На распутье

Армия США уйдет из Вьетнама в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, но причиной станет не ее поражение в какой-то битве типа Дьенбьенфу [86] . В отличие от разгромленных французов уже к концу шестидесятых основные военные задачи United States Army and Navy будут решены. Также они без особых проблем смогли бы полностью захватить коммунистический Север. Вот только серьезно обострять отношения с СССР и КНР Белый дом так и не решится. Или, скорее, не сочтет нужным. На этом фоне солдаты и офицеры будут чувствовать себя по-идиотски, неся при этом вполне приличные потери (более пятидесяти тысяч американцев убитыми и ста тысяч инвалидов). Закончится все острейшим политическим кризисом, «вьетнамский синдром» будет преследовать США еще двадцать лет.

86

Решающее сражение Первой Индокитайской войны в марте — мае 1954-го, в ходе которого была фактически уничтожена пятнадцатитысячная группировка французских войск полковника де Кастри. После этого начались мирные переговоры.

Но в результате ничего хорошего не получит и СССР. Разве что вполне удачный опыт применения зенитных комплексов (увы, наложенный на навыки пилотов США по уклонению от атак), жалобы некоторых ветеранов на несправедливую «оплату по чекам», несколько десятков погибших специалистов… Да военно-морскую базу в Камрани, быстро ставшую скорее головной болью и попросту брошенную в девяностых или нулевых. Совместное коммунистическое развитие длилось недолго и не оставило следов в виде развитой торговли или совместных предприятий. Зато американские туристы в две тысячи десятом году стали охотно посещать места былых боев, палили по мишеням из АК-47 и М-16 да прикидывали места для строительства заводов [87] .

87

В 2004 году торговый оборот между Вьетнамом и Россией составил только 1,5 % от общевьетнамского.

После семьдесят третьего Индокитай погрузится в пучину страшнейшей гражданской войны, жертвы которой будут измеряться миллионами человек. Более того, в конце семидесятых начнется пограничная вьетнамо-китайская война, или «первая социалистическая», о которой Петр, к сожалению, не смог сказать ничего, кроме слов «странная».

«Как улучшить положение СССР в этом конфликте? — в очередной раз задавал себе вопрос Александр Николаевич. И сам же отвечал: — Да никак!» И без того ситуация идеально работала на Советский Союз почти до конца семидесятых. Что будет дальше, не так и важно, к тому времени история прочно встанет на новые рельсы. Значит, нет нужды что-то менять в отношениях с «героически борющимся вьетнамским народом». Нужно успокоить Хо Ши Мина и генерала Зиапа, пообещать еще оружия, специалистов, поддержку в ООН. При этом всерьез работать по вопросам, влияющим на ситуацию внутри ЦК КПСС, тем более что почва для этого имелась благодатнейшая — на соседнем кресле дремал уставший Устинов [88] .

88

Дмитрий Федорович Устинов — кандидат в члены Президиума ЦК КПСС, секретарь ЦК, курировал оборонную отрасль. С 1941 по 1953 год нарком (министр) вооружений СССР.

…Вьетнам навалился сразу, стоило встать на верхнюю площадку трапа. Он походил на предбанник хорошо натопленной бани. Такие же жара и влажность, специфический аромат воздуха с запахом прелого листа и еще чего-то, свойственного только тропикам. Несмотря на ночь, физически густой воздух давил, казалось, на все клетки тела. Мгновенно ставшая мокрой рубашка противно прилипла к телу, появилось мрачное предчувствие, что лучший костюм придется выбросить после пыли и всепроникающей грязи тропических дорог.

Кондиционеров не оказалось даже в советском посольстве. Но это не помешало Шелепину уснуть сразу, как только удалось покончить с официальными церемониями и добраться до кровати.

— Да куда же его опять несет на ночь глядя? — сквозь зубы выругался Устинов и покрепче ухватился за поручень подпрыгнувшего на неровно засыпанной воронке газика. — Опять ночевать черт знает где.

— На позиции шестьдесят третьего дивизиона, — ответил Толубко [89] , поудобнее устроившись на заднем сиденье. — У них много сбитых, и ракет тратят не более трех на каждую победу.

89

Генерал-полковник В. Ф. Толубко, первый заместитель командующего РВСН.

— Никогда не замечал за Шелепиным такой привычки — смотреть все самому, — продолжал ворчать Устинов, впрочем, без особого недовольства. — Даже меня загнал [90] .

— Еще и с личным составом общается… — начал генерал, но, вспомнив известный всей «оборонке» стиль руководства собеседника, заканчивать не стал.

— Странно действует жара на Железного Шурика, — подвел итог секретарь ЦК.

Продолжать такую острополитическую беседу Толубко не рискнул, а там и водитель свернул с дороги на грунтовку. На следующем десятке километров стало не до разговоров. Несколько раз доходило до того, что бойцам охраны приходилось выталкивать застрявший ГАЗ-69 из тропической грязи.

90

Д. Ф. Устинов славился тем, что многие вопросы контролировал лично. Приезжал на заводы, ходил по цехам, разговаривал с рабочими и инженерами. Отличался необыкновенной работоспособностью, спал 3–4 часа в сутки часто прямо в рабочем кабинете.

