На пороге мира

— Что с ней? — уточнил Сонин.

— Слишком много крови видела за эти два дня, — пояснил Иван. — Сам еле держусь, хоть вы меня в свое время по бойням и моргам потаскали, Семен Семенович. Спасибо вам, кстати за это. Иначе сейчас даже не знаю, что было бы.

— Эй, народ, вы там заночевать решили? — раздался снова голос из-за кадра. — Я так-то не против, но минут через тридцать эти обезьяны тяжелую технику подгонят, и тогда крови будет гораздо, гораздо больше!

— Все, Лёнь, заканчиваем, — поднял руку, повернувшись в сторону голоса, Иван.

— Итак, — взяла слово Гонцова. — Закрепиться на космодроме возможности нет, на подходе тяжелая техника, а после того, что тут Лёня устроил, живыми нас брать не будут даже ради сына Императора. Принимаем решение — уйти в джунгли, к повстанцам. Контакт уже налажен. Следующая связь ровно через двадцать один день из этой же башни в Меконге.

— Продержитесь, лейтенант? — спросил Сонин. — Три недели в джунглях… Не угробите подопечных?

— А у вас есть другой вариант?

— Спасательная экспедиция из крутых спецов. Мы сможем быть на планете через двадцать восемь часов.

— Мы не против помощи. Но где нам вас ждать? К тому же учтите, передачу могут перехватить и место встречи, назначенное сейчас по этому, заметьте открытому каналу, станет небезопасным.

— Что ж, вы правы лейтенант…

— Младший лейтенант, — поправила она полковника.

— Не надолго, — позволил себе улыбку Сонин. — главное выживите и не потеряйте подопечных.

— Куда они от нас денутся? — усмехнулась Гонцова. — Лёня их из-под земли достанет, если что.

— Группу мы все равно подготовим и постараемся прислать, как можно быстрее. Искать будем среди повстанцев. Возможно удастся вытащить вас раньше трех недель.

— Вас поняла. Конец связи, — сказала она и экран погас.

Угрюмова повернулась к Иванову.

— Майор, запись разговора немедленно откопировать и подготовить к передаче. Полковник Сонин скажет вам куда передавать.

— Слушаюсь, — встал тот и покинул кабинет.

— Комбоджа, значит, — вздохнул Сонин, доставая коммуникатор. Следующие десять минут он был сильно занят, делая звонки в нужные службы, для организации дальнейшей работы и спасательной экспедиции.

Но вот срочные распоряжения отданы, осталось ждать.

— Можете показать досье на этого Леонида?

— Естественно, — ответила Угрюмова, включая один из терминалов, стоящих на конференц. столе. Пара минут и искомое, наиболее полное досье на Жестянкина открыто.

— Хочется понять, какого же человека не хочет расстраивать Принц Империи. Учитывая, что к излишней впечатлительности и драматизму Иван не склонен. Он вообще, на удивление психологически устойчивый молодой человек.

— Там нет ничего, такого уж шокирующего, — заметила Угрюмова. — Просто талантливый и разносторонне развитый юноша, еще почти мальчик. Аналитики это досье от запятой до запятой прошерстили.

— Тогда, будьте любезны, еще и то самое дело, по которому он проходил подозреваемым. То самое про двадцать шесть человек.

— Хорошо, — согласилась полковник. — Но нами точно установлено, что к нему отношения Жестянкин не имеет.

— Не имеет, так не имеет, — легко согласился Сонин. — Но для формирования общего впечатления, надо почитать.

* * *

— Правительство Камбоджи прислало официальную ноту протеста, — сообщил, вошедший в кабинет регионального координатора Иванов. — Из Центра нам прислали запись переговоров.

— Правительство Камбоджи? Жалуется? Нам?! — поднял от экрана терминала глаза Сомов. Изучение предоставленных материалов у него заняло несколько часов (изучал он вдумчиво, а материалов было много, и не только по Жестянкину, агентура и оперативники тоже без дела не сидели, расследуя обстоятельства приведшие к угону лайнера, плюс данные его службы по обстоятельствам, сделавшим возможным сам побег Наследника Престола Империи из-под опеки СОИС).

— Странно, но похоже на то, — подтвердила Угрюмова, тоже не праздно проведшая прошедшие часы. — Запустить запись?

— Да, пожалуйста, — попросил Сонин.

Развернулся настенный экран, включилось воспроизведение. Перед ними предстало все то же помещение с оборудованием, что и раньше, только трупы убраны и лужи крови наспех замыты. На переднем плане был человек в военной форме Вооруженных Сил Камбоджи с погонами генерала, кучей орденских планок на груди и фуражкой на голове.

Он на русском языке, с заметным, режущим слух, акцентом, зачитывал официальную жалобу военного правительства Демократической Камбоджи на агрессивные противоправные действия граждан Империи на их территории.

С его слов выходило, что на посадочное поле космодрома близ города Меконг неизвестными лицами, без согласования с властями приземлился гражданский космический лайнер с бортовым номером R-357. Который простоял на площадке около тридцати минут, затем вышел в эфир по всем каналам сразу с требованием «открыть ему небо» и «дать спокойно улететь, иначе…». А иначе неизвестный, назвавшийся Гражданином Российской Империи, угрожал, ни много ни мало, разрушить космодром, а затем в течение трех недель свергнуть правительство.

А потом поднял лайнер в воздух… и разрушил космодром, сделав его непригодным для посадки крупных кораблей, после чего ушел на предельно малых высотах в джунгли, где лайнер был брошен, а пассажиры исчезли.

К устному заявлению генерала прилагалась видеозапись, смонтированная с уцелевших камер наблюдени, установленных по всему космодрому.

После просмотра записи в кабинете висела гробовая тишина почти две минуты.

— Начинаю понимать фразу Его Императорского Высочества о «долбанутых на всю голову пилотах». Это еще очень мягко сказано! Я бы приложил трехэтажным великим и могучим…

— Похоже вы начинаете понимать экстрим-рэйсинг, полковник, — хмыкнула Угрюмова.

— Товарищ полковник! — снова заглягул в кабинет ушедший ранее Иванов. — Сообщение из Камбоджи по новостным каналам СМИ!

— Запускай, — велела Угрюмова. Иванов отдал пару команд со своего планшета и настенный экран вновь запустился.

Съемка в этот раз велась переносной профессиональной камерой перед зданием вышки дальней космической связи (единственного уцелевшего на полигоне здания. Говорил все тот же генерал, что и на предыдущей записи. Только теперь он говорил на местном языке, перевод осуществлялся одновременно с речью, в режиме дубляжа.