На полпути с обрыва (сборник)

— Ты прав, — согласился Калнин. — Но все же ответь мне, как они собираются выполнить свою угрозу? Как они будут доставлять вирус на Землю?

Гарбуй склонил голову, словно впервые увидел Калнина.

— Значит, ты не знаешь? — Не знаю.

— И не предполагаешь? — Подозреваю. — Поделись с нами. — А ты-то знаешь? — Я убежден. — И что же?

— Зададим этот вопрос девушке. — Какой вопрос? — спросила Кора. В этой дуэли реплик она поняла суть спора.

— Каким образом вы намерены завоевать Землю, если вы куда более отсталая планета, чем Земля? И в вашем распоряжении не так много времени?

— Но в моем распоряжении есть вирус, — напомнила Кора. — Вот именно! — Тогда я переправлю вирус на Землю.

— Как?

— Вместе с носителем. С каким-то больным животным… — Или? — Или человеком!

— Ну, вот, — сказал Гарбуй, обращаясь к Калнину. — Устами младенца глаголет истина. Если у нас с тобой были какие-то сомнения, то теперь я их не вижу. Мы заражаем вирусом наших пришельцев…

— Поэтому нам вчера вернули нашу одежду, — вмешалась Кора.

— Вернули одежду? — Гарбуй и этого не знал. — Да, вернули одежду и сказали, что нам пора домой. — Черт побери, как же они заразят вас? — Гарбуй размышлял вслух.

— Существует немало способов заразить нас, — ответил Калнин. — Они зависят от того, каким путем передается вирус. Так что тебе надо доказать им, что ты ничего дурного не подозреваешь, но постараться узнать, каким образом вирус передается.

— Да, — согласился Гарбуй, — ты прав, Эдик. Они могут передать вам его в пище, через вентиляцию… — Но так, чтобы не заразиться самим. — Не ломитесь в открытые двери, — сказала Кора. — Мише Гофману сделали укол. Они заведут нас одного за другим в подвал и сделают нам уколы. Потом у нас будет несколько часов инкубационного периода, и нас забросят домой. И если они правы, то на Земле наступит хаос… — Иди, — сказал Калнин.

— А что вы будете делать? — спросил Гарбуй Эдика. — По крайней мере, я знаю одно, — сказал профессор, — в лагерь нам возвращаться пока нельзя.

— А как же остальные? — спросила Кора. — Мы должны их предупредить!

— Скажи, пожалуйста, о чем ты их предупредишь? — поинтересовался Калнин. — Чтобы они опасались заражения вирусом. — Но ведь пока Виктор не скажет нам, как распространяется и передается вирус, мы не знаем, о чем предупреждать! Не есть? Не дышать? Не давать делать укол? Как спастись?

— Значит, пускай они погибают, а мы будем жить? — Если вы будете живы, — Гарбуй опередил профессора, который хотел возразить Коре, — то сможете помочь остальным. Мертвые вы никому не нужны, кроме генерала Лея, потому что вы источник смертельной инфекции.

— Так что же делать? — воскликнула Кора. — Оставаться здесь и ждать вестей от меня, — сказал Гарбуй.

— Не совсем так, — поправил его Эдуард Оскарович, — мы пройдем триста метров в ту сторону, откуда видны лагерь и бараки. Важнее не спускать глаз с лагеря. Может быть, увидим что-нибудь интересное. — Хорошо, — согласился Гарбуй. — С Богом, — сказал Калнин, — возвращайся скорее. — Я постараюсь, — сказал Гарбуй. И ускорил шаги. Они смотрели, как он скрылся в зелени. — Как будто смотришь кино, — сказала Кора, когда Гарбуй уже скрылся. — А Гарбуй его настоящая фамилия?

— Нет, — сказал Калнин, — его фамилия Гарбуз. Но когда он стал здесь большой шишкой, его имя переиначили на местный лад. — Вы с ним учились? — догадалась Кора. — Тебе хотелось бы узнать, как все произошло на самом деле? — спросил профессор. — Разумеется!

— Я надеюсь, что для краткой версии времени у нас будет достаточно, — ответил профессор. — Только давай перейдем на ту тропинку, откуда можно наблюдать за нашим лагерем. — А вы начинайте, сразу начинайте. — Хорошо.

Они пошли обратно к лагерю. Утро уже расцвело, расшумелось песнями птиц, веселым ветром и косыми лучами солнца, бьющими сквозь листву. Над ними прошел на бреющем полете вертолет, потом еще один…

— Снова прилетели генералы? — спросила Кора. Но профессор ничего не ответил до тех пор, пока тропинка не подошла ближе к склону и оттуда можно было посмотреть вдаль, в сторону моря. И тут они увидели, что на футбольном поле возле виллы «Радуга» стоят уже несколько вертолетов. Солдаты выгружают из них тюки и ящики. Еще дальше группа солдат собирала нечто вроде большого миномета. Солдат было много, и видно было, как вдали от берега поднимается еще отряд моряков в серой одежде с голубыми отложными воротниками, вырезанными волнисто, чтобы подчеркнуть флотский характер формы.

— Они собирают целую армию, — сказала Кора. — Ты наблюдательна! — заметил профессор. — Но для чего?

— Я почти уверена, что они хотят все же отправить этих людей в наш мир.

— Значит, они не боятся вируса? Значит, у них есть противоядие?

— Может быть, ты права. Будем надеяться, что Виктор об этом узнает. — Виктор Гарбуз?

— Виктор Филиппович Гарбуз, ровесник Октября. — Что это значит?

— Это значит, что он родился в 1917 году. Мне так странно порой, каких обычных вещей ты не знаешь. — А я должна знать, что такое ровесник Октября? — Наверное, нет. Ты же помнишь, что такое дни Термидора или Мартовские иды?

— В Мартовские иды убили Юлия Цезаря. Я читала об этом роман Торнтона Уайлдера. — Новый роман?

— Нет, он был написан в ваши времена. Может, вы даже были знакомы с этим писателем?

— Нет, не пришлось. Боюсь, что если он американский писатель и не очень прогрессивный, его у нас не переводили. — Писатели бывают прогрессивными и агрессивными?

— Не мели чепухи! — возмутился профессор. — Писатели бывают прогрессивными и реакционными!.. Впрочем, ты лучше меня не слушай. А то получается, что мы говорим с тобой на разных языках. — Это плохо?

— Для меня это замечательно. Для Гарбуза — не знаю. А для Нинели это, наверное, трагедия. Так что все или почти все согласны вернуться в свое время. А для меня сорок девятый год — смерть.

Они вышли на широкую тропинку, которая вела к лагерю, и профессор Калнин принялся рассказывать о том, как физики Калнин и Гарбуз оказались в параллельном мире.

Путешествие до лагеря заняло десять минут, и этого оказалось достаточно, чтобы профессор Калнин рассказал Коре удивительную историю.

Эдуард Оскарович Калнин и Виктор Филиппович Гарбуз были ровесниками Октября. Оба были мальчиками из социально сомнительных семей: Гарбуз происходил из малороссийских мещан, а Калнин был из латышей. Оба мальчика увлекались математикой и физикой и умудрились поступить в Петроградский университет, закончив который в конце тридцатых годов расстались — Гарбуз поселился в Харькове — на Украине, Калнин работал у Иоффе в Питере. Жизнью они были довольны, потому что им дозволяли заниматься любимым делом, а те, кому положено бдеть, в этом деле ничего не смыслили.