На пороге войны

В газетах приводится заявление Альберта Эйнштейна, бежавшего в США после захвата фашистами власти в Германии. В день своего шестидесятилетия он заявил, что, поскольку фашистская опасность все усиливается, он не верит больше в действенность пассивного пацифизма. Всеобщий мир невозможно сохранить до тех пор, пока в Европе господствует фашизм.

Но ни английское, на французское правительство не намеревалось вести борьбу с фашизмом.

Чемберлен, выступая 15 мая в палате общин, разъяснил, что, поскольку попытки английского правительства договориться с участниками мюнхенского соглашения о гарантии чехословацких границ провалились, английское правительство не считает себя больше связанным какими-либо обязательствами в отношении границ Чехословакии.

В тот же день министр иностранных дел Галифакс заявил в палате лордов, что английское правительство не считает себя связанным обязательствами гарантировать границы Чехословакии.

Мавр сделал свое дело – мавр может удалиться.

Нам было известно, что Советский Союз предпринимал ряд попыток договориться с Англией и Фрапцией о совместных действиях против германской агрессии. Но эти попытки не имели успеха.

В мае на третьей сессии Верховного Совета СССР было сообщено, что Советское правительство вступило в переговоры с английским и французским правительствами по поводу необходимых мер борьбы с агрессией. Начавшиеся переговоры еще не закончены. Для создания дееспособного фронта миролюбивых стран против агрессии необходимо было заключить между Англией, Францией и СССР пакт о взаимопомощи, имеющий исключительно оборонительный характер; гарантировать безопасность государств центральной и восточной Европы, включая все без исключения пограничные с СССР европейские страны, заключить конкретное соглашение между Англией, Францией и СССР о формах и размерах немедленной и эффективной помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам в случае нападения агрессоров.

Однако в июне в еженедельнике «Нейер форвертс была напечатана статья, которая привела слова Чемберлена о готовности в любое время обсудить на международной конференции претензии Германии и всякой другой страны, если налицо будет достаточная предпосылка для того, чтобы эти вопросы были урегулированы путем переговоров. Еженедельник ставил вполне резонный вопрос: «Не может ли в Москве возникнуть подозрение, что английское правительство все же в последний момент предпочтет соглашение с Гитлером и Муссолини последовательной политике сопротивления агрессии?»

Об этом часто думали и мы. «Английское правительство не будет вести никакой борьбы с Гитлером. Гитлер-то двигается не на Запад, а на Восток, то есть туда, куда они его и толкают», – горячо говорили участники кружка по международному положению, организованного в нашем главке по настоянию сотрудников. В оценке позиции западных стран по отношению к Германии мы все были единодушны. Тем более что сведения о ходе переговоров с Англией и Францией были неутешительными.

Скупые газетные строки свидетельствовали о том, что ни Англия, пи Франция не имеют намерений ввязываться в борьбу с Гитлером. 15 июня В.М. Молотов принял английского посла Синдса, французского посла Наджиора и директора Центрального департамента Министерства иностранных дел Великобритании Стрэнга. Беседа продолжалась более двух часов. Обсуждались основные вопросы разногласий. «Результаты первой беседы и ознакомления с англо-французскими формулировками расцеппваются в кругах Наркоминдела как не вполне благоприятные», – сообщала «Правда».

На следующий день состоялась вторая беседа. 21 июня – третья беседа с послами, которые передали новые англо-французские предложения.

«В кругах Наркоминдела отмечают, что новые англо-французские предложения не представляют какого-либо прогресса по сравнению с предыдущими предложениями», – писали паши газеты.

А угроза нависла уже над Польшей.

Война приближалась к нашим границам. Нам нужен мир. Поэтому все усилия правительства, направленные на обуздание агрессии Германии, находили искреннюю всеобщую поддержку и одобрение. Что же еще следовало бы предпринять? Эти вопросы постоянно возникали при встречах с руководителями, старыми большевиками, политинформаторами и просто когда имелась возможность перекинуться словом, отвлекаясь от невероятной занятости текущими делами наркомата и главка.

