На пути к победе

Однако именно этот же победоносный глобальный итог Курской битвы и породил шанс для наших генералов так отлакировать ход этой ожесточенной битвы, в которой обе стороны несли жестокие потери, что в итоге то ли сознательно, то ли бессознательно, но умудрились-таки зачать основные контуры анализируемых мифов. Как отмечает Л. Лопуховский:

«…в послевоенное время, особенно с выходром книги П. А. Ротмистрова „Танковое сражение под Прохоровкой“ в 1960 году, поток славословий в адрес танковой армии и ее командования усилился (начало этому было положено еще 25 и 29 июля 1943 г. со статьями в газете „Красная звезда“ [25] . — А.М.) и продолжал нарастать с каждым юбилеем Курской битвы. Фонды Центрального архива Министерства обороны были закрыты. И Павел Алексеевич, опираясь на свой авторитет главного маршала бронетанковых войск и помощника министра обороны (1964–1968), сформировал точку зрения на события 12 июля под Прохоровкой, которую в условиях недостатка информации и жестких требований военной цензуры не так-то просто было критиковать. При этом он постарался забыть и о разбирательстве комиссии Маленкова, и о своей более трезвой и адекватной оценке событий в письме на имя Г. К. Жукова, написанном 20 августа 1943 года. Так создавались мифы и легенды» [26] .

25

Лопуховский А.

Прохоровка. Без грифа секретности. М., 2007, с. 567.

26

Там же, с. 567–568.

Кстати говоря, Л. Лопуховский приводит очень любопытное разоблачение мифа насчёт танкового сражения под Прохоровкой:

«Здесь нельзя не привести мнение об этом человека, отдавшего много сил и изучению Прохоровского сражения. Подполковник в отставке В. Н. Лебедев, научный сотрудник Белгородского краеведческого музея, пишет: „…к 12 июля 1943 г. под Прохоровкой 5-я гвардейская танковая армия уничтожила за три дня 150 танков противника, а не 400, как это провозглашал командарм 5-й гв. ТА. Да и эти бои назывались в то время контрударом, а затем начали называться встречным танковым сражением. А ведь до 12 июля каждый день сражений был свирепее Прохоровки. Как можно отодвигать на ''задворки'' события, происходившие на обояньском направлении севернее Белгорода, где был сорван план прорыва фашистов на южном фланге дуги? Ведь бойцы и командиры 6-й гвардейской армии генерала Чистякова и 1-й танковой армии генерала Катукова совместно с другими родами войск в жесточайших боях, неся огромные потери и проявляя невиданный героизм, заслонили фашистам дорогу к Курску! Печать, радио и телевидение свели успех советских войск к успеху 5-й гв. танковой армии“» [27] .

27

Там же, с. 566, а также: Самсонов A. M.Знать и помнить. Смотреть правде в глаза. Письмо В. Н. Лебедева. М., 1989, с. 170.

Ну и, наконец, о пустопорожних утверждениях о некоей ошибке, сиречь о якобы имевшем место игнорировании необходимости нанесения упреждающего удара на Курской дуге, что помогло бы избежать огромных потерь. Вновь обращусь к сугубо профессиональному мнению уважаемого коллеги Лопуховского:

«…В связи с большими потерями в оборонительной операции иногда высказывается мысль, что лучше было, используя наше превосходство в силах, упредить противника в переходе в стратегическое наступление и что переход к преднамеренной обороне — ошибка. Проще всего давать оценки сейчас, когда известны последствия того или иного решения.

Сторонникам упреждающих ударов можно только посоветовать еще раз всесторонне проанализировать обстановку, сложившуюся весной 1943 года в районе Курского выступа. Нельзя забывать, что Курский выступ образовался не только в результате наступления советских войск, но и в результате неудач Центрального фронта и поражения войск Воронежского. Советское военное и политическое руководство должно было считаться с возможностями противника вести успешные крупномасштабные операции. Немцы всего через три недели после сокрушительного разгрома под Сталинградом смогли перейти в контрнаступление в Донбассе и на харьковском направлении. Отбросив войска ЮЗФ и Левого крыла Воронежского фронтов на 150–200 км, они вновь захватили стратегическую инициативу, навязав свою волю советскому командованию.

Наши войска перешли к обороне не в связи с недостатком сил и средств, как это предусматривалось существовавшими теоретическими взглядами в отношении стратегической обороны, а именно преднамеренно, располагая превосходством над противником…

…Нельзя сводить дело только к количественному соотношению в силах и средствах. Да, фронты получили большое количество танков и самолётов, но они, как выяснилось, уступали в качестве немецким („алаверды“ генералам — а о чём они думали, ведь разведка-то, в том числе и военная, непрерывно сообщала, что немцы систематически модернизируют свое оружие и боевую технику, разрабатывают новые виды и т. д.? — А.М.). Судя по докладам многочисленных комиссий, проверявших тактическую и специальную подготовку личного состава и материальной части соединений к боевым действиям, не все в этом отношении было благополучно. Все это приходилось учитывать Ставке ВГК.

