На пути к себе. Как обернуть боль силой, принять правду и жить свободно

В хитросплетениях нашего жизненного опыта скрывается гораздо больше общего, чем мы могли представить. Только так мы сможем обнаружить сходство друг с другом, а через него – путь к собственному развитию.

Часть I. Сон в матрице

1. Разрушение души

Словно в ножнах меч, ей талант беречь,

Как в колчане лук, ее силы ждут,

Как в горшке бобы – не ведать судьбы.

Повеления ждать, чтоб из клетки сбежать.

И взлететь, и воспрять из старой кожи,

Словно бабочке порхать.

Я поняла, что попала в беду, когда оказалась в канаве у дороги, совершенно не осознавая, где нахожусь. Я заснула за рулем и чуть не врезалась в дерево. Моя машина застряла в канаве всего в нескольких сантиметрах от ствола дерева. Измотанная материнскими обязанностями и одновременно сложнейшей учебой в аспирантуре, без поддержки семьи или няни я просто выгорела дотла. Я очнулась от сильного толчка. Я почти не могла дышать, все тело трясло. В состоянии аффекта и полного замешательства я сумела вырулить на проезжую часть. Слава богу, никто не пострадал. Даже машина не повреждена.

Эта авария подстегнула меня задуматься над тем, что уже давно меня тревожило: серьезное повреждение моей души.

Разрушение души – постепенный процесс. Неторопливое, неощутимое разделение духа на мелкие кусочки, а в конце – смерть всего, что мы называли собой. Эта болезнь начинается еще в детстве и затем, как заразная инфекция, распространяется на всю жизнь. Она особенно опасна для женщины. Симптомы этой болезни всем известны: утрата силы, индивидуальности, голоса и своего мнения. Разрушение души, строго говоря, не что иное, как потеря памяти о том, кто мы есть на самом деле. Каждый раз, когда мы подавляем наши истинные намерения и желания, мы разрушаем самое ценное – свою сущность.

Позвольте мне показать, как это происходит. Триста, одна из моих клиенток, хорошо запомнила, как в детстве, года в четыре, она сломала свою любимую игрушку – куклу, названную в ее честь, о которой она заботилась, как о родном ребенке. Она безутешно рыдала днями напролет. Отец, строгий приверженец дисциплины, пригрозил ей ремнем, если она не прекратит плакать. Но от этого стало только хуже.

Когда она не прекратила рыдать и за обеденным столом, у отца лопнуло терпение, и он, сломав остатки куклы, выбросил ее в мусорную корзину. Триста от пережитого шока застыла на месте. «У меня было такое чувство, что разломали и выбросили в мусор не куклу, а меня саму. Мне захотелось сломать и выкинуть в мусорку отца, но вместо этого я впала в ступор. Никто мне не помог. Впервые в жизни я поняла, что значит оказаться брошенной и никому не нужной. Он не просто выкинул мою любимую куклу, он отнял у меня чувство безопасности, защищенности, собственное достоинство. Больше я не могла доверять ни отцу, ни матери».

С тех пор Триста поняла, что безопаснее всего будет спрятать себя настоящую поглубже и никому не показывать. Так началось формирование ее экипировки: непробиваемого эмоционального стоицизма.

До сих пор, даже в свои сорок лет, Триста испытывает трудности при выражении своих чувств и желаний. Ее муж и дети жалуются, что часто не могут до нее достучаться: она слишком закрыта и сурова. Триста и Мэтт, ее сын-подросток, почти каждый день ссорятся, что и послужило причиной ее похода к психотерапевту. После продолжительного курса психотерапии Триста, наконец, осознала, как освоенная ею еще с детства психологическая защита – отстраненность и зажатость – влияет на ее взаимоотношения с сыном.

Как оказалось, Триста повторяет поведение своего отца слово в слово. Даже когда Мэтт рассказал ей, что он чувствует, она повела себя строго и резко. Теперь она поняла почему. Она вспомнила, как отец вечно отчитывал ее, когда она была маленькой девочкой. А если он открыто выражал свои чувства, Триста воспринимала это как проявление слабости и старалась задеть отца, унизив его так же, как он унижал ее. Как только Триста осознала истинную причину своего поведения, она постаралась залечить старые раны и открыть свое сердце для сына.

В таких случаях сначала наша сущность борется за выживание. Она яростно протестует, вызывая дискомфорт и дурноту. Но если мы продолжаем ее игнорировать, протест постепенно превращается в еле слышное хныканье. А с течением времени слезы исчезают, как и наши воспоминания о себе.

Подобная потеря себя самого не такая уж и редкость. Никто не застрахован от травматического опыта. Но когда исчезает наше «я», на этом месте образуется бездонная пропасть, наполненная хаосом, которая заражает всю нашу последующую жизнь.

Потеря себя может проявиться множеством хитрых путей, которые кажутся незначительными:

• Съехавшие в кювет автомобили

• Алкогольная потеря памяти

• Расстройство пищевого поведения

• Хроническая усталость

• Неуверенность в себе и действия себе во вред

• Бессмысленная работа

• Пропущенные сроки выполнения работы

• Неоплаченные счета

• Апатия

• Смятение и ненависть к себе

• Эмоциональная отстраненность

• Гневливость, раздражительность и так далее

Авария, из-за которой я чуть не отправилась на тот свет, пролила свет на всю мою жизнь. Я не просто свернула с дороги – я съехала со своего жизненного пути. Кем я была? И кем я стала в погоне за степенью кандидата наук и звания заботливой мамы и преданной жены? Как я могла позволить себе разрушать собственную душу и жизнь?

Я настолько преуспела в сокрытии своих эмоций, что никто вокруг и не подозревал, насколько я выгорела изнутри. Я навела такой великолепный внешний лоск, что за ним было не рассмотреть разлад в моем психическом состоянии. К тому же у меня были десятилетия для того, чтобы отточить свое искусство притворства и довести его до совершенства.

Вот как это происходит: на место «умершей» сущности приходит явление, имя которому эго, наша фальшивая личность. Однако многие из нас живут, принимая ее за свою истинную личность. Порой мы даже не подозреваем, что строим всю свою жизнь на ложных принципах. Именно тогда наше эмоциональное состояние становится индикатором того, что мы где-то свернули с правильного пути.

Роль эго

Эго рождается в самоотречении. И процветает, пока мы игнорируем свою личность, отказываемся от нее, подавляем. Мы уничтожаем ее любыми способами в угоду близким, культурным стереотипам или принятой системе ценностей.

Я не встречала ни одного человека, которого миновала бы стадия потери собственного «я» и у которого бы не появилась «маска» – фальшивая личность, под которой сущность спит мертвым сном. Особенно часто это происходит с маленькими девочками, живущими в исключительно патриархальной среде. Мальчикам же просто позволяют «быть собой». А девочки быстрее учатся подчиняться строгим правилам.