Ванников с его проницательностью при каждой встрече упорно твердил:

– Воевать все-таки придется. Разве немцы остановятся сами – их остановить надо. А кто в этом заинтересован? Англичане, что ли, или французы? Что ты думаешь, французам так уж интересно немцам все время в лицо смотреть? Нет. Для них много лучше, если немец к ним задом повернется. Ну, сам посуди, если перед тобой будет все время маячить здоровый верзила, весь увешанный пистолетами, так ты все-таки рад будешь, если он или отойдет от тебя, или по крайней мере спиной, или боком к тебе повернется. Остановить Гитлера теперь можем только мы. И не словом, а силой. Поэтому нам и надо больше оружия и снарядов. Вот, если бы удалось немцев как-то заговорить годика на три – это дело было бы. Много у нас еще кое-чего недоделано. Одной рукой в одно и то же время нельзя и поясницу чесать и бороду разглаживать. У Хруничева – вон какая рука, и то он не может. Ты нажимай на строительство завода – броня не только вам, но и нам для артиллерийских систем нужна.

А на следующий день поело разговора с Ванниковым мне позволил Тевосян. Он только пришел с какого-то заседания из Кремля.

– Зайди. Поговорить надо о строительстве вашего броневого завода.

– Голованова надо пригласить? – спросил я.

– Нет, никого приглашать не надо. Заходи один.

Когда я открыл дверь в кабинет, Тевосян выходил из второй небольшой комнаты. Волосы у него были влажные и блестели.

– Что, голова болит?

– Немного, а почему ты узнал?

– Волосы мокрые. Когда у меня начинается нестерпимая головная боль, я немедленно наклоняю голову над раковиной и на затылок пускаю струю горячей воды. Это единственное средство, что снимает боль.

– Ну, а мне холодная помогает. Садись. Хочу разобраться со строительством вашего броневого завода. Он нам очень нужен. Вообще надо ускорить строительство заводов на Востоке. Сегодня рассматривали этот вопрос. Госплан докладывал, какие заводы мы в этой пятилетке должны будем начать строить в Сибири. Когда Вознесенский закончил свое сообщение, Сталин сказал: «Нереальный план вы подготовили. Я подсчитал, для выполнения этого плана надо допустить, что средняя производительность труда одного рабочего в Сибири должна быть в три с половиной, четыре раза выше по сравнению с производительностью рабочих индустриально развитых районов нашей страны. Надо или в чудо верить, или увеличить в Сибири население приблизительно на двадцать миллионов человек. Подумайте еще раз над планом. Промышленность в Сибири надо развивать».

Тевосян был взволнован.

– Никогда я не видел Сталина таким. Он очень хочет побыстрее создать в Сибири мощпую промышленность, но, видимо, опасается, что в короткие сроки этого не сделать. Давай-ка мы еще раз посмотрим, что следует предпринять, чтобы сократить сроки строительства. Будет хорошо, если мы внесем предложение о сокращении сроков сооружения завода по производству бропевой стали. Давай подумаем! Время очень тревожное. Спешить надо.

Когда я уходил из кабинета, тревога Тевосяна передалась и мне.

Успеем ли? Ведь столько надо еще всего построить. А нерешенные вопросы? Как будто бы все было продумано, когда начинали строительство. А затем оказалось, что если из реки забирать потребное количество воды, то остановятся предприятия, расположенные ниже по течению реки. Необходимо строить водовод. А труб для него нет, и нам их скоро не дадут.

А куда девать фенольные воды? Надо бы строить рядом химический завод, чтобы извлекать из отходов производства все ценное. Ну, если не извлекать, так хоть бы не отравлять реку. Но это ведет не только к дополнительным затратам, но и к потери времени. А время для нас сегодня самое важное.

Мы начали строительство в бескрайней степи. До ближайших населенных пунктов десятки километров. Здесь необходимо все сооружать самим – не только заводские корпуса и жилые дома, по также школы, больницы, почту и телеграф, прокладывать трамвайные пути, приобретать автобусы – одним словом, все, что является жизненно необходимым для современного индустриального района.

И мы все построим, в этом сомнения нет. Не это нас беспокоит. Нам надо закончить строительство возможно быстрее. Темпы строительства новых заводов теперь решают все.