучше тебя отпустить.

— Постой, Пейтон, еще один вопрос. Меня волнует то, о чем мы говорили, когда я уезжал. Твои месячные. Они начались?