На пороге Мира

“- ...асия ...нтинна! Мне дали порулить!”

Такое мог выдать только один человек во вселенной. У женщины предательски задрожали колени. А на планшете бешенный лайнер крушил космодром, творя нечто невозможное для машины такого класса, то, что в страшном сне конструктору, разрабатывавшему ее не приснится, вертелся, уворачивался от ракет, его пилот орал матерные песни, сбивая крыльями истребители... В общем это точно был Жестянкин. Просто вместо учебного Универсала в его руках был лайнер. А так – обычная провальная сдача зачета. Одна из тех, которых у него насчитывалось целых двадцать восем штук. Вот только на сдачах зачета люди не гибли. И машинку Лёня каким-то чудом умудрялся довести целой. Здесь же... Ее непутевый ученик сознательно применял свой антиталант для массового убийства людей, разрушения техники, зданий, космодрома. Причем делал это виртуозно. А потом, когда ломать было уже нечего, экстримально, но филигранно выровнял у самой земли свою машину и просто улетел на предельно малой. Причем улетел спокойно, ПРЯМО, без всяких “Упс!”, твердо выдерживая курс, высоту и положение лайнера в воздухе. Он ушел уверенно и красиво! На ее памяти Жестянкин НИКОГДА так не летал, как в конце этого видео. Честно говоря, Валаньева была уверена, что он вообще не может так летать. Ан, нет же! Вот же ж – получите-распишитесь.

– Видала, Настюх! Вот это жесть! Это либо гениальнейший пилот в мире, либо невероятно везучий псих, – коментировал только что просмотренное видео Анатольин. – Но, кстати, элементы некоторые у него до боли знакомы. Где ж я их видеть-то мог? – задумался он. Затем просветлел от осенившей его мысли. – Точно! Ты же на прошлой неделе в учебном бою их выполняла: уклон от ракеты вращением, боковое заваливание на крыло, контратака висящего на хвосте истребителя в кувырке на посадочных... Это ж твои финты, Насть! Откуда он их знать может?!

– Оттуда, что это его финты!

– В смысле? Совсем ты меня запутала.

– Этот псих за штурвалом – мой ученик из Кадетки. Помнишь, я как-то рассказывала?

– Постой, постой... Это тот что зачет с двадцатого раза сдал? – расплылся в улыбке Валера.

– С двадцать восьмого, – автоматически поправила Валаньева. – Вот с этих самых “зачетов” я и набрала седины в волосы, которую теперь крашу, ну и своих финтов, разбирая потом полетные записи с регистраторов.

– Ну, Настюха, ты крута безмерно! Если это твой ученик, то я снимаю шляпу – ты лучший педагог в мире!

– Угу, воспитала маньяка, – хмуро ответила девушка. – Разрушил космодром, развязал войну...

– Э, Настьк, ты не поняла! Этот лайнер захватили террористы. Пилотов убили. Сам космолет пригнали на Камбоджи. Местные власти были с террористами заодно... Так мало того, там еще и сын нашего Императора летел, оказывается!

– Да ты что?!

– Именно. Как-то пассажирам удалось вернуть себе контроль над лайнером и повезло, что оказался на борту кто-то кто сумел заменить погибших пилотов, иначе все – каюк!

– А дальше?

– А дальше ты сама видела: на земле ракетницы, в воздухе штурмовики и истребители, еще выше планетарный щит ПКО, который и требовал снять пилот... Улетели в джунгли к повстанцам. А дальше...

– Подняли восстание, устроили революцию... Знакомо. Ленька раз пять в Кадетке общее восстание поднимал.

– Ну, да. Свергли диктатора, устроили выборы, поставили президента, объявили Республику. Тут и наш Второй Восточный Флот подошел. Всех по домам, лайнер в музей Камбоджи...

– Хэпи энд значит?

– Ну, как тебе сказать... – замялся Валера.

– Не темни! Говори, как есть.

– Пилоту Героя дали... посмертно, – отведя взгляд, сказал Анатольин. Повисла тишина.

