На пути к Мировой войне

В конечном итоге справедливость в отношении Э. Тельмана была восстановлена, однако до конца последствия этой неслыханной предательской интриги так и не удалось преодолеть. А на это наложилась ещё одна склока, известная в истории компартии Германии как связанное с троцкистами «дело Ремелле — Неймана», что тем более не способствовало укреплению сил коммунистов, в том числе и в союзе с иными левыми.

После войны один из ближайших соратников Гитлера — Р. Лей — не без смеха поведал на одном из допросов о том, как Бухарин, нейтрализовав Эрнста Тельмана, помогал Гитлеру прийти к власти! Конечно, Сталин не оставил без ответа столь подлые выходки Бухарина, действовавшего по указаниям Троцкого. Эту гниду, естественно, не только выкинули из Коминтерна, но и вдребезги раскритиковали на апрельском (1929 г.) пленуме ЦК ВКП(б). Однако свое подлое, положившее начало мировой трагедии дело он сделал: после этого Гитлер быстро пошёл «в гору» и вскоре стал рейхсканцлером на горе всему миру, а Германии и СССР — особенно.

Что касается Сталина, то он стал активно использовать термин «социал-фашисты» главным образом с 1933 г., для чего были более чем серьезные основания. Германские социал-демократы и в самом деле являлись гнусными политическими оборотнями. Едва только Гитлер был назначен на пост рейхсканцлера, как социал-демократы горячо приветствовали это. Центральный печатный орган социал-демократической партии Германии газета «Форвертс» в номере от 31 января 1933 г. так и написала — социал-демократия с глубоким удовлетворением приветствует приход к власти нацистской партии. 2 февраля 1933 г. эта же газета обратилась с прочувственными словами лично к Гитлеру: «Вы называете нас ноябрьскими преступниками (подразумевалось участие социал-демократов в ноябрьской 1918 г. „революции“ в Германии. — A.M.), но могли ли вы, человек из рабочего сословия, без нас сделаться рейхсканцлером? Именно социал-демократия дала рабочим равноправие и уважение. Только благодаря нам, Вы, Адольф Гитлер, могли стать рейхсканцлером!»

О чём и как надо было думать, чтобы произвести Гитлера в представители «рабочего сословия» и во всеуслышание хвастать тем, что Гитлер стал рейхсканцлером благодаря социал-демократам? Даже такой неисправимый реакционер, как люто ненавидевший социал-демократов и коммунистов, но помогавший Гитлеру в начале 1920-х гг. генерал Людендорф, и тот на время просветлел разумом. Уже 31 января 1933 г. он направил своему бывшему главнокомандующему письмо, в котором указал: «Назначив Гитлера рейхсканцлером, Вы выдали наше немецкое отечество одному из наибольших демагогов всех времен. Я торжественно предсказываю Вам, что этот человек столкнет наше государство в пропасть, ввергнет нашу нацию в неописуемое несчастье. Грядущие поколения проклянут Вас за то, что Вы сделали».

22 июня 1933 г. Социал-демократическая партия Германии была запрещена как изменническая и не заслуживающая иного обращения, чем Коммунистическая, против которой социал-демократы отчаянно боролись под влиянием закулисной интриги Бухарина. 7 июля 1933 г. полномочия депутатов от СДПГ в рейхстаге были объявлены недействительными. Некоторые лидеры и видные функционеры СДПГ были убиты, часть расфасована по концлагерям, отдельные перебежали к нацистам, а иные отошли от политики и со всей присущей, наверное, только социал-демократам «порядочностью» с удовольствием получали пенсии от гитлеровского правительства! Любопытно, что после 1945 г. те же социал-демократы платили пенсии нацистам. Западная «демократия», итить её мать…

Привод Гитлера не удалось предотвратить даже по каналам разведки. Близкий знакомый отца автора — высокопоставленный в прошлом сотрудник личной разведки Сталина Константин Мефодиевич — еще при жизни поведал автору этих строк об уникальной особо секретной операции мобильной нелегальной резидентуры личной разведки Сталина по предотвращению привода Гитлера к власти.

