На пороге соблазна

Не оправдание.

А нужно ли мне оправдание? Что изменится, если Резкая скажет: «Прощаю»? Я себя прощу? Выдохну, успокоюсь и забуду всё, как страшный сон?

Нет, не получится. Ровно так же, как не получается представить, что мать Резкой жила с тем, кто домогался до ее детей. И защищала его, а не их.

— Кто это был? Отчим? — не выдержав, спросил я и чудом удержал руль, когда услышал глухой ответ Амели:

— Не отчим. Отец.

Конец первого тома