На поводу у предчувствия
Шрифт:
Я ещё немного постояла, разглядывая его придирчиво, и устроилась рядом с ним. Тимур тут же обнял меня, придвинув ближе к себе.
– Если бы ты видел в каком состоянии был, когда я тебя нашла, реагировал точно
– Прости меня, что ввязал тебя в эту историю, - обнял он меня ещё крепче, уткнувшись носом в мои волосы.
– Ну фактически я в ней и не участвовала, завершал расследование мой папа, меня даже близко не подпустили к делу. Всё, что я сделала, так это нашла тебя на кладбище и тут же вызвала папу с лекарями, - призналась я и чуть тише добавила, - И то не сама нашла, меня, так сказать, привели на кладбище.
– Но идти или нет, принимала решение сама? – спросил он меня.
– Да, - задумчиво ответила я.
– Ну вот и не переживай, что в самом расследовании не принимала участие. Там действительно для тебя было очень опасно, - сказал он мне.
– Кстати, по поводу самого расследования, папа сказал, что на тех аферистов после твоего похищения нарыли ещё целую кучу компроматов и их вместе с соучастниками уже казнили. Но до этого они очень умело скрывались, как ты и сам знаешь. Подробнее спрашивай у папы, думаю, тебе он больше
расскажет.Мы замолчали, думая о своём. Я в умиротворяющей тишине смотрела в окно, наблюдая, как падают первые снежинки. Они то медленно падали на землю, то их подхватывал ветерок и кружил по воздуху.
– Честно, я очень рад, что всё так закончилось, - сказал вдруг Тимур.
– Я тоже рада. Ну раз ты очнулся, то я могу спокойно идти домой. Завтра жди в гости снова, - с улыбкой встала я с кровати.
– Буду ждать тебя, - ответил он. И я вышла из палаты.
Через два дня, как и сказал лекарь, Тимура выписали. Он ещё недели две наблюдался у врача и постепенно восстанавливал свой организм, приводя его в норму тренируясь в спортзале. Как я уже говорила, дело то успешно закрыли, всех виновных поймали и соответствующе их заслугам наказали. А наша жизнь постепенно вернулась в свою колею.
И да, мы так и не выяснили, как Тимуру удалось со мной связаться, а то что это был именно он, я не сомневалась. Сам он ничего о том времени, что провел в склепе не помнил. Совет же никакой предрасположенности к менталистике у парня не обнаружил. Так что, тот момент так и остался для всех нас тайной, покрытой мраком.