«К концу 1932 г., — говорил старый разведчик-нелегал, — популярность нацистов в Германии резко упала. Нацисты последовательно получали все меньше и меньше голосов на выборах. Законным, парламентским путем прийти к власти они не могли. Настроение в руководстве нацистской партии было отчаянно пессимистическое. В начале декабря 1932 г. были зафиксированы тайные контакты между экс-канцлером Германии Францем фон Папеном, крупнейшим в те времена германским банкиром Куртом фон Шредером [65] и личным советником Гитлера по экономическим вопросам Вильгельмом Кепплером. Удалось также перехватить и датированное 10 декабря того же года письмо В. Кепплера будущему фюреру, в котором говорилось, что „господин фон Па-пен считает скорое изменение политической ситуации возможным и необходимым и полностью выступает за Вашу кандидатуру в рейхсканцлеры“. Поразительно безапелляционный тон и содержание письма ободряюще подействовали на главарей нацистов. По наблюдениям агентуры группы в ближайшем окружении руководства нацистской партии, даже у пребывавшего в глубокой депрессии из-за резкого падения популярности НСДАП с ноября 1932 г. Йозефа Геббельса и то сильно улучшилось настроение».

65

Банкир Курт Шредер был тесно связан с англо-американским капиталом и олицетворял собой его непреклонную волю во что бы то ни стало привести Адольфа Гитлера к власти. Дочерние предприятия банка Шредера — лондонская компания «Джон Генри Шредер энд К°» и нью-йоркская «Дж. Генри Шредер бэнкинг корпорейшн» — специализировались на кредитовании германской тяжёлой промышленности, в операциях по осуществлению которого участвовал весь «цвет» Сити и Уолл-стрит, включая еврейский капитал.

Как отмечал Константин Мефодиевич, организационный и финансовый кризис в НСДАП был настолько силен, что даже за десять дней до назначения Гитлера рейхсканцлером статс-секретарь МИДа Германии фон Бюлов счел необходимым письменно известить об этой ситуации посла США в Берлине. В перехваченном нашими разведчиками его письме от 19 января 1933 г. высказывались самые серьезные опасения насчет возможного краха нацистской партии и массового выхода её членов из рядов партии. Даже рейхсканцлер Шлейхер еще 15 января 1933 г. в конфиденциальной беседе с австрийским политическим деятелем Шушнингом — её подробная запись в тот же день была в руках группы — заявил, что-де «Гитлер не является более политической проблемой, нацисты не представляют более политической опасности…»! Как же можно было не понимать, что многомиллионные, в том числе и заокеанского происхождения, «инвестиции» в Гитлера не могли быть выброшены на ветер. Ни при каких обстоятельствах Запад не пошел бы на это. Он и не пошел на это — добился-таки того, что Гитлер был назначен рейхсканцлером Германии. Не считавшего же Гитлера политической опасностью Шлейхера нацисты застрелили во время «ночи длинных ножей».

«Немедленно проведённым всеми имевшимися в распоряжении группы силами глубоким расследованием удалось установить подлинную причину столь безапелляционной уверенности фон Папена. Одновременно была прояснена ситуация с появлением в одном из ответных писем Кепплера к Шредеру указания на необходимость и важность убеждения президента Гинденбурга в том, что после создания нового правительства во главе с Гитлером можно и нужно проводить парламентские выборы.

„Перелистав“ конфиденциальный дневник британского посла в Берлине Эдгара Винсента д'Абернона [66] ,— группа установила, что 6 декабря 1932 г. посол имел конфиденциальную встречу с фон Папеном, который заявил британскому дипломату следующее: „Было бы катастрофой, если бы гитлеровское движение развалилось или было разбито, ибо нацисты — последний оплот против коммунизма в Германии“» [67] .

