На распутье
Шрифт:
В ходе гелий-дейтериевой реакции синтеза из грамма гелия-3 освобождается энергия, эквивалентная энергии, содержащейся в пятнадцати тысячах тонн нефти (пять эшелонов цистерн). Причем сама реакция, на первый взгляд, имела существенные преимущества перед уже используемой в «токамаках» дейтериево-тритиевой, так как исходные вещества и продукты реакции были нерадиоактивными.
Тут, конечно, имелись свои технические сложности. Но… существующую программу исследований термоядерных реакций начали не то чтобы сворачивать, просто стали снабжать ресурсами по остаточному принципу. Курировавший направление Лев Арцимович ходил сам не свой, но на все вопросы только отмалчивался. Прошел слушок, что в каком-то особо засекреченном НИИ добились выдающихся успехов, на фоне которых все прочие работы оказались тупиковым направлением.
Переполох в ЦРУ и NASA получился знатный. Сохранить секретность там, как всегда, не смогли, и отголоски
Нельзя сказать, что NASA игнорировало вариант постоянного лунного поселения. Считали, проектировали, еще раз проверяли и искали лазейки в законах природы. По всему выходило, что теоретически создать «колонию» из трех — пяти человек на спутнике Земли возможно, но обойдется это неимоверно дорого, а никакой финансовой отдачи не предвидится. Гелий-3 менял многое. Ученые оставались осторожными в прогнозах, но политики начинали паниковать и требовали новых исследований [172] .
170
Redneck, «красношеий» — житель глубинки США, занятый в сельском хозяйстве.
171
Линдон-Лампочка — прозвище Л. Джонсона, президента США, дано за привычку экономить электроэнергию.
172
В реальности бум «токамаков» начался в 1968 г., когда с его помощью была достигнута температура плазмы в 10 млн. градусов. Вот только для гелия-3 нужен примерно миллиард градусов.
Не просто развивались события и на противоположной стороне земного шара. Генерал-лейтенант Каманин, назначенный начальником Управления космических исследований, развил бешеную деятельность, и уже семнадцатого марта выступил с докладом на Президиуме ЦК. Да так, что взгляды присутствующих поневоле обращались на Александра Николаевича.
Никто, даже сам Шелепин, не ожидал, что реальная ситуация настолько плоха. Нет, позволить себе прямой обман или саботаж партийно-государственные руководители не могли. Поставленная задача, безусловно, была выполнима… В теории, при идеальной, стопроцентной реализации планов и отсутствии крупных аварий. Но верить в это после мягкой посадки на Луну с восьмой попытки? Таких оптимистов в ЦК не наблюдалось, напротив, все присутствующие были практиками и прекрасно знали реалии отечественной промышленности.
Каманин не пожалел черной краски, чтобы изгваздать мишинского монстра Н-1, тут не обошлось без личной антипатии. Впрочем, досталось и фторводородному чуду Челомея. Янгеля генерал-лейтенант на гражданский проект отдавать отказался, тем более что никто на этом особо не настаивал. Выбирать оказалось нечего, пилотируемая лунная программа СССР была в лучшем случае связана с запредельным риском для космонавтов. Причем настолько запредельным, что рассматривать всерьез согласие самих космонавтов на самоубийственный полет никто не стал.
При этом большая часть аргументов была понятна даже на уровне средней школы [173] . Челомей, которого вытащили из «предбанника» зала заседаний Президиума, пошел красными пятнами. Смертельно бледный Мишин смотрел в сторону, как нашкодивший студент [174] .
В маленьких квадратиках-записках, мелькавших в руках членов Президиума во время докладов Каманина и начальников разнообразных КБ, не стесняясь материли конструкторов и осторожно хвалили Шелепина. Его способность предвидеть внушала уважение, всем было понятно, из какого неудобного положения Александр Николаевич вытащил страну. Брежнев насупленно молчал на председательском месте. Никто не заострял внимания на его личном «вкладе» в случившееся, но Леонид Ильич не сомневался: стоит начать возражать всерьез, и за Шелепиным не заржавеет.
173
Королев просил готовить материалы для показа руководителям СССР так, «чтоб было понятно шестикласснику».