Сторонники нанесения упреждающего удара обычно ограничиваются общими рассуждениями о преимуществе наступления перед обороной. Действительно, только наступлением можно добиться окончательного разгрома противника. Но надо было хорошо взвесить, что мог дать переход в наступление в данных конкретных условиях. И прежде всего дать ответы на вопросы — когда, где и какими силами наступать? В апреле войска Воронежского фронта еще не успели оправиться после поражения. В мае? Но к этому сроку еще не успели накопить запасы материальных средств из-за той же распутицы. Не были созданы и стратегические резервы. А Манштейн уже был готов к наступлению. Он, как и другие немецкие генералы, свое поражение впоследствии объяснял тем, что Гитлер вопреки их предложениям перенес наступление с мая на июль.

Если в июне, то где? На каком стратегическом направлении или сразу на двух? Хватит ли сил? На прорыв тактической зоны, возможно, и хватит. Хотя известна цепкость немецких войск в обороне. После 17 июля наши войска, обладая огромным перевесом в силах, испытали на себе силу сопротивления изрядно потрепанных войск противника в обороне. А подвижность и ударная мощь танковых дивизий, уже готовых к наступлению? Чем закончилось бы столкновение с ними в оперативной глубине, можно судить по событиям под Богодуховым и Ахтыркой. 18 августа противник нанес контрудар по 27-й армии, отбросив ее на 24 км, и вновь захватил Ахтырку. 24 августа в дневнике штаба ОКХ появилась запись: „В районе южнее Ахтырки были уничтожены остатки окруженной группировки противника. При этом захвачены 299 танков и 188 орудий, а также 1800 пленных“» [28] .

28

Лопуховский Л.Прохоровка. Без грифа секретности. М., 2007, с. 562.

* * *

Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна. В своей новой книге «Сражения на военно-историческом фронте» генерал армии М. А. Гареев со ссылкой на немецкого историка В. Адама указывает, что «семнадцать немецких танковых дивизий, усиленных 60-тонными танками „Тигр“ и 70-тонными самоходно-артиллерийскими установками „Фердинанд“, повели наступление на участке фронта в 70 километров. Значит, одна танковая дивизия приходилась на четыре километра фронта! Еще нигде вермахт не сосредотачивал на ограниченном пространстве столько наступательной мощи» [29] .

29

Гареев М. А.Сражения на военно-историческом фронте. М., 2008, с. 322. Гареев ссылается на: Адам Вильгельм.Трудное решение, М., 1967, с. 398.

Обратите особое внимание на этот факт. Дело в том, что по уставу танковых войск вермахта в прорыв им полагалось идти на вдвое или в два с половиной раза большей ширине фронта. Если исходить из средней укомплектованности танковой дивизии вермахта перед началом столь важной, по мнению гитлеровского командования, операции в 172 танка, то выходит по 43 танка на километр фронта наступления. А тут ведь еще и усиленные танки. Ну и что случилось бы с нашими войсками, если они сдуру поперли бы на такую силищу? А ведь не забывайте, что танковая дивизия вермахта была сильна не только и даже не столь именно танками, сколько исключительно грамотным и искусным применением противотанковой и зенитной артиллерии, причем последняя в обороне выбивала танки ничуть не хуже сугубо противотанковой.

Если всё это учесть, то выходит, что сторонники упреждающего удара то ли сознательно, то ли бессознательно, что скорее всего, страстно пытаются ретроспективно навязать Красной Армии жуткий погром, наподобие тех, что были в июне 1941 г.?! А зачем?! Чего ради столь сладострастно желать разгрома собственных войск, тем более в ретроспективе?! Ну не пора ли угомониться?! Хотя бы потому, что История не терпит сослагательного наклонения…

* * *

В связи с этим стоит вернуться к соображениям Ватутина о подготовке наступательной операции, высказанным им в докладе Верховному Главнокомандующему 21 июня 1943 года — за две недели до начала операции «Цитадель»:

«По всем имеющимся данным, противник совершенствует оборону у видимо, подготавливает вторую оборонительную полосу и доукомплектовывает до штата свои пехотные и танковые дивизии. Намерения противника не выявлены. Предполагаю, что противник в настоящее время выжидает и сам боится нашего наступления».

В конце доклада Ватутин излагает потребности фронта в материальных средствах в интересах проведения наступательной операции (весьма внушительные цифры) и просит:

«…дать дополнительно фронту: две общевойсковые армии, две танковые армии, два отдельных танковых корпуса, семь танковых полков прорыва, два арткорпуса, три самоходных артполка 152-мм, две зенитные дивизии, 1000самолётов, из них 600истребителей и 400штурмовиков и бомбардировщиков, 1500автомашин, 300„студебеккеров“ и 300„виллисов“» [30] .

По замыслу Ватутина в операции должен был участвовать Юго-Западный фронт, который тоже надо было усиливать. На подготовку операции он отводил 15 суток. Она должна была привести к окружению и разгрому 30 вражеских дивизий, в том числе 10 танковых. Но где взять столько сил и средств? Остаться совсем без стратегических ресурсов? На это Ставка пойти не могла.