66

Д'Абернон (Эдгар Винсент) был одним из самых опытных британских послов того времени. Его опыт был уникальнейшим — он являлся непревзойденным мастером по части «ненавязчиво»-принудительного проведения чужими руками британской политики в финансово и политически закабалённых Великобританией странах. Родившись в 1857 году, Д'Абернон после получения высшего образования некоторое время служил офицером. Но уже в 1883 г., то есть в 26-летнем возрасте, стал финансовым советником в Египте при лорде Кромере. В 1889–1897 гг. являлся директором турецкого Оттоманского банка. В 1899 г. стал членом британского парламента от Консервативной партии. С 1920 г. и до привода Гитлера к власти был бессменным послом Великобритании в Германии. Отличался ярой русофобией и антисоветизмом, в силу чего ещё в период польской агрессии против Советской России был направлен в 1920 г. в Варшаву как консультант. Уже на ранних стадиях попыток улучшения советско-германских отношений активно противодействовал им. Более того. Именно он еще в 1922 г. начал создавать необходимые предпосылки, которые вскоре привели к пресловутым Локарнским соглашениям 1925 г., открывшим в итоге дорогу Второй мировой войне.

67

Цит. по: Documents on British Foreign Policy. II Series, vol. IV. London, 1949, p. 390.

Поразительно, но о том же самом со своих страниц 6 декабря 1932 г. возопила и имевшая социал-демократическую направленность газета «Дойче альгемайне цайтунг». Затронув вопрос о возможном в ближайшем будущем крахе нацистов, газета едва ли не теми же словами заявила: «Это было бы национальным бедствием. Она (то есть НСДАП. — A.M.) ещё не выполнила своей задачи. Государство нуждается в ней как в защите от большевизма»! Вот кого в первую очередь мир должен благодарить за коричневую чуму и ужасы нацизма — социал-демократическую сволочь! Именно она более всего повинна в этом!

«В результате предпринятых мер было установлено также, что следующая встреча между Кепплером, Папеном и Шредером состоится 4 января 1933 г. на кёльнской вилле банкира. В связи с этим по прямому указанию Сталина была разработана и проведена акция по разоблачению факта этой встречи. В директивной шифровке из Москвы указывалось, что т. Иванов [68] расценивает факт предстоящей встречи как „решающие смотрины“ Гитлера перед его назначением рейхсканцлером волевым решением президента, так как избирательный ресурс нацистов резко упал после ноябрьских выборов 1932 г., а иного варианта в рамках существовавшей тогда Веймарской конституции Германии не существовало.

68

Псевдоним Сталина в шифропереписке по вопросам разведки.

Этой же шифровкой предписывалось срочно установить, какие конкретно компрометирующие президента Гинденбурга обстоятельства и факты могут быть использованы для оказания на него мощного давления в целях принуждения его к согласию на назначение Гитлера рейхсканцлером. Гинденбург на дух не переносил „ефрейтора“ Гитлера, и сломить его сопротивление можно было только очень мощным компроматом. Потому-то Сталин и обратил наше внимание на сбор именно такой информации. И как только соответствующая информация появится, мы должны были немедленно представить конкретные соображения по организации максимально возможного противодействия планам нацистов и стоящих за ними сил.

Что касается самой встречи, то через входившего в ближайшее окружение последнего догитлеровского рейхсканцлера К. фон Шлейхера редактора газеты „Теглише рундшау“ и журнала „Ди Тат“ Г. Церера [69] , с которым давно поддерживался „полезный контакт“, за три тысячи марок удалось подкупить одного из телохранителей Гитлера. Именно через него были выяснены все детали организации и проведения тайной встречи, в том числе и предпринятые обеими сторонами меры конспирации».

69

После Второй мировой войны Г. Церер был редактором издававшейся в Гамбурге газеты «Ди Вельт». Во второй половине 1950-х гг. вместе с набиравшим тогда силу западногерманским медиамагнатом Акселем Шпрингером приехал в СССР, где попытался напомнить о себе. Однако из этого ничего не вышло, так как окружавшие Хрущева функционеры ЦК КПСС ничего не знали и не ведали, к кому надо обратиться по этому вопросу. Поклявшиеся же свято хранить верность своему великому Верховному Главнокомандующему бывшие сотрудники личной разведки Сталина не горели желанием хоть в чем-то помогать негодяю, посмевшему оскорбить Сталина. К тому же это было нецелесообразно ещё и в связи с тем, что Г. Церер имел определенное отношение к Р. Зорге (о чём они хорошо знали). Расшифровывать же Зорге ГРУ в то время не собиралось.