На пороге войны

В Эссене на Фронхаузенштрассе, где расположен листопрокатный цех крупповского завода, в котором прокатывали броню для военных кораблей, заводская ограда была своеобразной рекламой – часть кирпича на ней была заменена стальным листом. Его ширина достигала четырех метров, а длина почти двенадцати. Об этом свидетельствовала лаконичная надпись.

На нашем новом заводе был запроектировал стан, на котором можно будет катать листы и шире и длиннее. Главный инженер проекта этого завода Голованов со знанием дела и любовью ведет работы по проектированию. Возникает много сложнейших вопросов, далеко выходящих за границы того, что обычно принимается во внимание при выполнении таких проектных работ.

Надо предусмотреть многое, нужно знать буквально все. Это будет не просто уникальный металлургический завод, каких еще нет нигде в мире, а по существу химико-металлургический комбинат. На нем не будет отходов – все они будут использоваться в качестве сырья для многих побочных производств. На прошлой неделе мы рассматривали вместе с Головановым схему переработки отходов коксового производства. В них содержится фенол, а фенол – ценное сырье для многих химических производств. Но вот беда – денег мало дают.

Уже два раза вместе с Головановым мы ходили в Госплан, убеждали работников отдела выделить дополнительные ассигнования, хотя и понимали, что деньги нужны не только нам.

А вот недавно выявилось еще одно совершенно непредвиденное обстоятельство. Оказалось, что самые широкие броневые листы нельзя будет доставлять в европейскую часть страны – они не пройдут через железнодорожные туннели. Мы уже однажды с такой проблемой встречались, когда отправляли широкие листы с Южного завода на Северный. Но тогда эту задачу решили просто, на пути не было туннелей. Договорились с Наркоматом путей сообщения о графике перевозок, и на участках железнодорожного пути, где двигались наши платформы с листами, останавливали встречное движение поездов.

Много позже, к концу пятидесятых годов, опять пришлось ломать голову над доставкой негабаритного груза. Это было во время строительства самого большого в мире ускорителя ядерных частиц в Дубне. Нужно было перевезти из Ленинграда с завода «Электросила» катушки огромного электромагнита. По железной дороге их доставить было нельзя – они «не вписывались в габариты железнодорожного пути». Пришлось везти катушки водным путем с берегов Невы на берега Волги по системе каналов. Правда, в Дубне надо было строить специальный причал, что выходило за рамки утвержденной сметы и вызвало большие нарекания.

Но с нашего завода водой листы доставить нельзя. Нет ни одной реки, которой можно было бы воспользоваться.

– Как же эти плиты мы будем теперь доставлять? – с тоской спрашивали друг друга участники совещания.

Наследие старой техники вошло в конфликт с повой, необходимой для обороны страны. Сколько же нужно было приложить русской, смекалки, чтобы находить решение всех возникающих каждодневно сложных задач производства. Откуда только не приходили разумные советы! И в этом случае решение также было найдено.

У нас много затруднений с транспортом. Железные дороги плохо справляются с перевозками, а нам надо перемещать невероятно большое количество грузов. Европа не знает этих трудностей – у них не наши расстояния. Им легче и проще все решить. Да многое у них уже давно решено.

Везде свои проблемы, и их необходимо решать одновременно. Все отрасли хозяйства требуют металл. Эти вопросы непрерывно возникали на совещаниях, когда мы рассматривали наши планы и проекты. Начнем решать один вопрос, а он тянет за собой десятки других, связанных с первым.

…В вагоне тихо – все разошлись по своим купе, никто не мешает думать. Остановка. Какая-то небольшая станция. Народу, как всегда, много. Горегляд появился с большой копченой рыбиной. Кутум? Откуда он сюда попал? Кутума, вот такого копченого, много было в свое время в Баку. После отъезда из Баку я его нигде больше не видал.

– Зачем ты кутума-то купил? – спросил я его. – У нас и так всего много.

– Неужели с одной рыбиной не справимся? – смеется Горегляд.

По приезде остановились на тракторном заводе в квартире для приезжих. В это время на заводе находился заместитель председателя Госплана В.В. Кузнецов. У него тоже задание, связанное с размещением оборонных заказов. Отсюда нам нужно будет проехать на ряд заводов, входивших в наш перечень.

На предприятиях мы знакомились с производством, осматривали оборудование, прикидывали, сколько и каких станков необходимо дополнительно поставить, набрасывали планы организации производства танков. За время этой поездки нами был подготовлен проект постановления правительства. В нем содержались конкретные предложения каждому заводу с указанием сроков выполнения работ.

Сроки были установлены хотя и жесткие, но выполнимые. Одним из трудных был поиск решения по обработке обечайки – кольцевой детали, на которой вращается башня танка. Обработка этих деталей у нас производилась на больших карусельных станках. Эти станки в нашей стране были чрезвычайно дефицитны. У нас они были установлены только на некоторых крупных машиностроительных заводах.

Тогда я и не предполагал, что менее чем через два года мне придется самому участвовать в реализации подготовляемого нами проекта постановления. Когда мы готовили в вагоне проект постановления о производстве танков на Урале, никому из нас и в голову не приходило, что большая война начнется так скоро. И вместе с тем где-то в подсознании постоянно шевелилась беспокойная мысль: «Успеем ли? Должны успеть!»

К нам приехала немецкая делегация

Пожалуй, в конце тридцатых годов у всех, кто занимался производством вооружения, самым большим желанием было выиграть время. Если бы меня в то время спросили, что мне необходимо для решения поставленных задач и реализации намеченных замыслов, я бы сказал: «Дайте мне время».

В четырехмерном измерении наиболее дефицитным для нас было время. Известно, что пространство можно изменять во всех направлениях – время меняется только в одном. Возможность двигаться назад в пространстве существует, во времени – она исключена.

Что сегодня упущено, то потеряно безвозвратно. Ибо нельзя во времени вернуться назад и сделать то, что когда-то не было сделано. В пространстве совершенную ошибку можно исправить: вернуться на то место, где она была совершена, и устранить имеющиеся дефекты. Испорченный день или час не починить.

С немцами начались переговоры о заключении торгового соглашения. Это известие принималось нами спокойно. Все были глубоко возмущены поведением западных стран. Мы много слышали об укреплениях Франции, возводимых на границах Германии, – «линия Мажино» создавалась в течение многих лег. В 1934 году я был под Верденом. Молодой французский офицер любезно водил меня тогда по форту Доумон. Он был горячо убежден, что если немцам двадцать лет пазад не удалось прорвать линию французской обороны, тем более они не прорвут ее теперь. Военная техника получила такое мощное развитие, что линия французской обороны теперь практически неприступна.