На прохождение 2. Война

Родионов не обратил внимания. Ещё недавно, такая особенность привела бы парня в восторг. Теперь же он даже не улыбнулся, мрачно рассматривая носки пыльных кроссовок.

****

Несколько дней кануло в лету. Точное число сказать невозможно. Может быть три или два, а может и целый десяток. Вообще, когда находишься под алкогольным воздействием, редко считаешь минуты, дни и часы так вообще.

Хотя это все было не важно. Главное, что за такое время эмоции могли стихнуть. Но забив на все обязательства, проклятые нервы рвались на части, не давая несчастному телу и секунды покоя.

После встречи со своей Вероникой, Родионов снял частный дом на окраине. Набрал неимоверное количество всего, что нашел в супермаркете, и предался тому, что в Америке называют депрессией. А в России простым словом - запой.

Погрузившись в такое хобби, Леха осознал себя лишь спустя несколько суток. Он лежал на полутора спальной кровати, рассматривая натяжной потолок, на котором транслировали мультфильмы неизвестного происхождения.

Комната была завалена пачками из-под чипсов и сухариков, коробками от пиццы, бумажками от конфет, пивными банками и бог весть ещё чем. Кровать была не расстелена. Родионов не был раздет. Плотные шторы - не раскрыты, несмотря на буйство летнего дня.

На лице Лехи колосилась легкая борода, напоминавшая по жёсткости крупный наждак. Казалось, что комната мерно качается. А сам дом находится, не на кирпичном фундаменте, а посреди Тихого океана.

Пролежав неопределенное количество времени, Леха поднял руку, осмотрел грязные ногти и хмыкнул:

– Помыться бы надо. Только зачем, ведь все и так очень грязно.

Парень аккуратно потянулся к жестяной банке. Она была пустой, неприятно теплой.

– Черт, пиво так быстро кончается. Хорошо хоть не надо идти в магазин! Мы боги! У нас свой супермаркет в квартире! – Произнес Родионов, пытаясь изобразить нечто похожее на улыбку.

Собрав в кучу последние мозги, парень вызвал таблицу на стену. И принялся выбирать, на что лучше обменять последние бонусы.

– Так, чем больше я покупаю, тем меньше становится выбор. Может быть девочку заказать? Нет уж, девочки – зло. А вот пиво… Тошнит уже от чёртова пива! Что же здесь еще у нас есть?

Леха лег немного повыше, рассматривая виртуальный супермаркет. Вспомнилась старая квартира, где он впервые отрыл Прохождение. Волна ностальгии прокралась в самое сердце, вызывая притаившиеся слезы.

– На кой черт я это все начал!? Я же был свободен! Теперь меня предали, как щенка, так еще и втянули в войну! Все к чертовой матери, уйду к тупым Протестантам. А лучше, лучше вообще на тот свет. Нахрен так жить! – Парень вытер лицо руками, пялясь на черный квадрат зашторенного окна.

– Так и будешь плакать, как сопливая девочка? Или все-таки вспомнишь о своей миссии? – Раздался в комнате женский голос.

– Охренеть, говорящий дом! За пятнадцать тысяч в месяц, не ожидал такого, ну ладно. У меня для тебя плохие новости, домишко. Похоже, девочка – это ты!

– Конечно, черт возьми! Я это не отрицаю!

– Эй, меня поселили в дом женского пола? Или ты хата? Если так, то все более логично… сходится.

Леха громко икнул, прикрыв рот рукой, после сказал «Пардон».

– Леш, прекрати, наконец! Мы четыре дня тебя ищем! Думали, ты погиб! Господи, чем тут пахнет, в конце концов…

– Разбитым сердцем, хатенка, разбитым, мать твою сердцем.

Сказав это, Родионов понял, что голос исходит не из его головы. А старое строение вряд ли может быть «умным домом». Значит, в комнату и правда, кто-то пробрался…

Леха судорожно дернулся, посмотрев в сторону. Тут же встретился взглядом со Стеллой, которая стояла возле двери, вытаращив свои большие глаза.

Изначально парень испытал шок. Но довольно скоро пришёл в себя. Плюнул на руку, пригладив растрепанные волосы, и многозначительно произнес:

– А, ты пришла меня утешить? Отлично! Давай, снимай броню и ложись в кроватку! Конечно, не полигон для утех, но места должно хватить!

– Чего ты сказал!? – Взвизгнула Стелла, брезгливо морщась. – Посмотри на себя, ты похож на бездомного, которого искупали в луже! Как можно было за несколько дней так деградировать!

Леха лишь рассмеялся, высоко вскинув голову, и громко воскликнул:

– Знаешь что, давай деградировать вместе! Скидывай чертов панцирь, красотка! Я давно мечтал узнать, какая у тебя попка!

Этот выпад ранил девушку в самое сердце. Она ничего не ответила, а лишь махнула рукой, волна телекинеза ударила Леху о стену, отчего тот с криком схватился за голову.

– Ты чего дерешься, подруга! Еще скажи, что тебе не хочется! Конечно, ты теперь трансвестит с большим членом! А только косишь под девчонку! Чертова сухая доска! Девушки так себя не ведут.

Стелла резко развернулась, желая уйти. Но бросать Леху в таком виде было не совсем верно. Поэтому дама опять посмотрела на парня, выхватив бластер.

– Прости, Элл, нам такие Стражи не нужны!

– Эй, эй, ты полегче… - Серьезно произнес Родионов, чувствуя, что мозги медленно становятся на место.

– Прощай! – Мрачно произнесла красная дама.

Смертоносные лучи направились точно в Леху. Один из них пробил окно, вылетев на улицу, другой врезался в пол, подняв столб дыма и щепок.

В доме запахло горелым, сделалось мрачно. Леха загнанным зверем вжался в угол. Его зрачки резко расширились, на лице выступили острые скулы.

– Господи, что здесь вообще происходит? – Бодро сказал парень, взявшись за голову.

– Ничего. Просто кое у кого веселая вечеринка, и кое-кто считает меня трансвеститом.

– Да, точно… Что я только что нес… Блин, она не вернется. Она теперь никогда не вернется. Я же ее любил, так нельзя.

– Вот, уже хоть какая-то информация, - сказала Стелла, проходя вглубь помещения. – Не зря в свое время я училась на детского психолога.

Девушка подошла к стулу, заваленному мусором. Стряхнула бумажки с сидения, опустившись на него с деловым видом.

– Получается, Ника тебя бросила? Знаешь, такое у нас часто бывает. И поверь, все это – не выход.

– Она не бросила, она предала! Я же ее спас тогда! Я рисковал ради нее своей жизнью! Как она только могла!? – Произнес парень, массируя виски двумя пальцами.

– Прости, может я и правда «сухая доска», но Прохождение рушит отношения, семья. Так что лучше охладить свое сердце, чтобы потом не умирать от боли.