На Устинова навалилась усталость, последние дни только железная воля позволяла держаться на равных с более молодыми попутчиками. Объезд четырех полковых групп ПВО, начатый после переговоров с Хо Ши Мином и Во Нгуен Зиапом, затянулся почти на неделю. Пяток газиков с начальством да несколько грузовиков с подарками и охраной без передышки мотались по джунглям Северного Вьетнама. Хорошо хоть, авиация США не стремилась засыпать бомбами автоколонну с высокопоставленной советской делегацией и временно прекратила все налеты на ДРВ, дав возможность свободно передвигаться в светлое время суток.

Первоначальный план был вполне в стиле традиций минувшей войны. Личный состав дивизионов заранее собирали в местах постоянной дислокации, выстраивали вдоль столов с приехавшим начальством, проводили митинг. Далее шли торжественное награждение, поздравления, пожелания боевых успехов и раздача посылок-подарков (в числе которых имелись четыре килограмма черного хлеба и банка селедки). В завершение следовал праздничный ужин с вином или шампанским, а после отъезда делегации выставлялась водка. Да что там, Дмитрий Федорович за свою жизнь участвовал в сотне подобных мероприятий.

Но товарища Шелепина стандартный сценарий категорически не устроил в первый же день. Он перенес сбор на утро, до неприличия кратко провел торжественную часть с вручением орденов и медалей «ребятам в спортивных кофтах» [91] . Затем последовали праздничный, но безалкогольный обед и выезд «в поля», на ракетные позиции. Так и повелось.

Как будто искал, к чему придраться. И ведь не зря! Безусловно, начало боевых действий вышло сверхудачным для ПВО Вьетнама. Комплекс С-75 «Двина» показал себя с самой лучшей стороны, расход ракет составлял менее четырех штук на самолет. Один из расчетов вообще отличился и сбил четыре самолета тремя ракетами [92] . Вражеская авиация была вынуждена перейти на малые высоты, пряталась в складках местности и несла существенные потери от ствольной зенитной артиллерии. Так что, привезенные из Москвы награды были заслужены честно.

91

Единой формы у советских специалистов не было. Часто награды прикрепляли к трикотажным кофтам, как у спортсменов.

92

Данные Вьетнама и США по сбитым самолетам отличаются примерно на порядок. Так что, сколько именно самолетов сбивалось, точно неизвестно.

Но противник попался далеко не слабый. Авиация США быстро изменила тактику, на глазах росли сложность и действенность средств электронного противодействия. Количество побед ПВО резко снизилось, расход ракет вырос почти в два раза, ракетчики начали нести серьезные потери от ракетно-бомбовых ударов. Обозначилась неприятная тенденция. Вот только сообщать об этом в своих отчетах генералы не спешили [93] .

Бывший комсомольский вожак без труда находил подход к юным лейтенантам. И они рассказывали такое, что Толубко «шел пятнами», тщетно скрывая досаду и раздражение. Кто же мог подумать, что член Президиума ЦК КПСС полезет настолько глубоко в тактические и технические дебри. Переживал и Устинов: он немало сил положил на создание серии С-75, и проблемы больно ранили его самолюбие. Однако при всем этом Шелепин отнюдь не пытался давить громкими словами по партийной линии, как это постоянно бывало раньше. Как раз наоборот, только что-то тихо записывал в блокнот, не забывая вслух отмечать достоинства советского оружия. Даже пару раз шутил, что ракета К-13Д надежна, как первичная парторганизация.

93

Эффективность в ходе войны постоянно падала и к 1969 году составила 15 ракет на самолет только по «своим» отчетам. Реальная ситуация была значительно хуже.

За очередным поворотом колонна свернула прямо в джунгли, под кроны огромных деревьев, причудливо обвитых экзотической зеленью. Бывшая пешеходная тропа, набитая вырезанными из автопокрышек сандалиями вьетнамцев, едва угадывалась в глубоких колеях «труменов». То тут, то там торчали невысокие пеньки, оставшиеся от деревьев-великанов, мешавших проезду тяжелых полуприцепов.

Позицию дивизиона было сложно рассмотреть даже с пятидесяти метров, летчики США быстро научили ракетчиков не жалеть сил на маскировку даже ради одного боя [94] . Ракеты на ПУ прикидывались полуповаленными деревьями и были обвиты реальными живыми лианами. Загнанную между трех деревьев кабину управления можно было бы принять за местную хижину, если бы не раскрытая коробка кабельного ввода-вывода. Домик на колесах для защиты от осколков обложили десятисантиметровым слоем расщепленных бамбуковых стволов. Вдали чуть слышно стучали невидимые дизеля. На поверхности не оставили ни одного кабеля, все спрятали в землю. Глубокие зигзаги щелей прикрыли бамбуковым накатом и вездесущей растительностью, центр дивизиона дополнительно оградили невысоким валом.

94

Дивизиону приходилось передислоцироваться после каждого боя, в среднем раз в две недели. По «засвеченной» позиции авиация США наносила удар при первой возможности, иногда в течение сорока минут.