На пути "Тайфуна" - 2

Я миролюбиво улыбнулся Кругликову, и совершенно ровным голосом заявил, что никаких претензий не имею.
– Снимайте ее и сдайте сержанту госбезопасности, а мне надо работать. Всего хорошего.

Крайне довольный своей местью, я направился в комнату, где размещался мой штаб, и начал перебирать бумаги, довольно улыбаясь. Писарь смотрел на меня с недоумением, не понимая, почему командир так ехидно хихикает. Наконец, я сжалился над ним, и пояснил.
– А вы пройдите в зал, как будто между делом, и посмотрите.

Когда он вернулся, работа окончательно застопорилась. Теперь мы оба посмеивались, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос. Бойцу было смешно оттого, что он увидел, ну а я, даже не глядя, хорошо представлял себе, как сейчас мучается Кругликов. Надеть кольчугу, даже меньшего размера, очень легко. То, что пузо у энкавэдэшника было сантиметров на тридцать больше моего, значения не имело. А вот снять ее, не зная, как это правильно делается, очень трудно. Ну а если она еще мала, то процесс превратиться в самое настоящее мучение.

Примерно через полчаса после начала экзекуций вошла Ландышева, и спросила, можно ли помочь страдальцу. Мы в это время сидели с надутыми щеками, изо всех сил удерживая рвущийся наружу смех, и держа для вида какой-то приказ.

– Учите писаря читать вверх ногами, товарищ командир? Полезный навык.

Действительно, бумажки, которые я и писарь второпях схватили, как только она вошла, мы держали в руках вверх ногами. Но вот напрасно сержантша ехидничает над своим начальством. В качестве урока я приказал ей лично оказать товарищу Кругликову содействие.

Между тем писарь решил, что было бы нечестно лишать сослуживцев такого зрелища, и отправил посыльного за Стрелиным, под предлогом того, что в списке его взвода есть неточность. Старший сержант тоже быстро сообразил, что развлечениями надо делиться, тем более что у красноармейцев их так мало бывает, и ко мне скоро повалил поток посетителей. В принципе, хотя их еще не вызвали, но они имели полное право зайти к командиру, тем более после его долгого отсутствия. Лишь когда все взводные и отделенные командиры полюбовались на несчастного энкавэдэшника, я наконец то сжалился.

Зрелище оказалось еще сногосшибательнее, чем я мог предполагать. Кругликов стоял на коленях, задрав руки вверх, а возвышавшаяся над ним Ландышева изо всех сил тянула кольчугу за ворот. Рядом за столом расположились Свиридов и Коробов, которые с каменными лицами, достойными индейских вождей, рассматривали большую карту местности. Сидели они, естественно, спиной к стене, так что могли хорошо видеть происходящее.

Я постарался изобразить крайнее изумление, и сделал подчиненной выговор за то, что она так долго возится.

– Ай яй яй, товарищ Кругликов, что же это Ландышева так над вами издевается. Почему она не объяснила, что снимать кольчугу надо стоя, низко нагнувшись.

Применив правильную методику, мы совместными усилиями быстро справились с задачей, и с извинениями отравили измученного Кругликова обратно. При этом Наташа глазами метала на меня молнии, но говорить ничего не осмеливалась.

– Вот же Авдеев выбрал себе избранницу, - подумал я раздраженно.
– Намучается он с ней.

Но долго размышлять над чужими амурными проблемами мне не дали, так как предстояло принимать дела и знакомиться с текущей обстановкой. Списки имущества и личного состава, отчеты о проведении учений, различные инструкции и приказы, которым начальство нас просто заваливает. Присев за стол, я несколько часов не поднимал голову, пока меня не потревожил вернувшийся ординарец.

– Беда, товарищ Соколов, - произнес он, ввалившись в комнату, и тяжело прислонившись к косяку двери.

Я сразу же подскочил к полевому телефону, стоявшему на столе, и быстро спросил.
– Где немцы прорвались? Какими силами?

– - Да нету немцев, я говорю про Ландышеву.

– - А с ней то, что случилось?

– - Представляете, товарищ командир, она старше меня, - и понизив голос до трагического шепота добавил.
– Причем намного, почти на год.

– - Вот черт, - я в сердцах швырнул телефонную трубку, которую до сих пор держал в руке.
– Не надо со мной так шутить, я после вчерашнего немецкого прорыва стал очень нервным.

– - Да какие шутки. Я был у особиста дивизии, - тут Авдеев запнулся и взглянул на ротного писаря так, что тот пулей вылетел из дома, не спросив у меня разрешения.
– Ну так вот. Он вручил награды, очень меня хвалил, поздравил с очередным званием, и я осмелился спросить его про Наташу. Соловьев решил, что раз мне с ней вместе работать по охране такого важного объекта, то я должен все про нее знать. Таким образом, я и узнал об этом.

Вот ведь детский сад. С моей точки зрения проблема не стоила выеденного яйца. Ну и что такого, если его пассии уже исполнилось двадцать три. У меня множество знакомых женились на девушках старше себя. В одной паре разница вообще составили двенадцать лет, однако жениха это не остановило.

Все эти соображения, только с добавлением эмоционально окрашенных идиом, характеризующих моего ординарца, я и высказал Авдееву. Наконец, поддавшись уговорам старшего товарища, он согласился с логическими доводами.

– - Ну ладно, черт с ним, с возрастом.

– - Вот, другое дело. Главное что у вас звание выше, чем у нее. Устроите вечером праздник, наденете орден. Ну а я буду рассказывать ей про ваши подвиги.

Праздник у Авдеев не очень то получился. Правда, стол он накрыл отменный. Сразу нашлась и колбаса, и фрукты, и даже конфеты. Вместо спирта или водки на стол выставили вино, так как предлагать что-нибудь покрепче поборнице здорового образа жизни мы не решились.

Однако на протяжении всего застолья молодежь молчала. Ландышева, как работница органов не имела права рассказать нам детали своей биографии, и в свою очередь не могла задавать вопросы нам. Авдеев же сидел с каменным лицом, и в течении часа не проронил ни звука.

Наконец, мне надоело отдуваться за других. Не хочет сладкая парочка беседовать в тесном кругу, ну и ладно. Выглянув в соседнюю комнату, я нарочито громко крикнул связисту.
– Ну где там весь командный состав, уже устал их ждать. Пусть все бросают, и приходят орден обмывать.

Звать два раза никого не пришлось. Через минуту политрук роты и все командиры взводов уже сидели за столом и поднимали здравницы за лучшего снайпера фронта. Веселей от этого виновник торжества не стал, но по крайней мере мне больше не приходилось чесать языком.