174
В. П. Мишин — в реальной истории был снят с должности в 1974 году. М. К. Янгель, главный конструктор КБ Южное, в котором
создали, к примеру, РС-20А «Воевода». В. Н. Челомей возглавлял ЦКБ Машиностроения, разработчик «Протона» и прочих систем.Ближе к ночи было принято секретное постановление Президиума ЦК КПСС:
1. Проекты Н-1, УР-700 свернуть полностью.
2. Товарища Мишина от должности начальника ОКБ-1 освободить, назначить начальником и главным конструктором Куйбышевского филиала ОКБ-1, он же серийный завод № 1 [175] .
3. Ускорить разработку и запуск автоматической межпланетной станции, способной доставить на Землю образцы лунного грунта.
4. До конца 1966 года разработать и принять программу, имеющую целью строительство на Луне постоянной обитаемой базы к 1985 году.
175
В реальной истории 6 марта 1966 года начальником и главным конструктором серийного завода был назначен Д. И. Козлов.
— Это куда серьезнее, чем у нас в тридцать седьмом, — Косыгин закончил читать очередную сводку событий в Китае, которую с осени прошлого года готовили по его просьбе сотрудники МИДа.
— Что-то еще запросить? — Референт дожидался, когда Алексей Николаевич закончит просматривать короткий, на пол-листа, текст.
— Да, пожалуй. Интересна реакция США на эти события. Индии тоже. Да и вообще всего мира. Пусть подготовят аналитику.
Несмотря на предупреждения попаданца, Косыгин до последнего не верил, что Китай войдет в такой немыслимый штопор. Чжоу Эньлай и Ден Сяопин производили впечатление очень грамотных и сильных политиков. Они занимали первые посты в Политбюро, за ними было подавляющее большинство членов ЦК КПК. И вот их лиц уже нет на плакатах… Живы ли? Кто знает, сведения из Поднебесной приходили очень скудные и противоречивые.
Премьер вытащил из ящика стола специальную «китайскую» папку и аккуратно подшил в нее последние сведения. Прямо как сводки с фронтов, не иначе. В Пекине Мао Цзэдун захватил власть поразительно быстро и, можно даже сказать, легко. Авторитет и харизма Великого Кормчего сделали свое дело. Но не во всех провинциях Китая перемены восприняли с одобрением. Скорее, наоборот, местное партийное руководство всеми силами пыталось не допустить бесчинств сорвавшихся с цепи Председателя хунвейбинов и цзаофаней.
Особенно наглядно это было видно на примере Шанхая. Там только под Новый год началась «атака на прессу». Свои же сотрудники-маоисты вытолкали взашей рабочих, печатавших газету «Вэньхуй бао», из цехов. После чего полностью разгромили редакцию, обвинив ее в проведении «реакционной буржуазной линии секретарей Шанхайского горкома партии Чэнь Писяня и Цао Дицю». Многих избили, а главного редактора юные погромщики попросту затоптали на мостовой.
Другие газеты не отстали от центральной, и уже третьего января приступили к публикации материалов, посвященных культурной революции. Прошедшие захваты провозглашались подвигом, точнее, «революцией и бунтом», а «бунт, — как говорил Мао Цзэдун, — дело правое».
Обрадованные бурным развитием давно подготавливаемых событий, четвертого января в родной город «на усиление» прибыли революционные писатели Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань [176] . Уже на следующий день они организовали миллионный митинг, транслировавшийся по местному телевидению. В его ходе они призвали «полностью разгромить» горком партии и «вести борьбу» с его секретарями. Сотни кадровых работников Шанхайского горкома, Бюро ЦК КПК по Восточному Китаю и различных отделов городского правительства были подвергнуты критике.
176
Чжан Чуньцяо, член союза китайских писателей. Яо Вэньюань — литературный критик. Оба последователи Мао Цзэдуна и соратники Цзян Цин. В реальной истории входили в «банду четырех».
Армия поддержала бунтарей-цзаофаней, и пятого января вооруженные солдаты заняли здания банков и других важных учреждений Шанхая. Прошедший захват поддержал Мао Цзэдун. Он назвал его законной акцией и заявил, что «это свержение одного класса другим, это великая революция». «Если поднимутся революционные силы в Шанхае, то будут хорошие перспективы для всей страны. Шанхай не может не оказывать влияния на весь Восточный Китай, на все провинции и города страны» [177] .
177
Цитаты из речей Мао Цзэдуна приведены по воспоминаниям Кан Шэна.