– Как? Он же не разбился, вроде... – наконец, смогла совладать с голосом и спросить Валаньева.

– При штурме дворца диктатора. На гранате подорвался... Имя его разглашать не стали, как и имена других пассажиров.

*

Как дошла до своей каюты, Анастасия Константиновна помнила плохо. После того разговора, она словно выпала из реальности. А пришла в себя уже на собственной койке. С коммуникатором в руке. На котором уже был выбран контакт “Кадет Жестянк”. И три гудка уже отзвучали. Настя нажала на сброс вызова и обречённо уронила руку. Смысл звонить мертвому? Тут коммуникатор в руке завибрировал, сообщая о входящем вызове. Настя удивленно подняла к глазам аппарат. Вызов шел с того самого контакта, на который она сама меньше минуты назад звонила.

– Звонили, ...асия ...нтинна? – как всегда, проглатывая первые слоги ее имени отчества, спросил знакомый голос.

– Живой... – тихо не то спросила, не то констатировала она.

– Живой, – утвердительно ответил он. – “Слухи о моей смерти сильно преувеличены”.

– Начитанный мальчик, – улыбнулась лежащая на койке девушка.

– Ну, вы же знаете, – улыбнулся в “трубку” парень.

– Значит не ты Камбоджийский космодром разнес?

– О таком по телефону не говорят, – укоризненно ответил голос Жестянкина из аппарата.

– Как скажешь, – повинилась Валаньева.

– С третьей звездочкой, кстати! Мои поздравления!

– Спасибо. А тебя с выпуском!

– Не, не, не! Никакого выпуска! Меня за месяц до него Сомов отчислил. Так что я теперь свободный гражданский человек!

– Как же так? Добастовался?

– Нет, – рассмеялся Леонид. – Там дело личное... Вы на “Лотосе” сейчас служите? У планеты Корсунь?

– Вот об этом, как раз и нельзя по телефону говорить.

– Вам нельзя, – продолжил смеяться он. – А мне можно! Я не на службе. Может через недельку – другую загляну к вам. Выиграю региональный конкурс и загляну.

– Ты выиграй сначала!

– На учебный бой поспорим?

– Не, не, не! Наша станция твоего пилотирования не выдержит!

– Да ладно, вам, – чуть добавил обиды в голос парень. – Я научился летать не разнося все вокруг... По прямой. По пеленгу. На автопилоте. Почти...

– Вот твоего “почти” и не выдержит! Да и как ты собрался на военный объект попасть?

– Это мои сложности, ...асия ...нтинна! Не ваши! – рассмеялся парень на том конце “провода”. – Ждите!

– Ладно, “герой”. Живой главное... – сказала Валаньева и нажала на отбой вызова.

*

– Кто звонил? – мурлыкнула Лена, лежащая на плече своего личного “Ангела”.

– Та, что научила меня так летать, – улыбнулся Лёня, откладывая свой старомодный, кнопочный мобильник на тумбочку возле кровати.

– Та, что научила тебя ТАК летать? – повторила фразу парня, но с другой интонацией и четким многозначительным акцентом на слово “так”. – Я уже хочу увидеть эту отмороженную маньячку! Познакомишь?

– Не правда, – не согласился Леонид. – Асия Нтинна не такая. Она не маньячка. Она очень добрая, мягкосердечная и отзывчивая девушка, с железными нервами, ангельским терпением и всепрощающим сердцем педагога. Просто, она влюблена в полет, все равно где: в атмосфере, в космосе...

– Девушка? – приподнялась Лена. – С этого места по-подробнее. Сколько же ей?

– Двадцать шесть лет, четыре месяца и три дня, – не задумываясь ответил он.

– Ты дни считаешь?

– Просто считаю быстро и память хорошая.

– А мне тогда сколько?

– Семнадцать лет, восемь месяцев, пять дней, двенадцать часов и восемь минут, – также без запинки и паузы на обдумывание, ответил он.

Лена замолчала, прикидывая. Взяла свой коммуникатор, пощелкала на калькуляторе и задумчиво его отложила.