Предлагаемый Ватутиным вариант упреждения противника в переходе в наступление с нанесением главного удара в обход района Сумы, Миргород, Полтава (имея на фланге мощную группировку войск Манштейна, уже готовую к наступлению) был бы только на руку врагу. На эти грабли мы уже наступали в мае 1942 года в районе Барвенсковского выступа.

Весь опыт войны говорит, что сочетание наступления и обороны — объективная закономерность военного искусства, не считаться с которой нельзя. По нашему мнению, ошибка состояла не в том, что перешли к преднамеренной обороне, а в том, что не сумели использовать в полной мере ёё премущества. [31]

30

Лопуховский Л.Прохоровка. Без грифа секретности. М., 2007, с. 562, а так же ЦАМОРФ.Ф. 16. Оп. 1720. Д. 14, Л. 7–22.

31

Лопуховский А.Прохоровка. Без грифа секретности. М., 2007, с. 560–563.

Такова вкратце более чем нелёгкая Подлинная Правда о Курской битве и танковом сражении под Прохоровкой. Однако ни при каких обстоятельствах она не сможет умалить исторически беспрецедентное величие подвига наших солдат и офицеров, которые, несмотря на понесенные потери, сумели-таки сломать хребет нацистскому зверю. И хотя бы ради элементарного уважения к памяти сотворивших этот подвиг, мифотворцам пора заткнуться, а имеющийся негатив в истории не только этой битвы, но и вообще в истории войны разбирать спокойно и в профессиональных кругах военных историков, не устраивая в СМИ пиар-шоу с «сенсационными разоблачениями сталинизма». Ведь живёте же, отнюдь не господа, только благодаря подвигу наших предков, в том числе и сражавшихся и победивших на Курской дуге!

Миф № 12. Коренной перелом в войне произошел потому, что в стратегическом отношении Сталин «поумнел» после Сталинградской битвы и вынужден был прислушиваться к рекомендациям генералитета

Миф № 13. Коренной перелом в войне был произошел не вследствие достигших больших высот советского военного искусства и мощи советской экономики, а в силу роковых просчетов, ошибок и решений Гитлера

Миф № 14. Коренной перелом в войне произошел вследствие того, что германское командование на Восточном фронте испытывало колоссальный дефицит резервов, так как высшее военное командование рейха вынуждено было держать в бездействии огромные армии на Западе в ожидании высадки англо-американских вооружённых сил

Миф № 15. Коренной перелом в войне в основном был достигнут благодаря действиям англоамериканских вооруженных сил

Миф № 16. Англосаксонские союзники по антигитлеровской коалиции своими массированными бомбардировками территории Третьего рейха интенсивно подрывали военно-экономический потенциал нацистской Германии, облегчая Красной Армии победоносные наступления

Миф № 17. Победоносные успехи Красной Армии в 1944–1945 гг. есть результат того, что воздушные силы союзников оттянули на себя значительное количество немецкой авиации, создав для советских ВВС ситуацию полного господства в воздухе, и в итоге оставшиеся без надежного воздушного прикрытия сухопутные войска вермахта систематически терпели поражение, пока, наконец, не пал Берлин

Миф № 18. Десять сталинских ударов — блеф сталинской же пропаганды

Не надо удивляться тому, что столь разные на первый взгляд мифы объединены в единый блок. Здесь нет ничего парадоксального. Это квинтэссенция основного ядра мифологии о войне в ее политизированном виде. Ещё в предисловии автор был вынужден особо указать на то обстоятельство, что даже сугубо военные аспекты мифов о войне антисталинская пропаганда злоумышленно гипертрофированно политизирует, переводя все на стезю разнузданной критики сталинского тоталитаризма, причем сугубо в эмоциональном духе. Как правило, все подается с позиций так называемых общеизвестных фактов (истин), преимущественно даже без тени намека на какое бы то ни было серьезное доказательство. К примеру, вот-де «общеизвестно», что без западной помощи Советский Союз не выдержал бы натиска гитлеровской Германии, а Красная Армия без активного боевого содействия войск союзников не дошла бы до Берлина. Или такой перл «демократов». Вот был такой тиран, диктатор и вообще злыдень, которого звали Сталин, отдавал он всякие бессмысленные приказы по политическим соображениям, а солдатики из-за этого гибли в массовом порядке. И баста! Да и генералы немало пострадали от его тиранства и самодурства! То есть, если по, простому, получается, что «демократы» от истории не столько призывают, сколько нахально пытаются заставить общество «веровать, но не умствовать». Сиречь без какого-либо критического осмысления верить любым их утверждениям. Им казалось, что поскольку они до чрезвычайности политизировали практически все мифы, в которых затрагиваются боевые действия в победоносный для нашей армии период войны, то, следовательно, на политической арене, где сталинизм, по их корявому убеждению, якобы уже осужден, можно запросто очернять и клеветать на эти темы. Однако невдомёк убогим, что тем самым они подставились под сокрушительный удар, чем, естественно, и воспользуемся.